Страница 88 из 228
2. Рельефы с изображением двух или нескольких фигур. Таковы чайкинский рельеф со сценой адорации (табл. 53, 6; Попова Е.А., 1974), два южно-донузлавских надгробия I в. н. э. (табл. 53, 7): на одном из них — всадник с копьем, охотящийся с собакой на оленя, и две женские фигуры (Шульц П.Н., 1966); на втором — две женские фигуры (Дашевская О.Д., 1967, с. 213, 214). Надгробие с примитивным изображением двух всадников (табл. 53, 10) II–III вв. н. э. найдено близ Бахчисарая в урочище Рамазан-Сала, где предполагается могильник (Чореф М.Я., Шульц П.Н., 1972).
3. Двухъярусные и трехъярусные рельефы. На двухъярусном рельефе из кургана у с. Марьино Черноморского р-на в верхнем ярусе изображены всадник с копьем и луком и стоящая перед ним женщина в длинной одежде, с ритоном, в нижнем ярусе — бегущий олень и собака (табл. 53, 12). На стеле вырезаны три греческие надписи; читаются эпитафия Иамаха сына Сомаха и подпись мастера (Намама?). Э.И. Соломоник датирует надписи II–III вв. н. э. П.Н. Шульц отмечает здесь влияние боспорских надгробий (стела Агафа из Фанагории). Двухъярусное надгробие было случайно найдено на городище Неаполь (табл. 53, 9; Ростовцев М.И., 1913–1914, табл. XXV, 1; Шульц П.Н., 1963, с. 9). В верхнем ярусе изображены бегущий воин в шлеме со щитом и копьем и фигурка поверженного противника, а в нижнем — всадник. На городище Красном (Кермен-Кыр) найдена вместе с базой стела с трехъярусным рельефом II в. н. э. (табл. 53, 11; Дашевская О.Д., 1957, с. 116, рис. 46, 2).
Оружие. В позднескифский период лук и стрелы продолжали оставаться обычным оружием воина. Распространены были железные стрелы, втульчатые и черешковые (табл. 54, 16–19), чаще всего — с узкой длинной головкой. Реже встречаются крупные наконечники с широкой головкой и длинным черешком. Бронзовые стрелы почти совсем исчезают. По находкам в мавзолее Неаполя реконструируется прямоугольный кожаный колчан, украшенный бляшками. Также обычны копья (табл. 54, 4, 5), что засвидетельствовано находками железных наконечников и изображениями на антропоморфных стелах, надгробных, рельефах и граффити. Наиболее характерна остролистная форма пера, редко встречается лавролистная и как исключение — ромбическая (Беляусский могильник). Известны железные дротики (табл. 54, 6).
Мечи были различных типов. Исключение представляют два наиболее ранних меча из мавзолея Неаполя: один — среднелатенского типа (табл. 54, 11), другой — широкий, с почти параллельными лезвиями и брусковидным навершием, обложенным серебром. В I в. до н. э. — I в. н. э. у скифов бытуют короткие мечи с кольцевым навершием, прямым перекрестием и широким, суженным книзу клинком (Неаполь, Беляус, Заветное; табл. 54, 12), характерные для сарматского оружия (Хазанов А.М., 1971). В I–III вв. н. э. распространяются (главным образом в юго-западном Крыму) узкие кинжалы и длинные сарматские мечи; они, очевидно, имели деревянные навершия, которые не сохранились (табл. 54, 13, 14).
Боевые топоры очень редки, они известны всего в пяти экземплярах (табл. 54, 10).
Защитное вооружение было достоянием знати и представлено единичными экземплярами. Это железный шлем с серебряными и бронзовыми накладками из царской гробницы мавзолея Неаполя (табл. 54, 9; Погребова Н.Н., 1961, с. 120). Там же встречен кожаный панцирь с парой железных позолоченных пластин (табл. 54, 8; Черненко Е.В., 1968, с. 17, 18, рис. 5, 8). Там же и в некоторых других погребениях мавзолея (конец II–I в. до н. э.) обнаружены продолговатые железные пластинки от панцирных поясов (табл. 54, 15; Погребова Н.Н., 1961, с. 124). Подобный же пояс — у всадника, изображенного на поясном крюке из Неаполя (табл. 55, 9; Веселовский Н.И., 1891). Пара бронзовых поножей (табл. 54, 7) найдена в «кургане 1949 г.» Неапольского могильника (Черненко Е.В., 1968, с. 116, 117, рис. 61).
Железный умбон от щита найден на Южно-Донузлавском городище в слое I в. н. э. (табл. 54, 3).
