Страница 169 из 228
Могильники рубежа II–I тысячелетий и начала I тысячелетия до н. э. западного варианта отличает большое разнообразие погребальных сооружений. Отмечены очень редкие подкурганные каменные ящики (Заюково). Типичны небольшие каменные выкладки над каменными ящиками из больших плит (табл. 100, Б, 2–3) или бескурганные каменные ящики с комбинированной кладкой стенок из мелких плиток, уложенных плашмя, и из больших плит; каменные ящики с одной земляной стенкой (Березовский); грунтовые ямы, перекрытые плитами. Нередко на одном и том же могильном поле сочетались самые разные типы погребальных сооружений. Но количественно в данной группе памятников преобладали все же каменные ящики из составных больших плит, дополненных кладкой из мелких плашмя уложенных плиток и перекрытых плитами. В плане они близки к квадрату (размеры 1,06×1,08; 0,95×1,3 м). Основной обряд — трупоположение на боку, скорченно, с руками перед грудью.
Известны также гробницы из булыжника с, последовательно совершавшимися разновременными кремациями (Эшкакон, верховья Подкумка). Они очень сходны с могилами с трупосожжениями из района Кумбулты (Верхняя Рутха) центрального варианта. В могилах с ингумациями преобладали индивидуальные захоронения. Лишь изредка встречались парные и эпизодически, в горной зоне, коллективные (Кичмалка, Гижгид). Мужчины погребались на правом, а женщины на левом боку. Ориентировка покойников в каждом могильнике произвольная, с преобладанием того или иного направления, например, в могильнике на территории Кисловодской мебельной фабрики — северо-западная, в Березовском — северо-восточная, в Белореченском 2 — северо-западная и т. д. Довольно часто в могилах встречались кости животных (в основном барана) — остатки заупокойной пищи. Отличительной особенностью ритуала Белореченского могильника 2 являлось захоронение между могилами сосудов с остатками тризны. В целом для западной группы особенно заметны узколокальные черты в каждом памятнике, а также смешанный характер культуры в памятниках контактной зоны на границе ареала. На западе и севере в погребальном ритуале иногда прослеживаются элементы степной срубной культуры (в позе, инвентаре). На юго-востоке, особенно в бассейне Баксана, ощутима более тесная связь с культурой центральной группы (Заюково, Былым). В верховьях Подкумка и по Урупу отмечено проникновение предметов колхидской культуры (могильник у Исправной, поселение Уллубаганалы). К ним относятся прямообушные бронзовые топоры с гравированным орнаментом, бронзовые мотыжки, бронзовый двузубец. Вещевой комплекс западного варианта при общем сходстве с комплексом центральной группы все же отличается самобытностью (табл. 100, Б, 4-26). Специфика культуры западнокобанской группы обусловлена рядом причин — периферийностью, соседством с инокультурными группами, но главным образом тем, что она формировалась при участии местного более раннего культурного субстрата. В данном случае — элементов поздней северокавказской культуры, участвовавших в формировании основных признаков варианта наряду с ведущими центральнокобанскими. Субстратные признаки просматриваются не только в традиционности форм отдельных предметов, например, кинжалов или булавок, но и в элементах местного гончарства, и в приемах сооружения погребальных камер (комбинированная кладка стенок, блоки-подпорки с внешней стороны стенок каменных ящиков и т. п.).
Предметы, связанные с домашними ремеслами и местной металлообработкой, многочисленны. Это глиняные лощеные конусовидные пряслица с вогнутым основанием (табл. 100, Б, 4), бронзовые и железные черешковые ножи серповидной формы (табл. 101, А, 5–6), крупные точильные бруски (табл. 101, А, 12), бронзовые иглы (табл. 101, А, 3), льячки (табл. 101, А, 17), литейные формы (табл. 101, А, 15, 16) и каменные песты. Многочисленны бронзовые тесловидные топоры (табл. 100, Б, 6; типа табл. 101, А, 9-11), назначение которых, скорее всего, было различным. Они найдены или в кладах, или в мужских могилах (Эшкакон, Каменномостское, Березовка, Терезе). Для бассейна верховьев Малки, Подкумка и Кубани характерны бронзовые литые серпы (табл. 100, Б, 5). Кроме кладов, они встречены и в могилах (Эшкакон, гора Бык).
Исключительно разнообразны предметы вооружения. О владении луком свидетельствуют бронзовые наконечники стрел кавказского типа «площики» (табл. 101, А, 32, 34), а для VIII–VII вв. до н. э. — бронзовые втульчатые степных форм (табл. 101, А, 39–40). Наиболее типичны кинжалы и мечи. На раннем этапе характерны черешковые бронзовые кинжалы с пламевидными клинками, такие же, как и в ареале центральной группы (табл. 100, Б, 26). В VIII в. до н. э. их сменили бронзовые и бронзово-железные кинжалы с грибовидными навершиями различных вариантов (табл. 101, А, 50–57). Обычны бронзовые и железные наконечники копий с конусовидными втулками и листовидным пером (табл. 101, А, 26). Для западного варианта совершенно не характерны классические кобанские бронзовые дважды изогнутые топоры с гравированным орнаментом, но хорошо известны варианты топора типа Б (по П.С. Уваровой) с прямым обухом без каких-либо узоров (табл. 100, Б, 25; 101, А, 29). Все топоры западного варианта отличались большими размерами и массивностью. Они найдены главным образом в кладах, но встречались и в могильных комплексах (Заюково, Индустрия, Терезе). На раннем этапе бытовали каменные и бронзовые навершия булав с округлыми выступами (табл. 101, А, 22–23); для VIII–VII вв. до н. э. большим количеством представлены разнообразные варианты каменных и бронзовых цилиндрических молотов (табл. 100, Б, 20, 23). К предскифскому периоду относятся также секиры (табл. 100, Б, 22) и скипетры (табл. 100, Б, 21) редких оригинальных форм. В Каменномостском могильнике Е.И. Крупновым обнаружены оригинальные предметы вооружения в виде остроконечника-двузубца (табл. 101, А, 28) и крюка со втулкой, изготовленные из бронзы.
О наличии защитного вооружения в VIII–VII вв. до н. э. свидетельствуют бронзовые пластины от панциря (табл. 101, А, 42) и обивка щита. Не исключено, что частью защитного вооружения являлись и большие нагрудные пластины (Бештау, Султан-гора) из тонкого бронзового листа (табл. 100, Б, 19), определяемые отдельными исследователями (Виноградов В.Б., 1972, с. 128; Погребова М.Н., 1984, с. 103) как пекторали. Однако большие размеры этих предметов (24×38 см) заставляют усомниться в том, что они были знаками воинского достоинства. Более реальна точка зрения А.А. Иессена (1954, с. 126), считавшего их «украшением или усилением боевой одежды мужчины-воина, может быть, кожаного панциря». Действительно, вдоль края, например, пластины из Султангорского могильника нанесены мелкие отверстия для прикрепления к мягкой основе.
Подлинно массовыми являются в западнокобанских памятниках начала I тысячелетия до н. э. находки конской сбруи, близкой к киммерийской. Особенно многочисленны они в