Если Н.Н. Погребова и Е.В. Черненко на основании находок из мавзолея считают, что металлом покрывался не весь пояс, а только его передняя часть, то у всадника, изображенного на вышеупомянутом крюке, можно усмотреть пояс, сплошь покрытый чешуйками.
Конское снаряжение. Железные удила позднескифского времени (табл. 54, 1) восходят к типам, распространенным в IV–III вв. до н. э. Железные псалии, известные из мавзолея Неаполя (конец II–I в. до н. э.; Погребова Н.Н., 1961, рис. 11, 1), также повторяют более ранние типы: они С-образные, с двумя отверстиями для ремней. Редкими, видимо, были роговые псалии конусовидной формы с двумя отверстиями, найденные на Южно-Донузлавском городище и на Беляусе (I в. н. э.; табл. 54, 2). В Неаполе найдена литейная форма для ажурного треугольного налобника сарматского типа.
Лепная керамика. У скифов даже в поздний период гончарный круг не получил распространения. Встречающееся в научной литературе мнение о значительном развитии гончарного ремесла у крымских скифов, о производстве ими посуды на сбыт (Шульц П.Н., 1947, с. 18; 1953, с. 7; Елагина Н.Г., 1953, с. 7; Троицкая Т.Н., 1954, с. 142) не основано на фактах и давно уже вызвало возражения (Дашевская О.Д., 1958в, с. 248, 249). В быту крымских скифов лепная посуда домашнего производства преобладала над привозной, гончарной, если не считать амфор, которые служили тарой.
Лепная позднескифская посуда характеризуется серой или черной глиной с примесью дресвы, шамота или толченой ракушки. Поверхность сосудов чаще всего серая, иногда черная, коричневая, желтая или красная. Сосуды из Неаполя, за исключением части горшков, почти все лощеные. На других поселениях простая (нелощеная) керамика встречается намного чаще.
Наиболее употребляемой посудой в течение всего позднескифского времени были горшки. Они представлены различными типами. В III–II вв. до н. э. обычны горшки больших и средних размеров с плавно или резко отогнутым венчиком, раздутым в средней части туловом и суженной нижней частью (табл. 56, 2). Они имеют корни в более ранней скифской степной керамике, представленной на Каменском городище и соседних с ним памятниках (Граков Б.Н., 1954, табл. III, 1; IV, 4), и бытуют в Крыму (особенно в северо-западном) вплоть до I в. н. э. (табл. 56, 14–16). На таких горшках иногда встречается орнамент в виде пальцевых (ногтевых) вдавлений по венчику. В Неаполе подобная орнаментация редка и не прослеживается позже II в. до н. э. (Дашевская О.Д., 1958в, с. 250), тогда как в северо-западном Крыму она обычна и наблюдается на керамике из верхних слоев поселений (Зарайська Н.П., 1973, с. 77).
Большие горшки со слабо отогнутым венчиком, короткой шейкой, яйцевидным туловом и очень узким дном (табл. 56, 1) встречаются в единичных экземплярах уже в III–II вв. до н. э., но наиболее характерны они для II–III вв. н. э. (центральный Крым). В Неаполе известен случай, когда такой горшок (высотой 65 см) стоял в углублении около печи. Именно такие сосуды использовались там для погребений младенцев. На горшках этого типа, а также на некоторых других встречаются дуговидные налепы (табл. 56, 35, 36). У поздних скифов бытовали также средние и небольшие горшки с широким устьем и дном и шаровидным или почти биконическим туловом (табл. 56, 20, 32), особенно характерные для юго-западного Крыма. Изредка встречаются горшки баночной формы. Известны также отдельные экземпляры кувшинообразных горшков, некоторые из них — с налепами (табл. 56, 3, 34).
Следующее место по количеству занимают миски. Среди них преобладают полусферические с прямым или загнутым внутрь краем (табл. 56, 7, 8, 17, 40). Встречаются миски, плавно суженные книзу, довольно глубокие, с расширенным внутрь торцом или слегка отогнутым наружу краем (табл. 56, 5, 21). Во II–III вв. н. э. у мисок иногда наблюдается утолщенный с внутренней стороны край (табл. 56, 30). Для перечисленных форм характерно лощение. Нелощеными обычно бывают миски конической формы. На мисках начиная с III–II вв. до н. э. изредка встречаются ручки-упоры, зубцевидные налепы у края (табл. 56, 8, 17). Редок ногтевой орнамент (табл. 56, 9). Дуговидные налепы, украшенные защипами (табл. 56, 19), свойственны мискам северо-западного Крыма I в. до н. э. — I в. н. э. и, вероятно, связаны с фракийским влиянием.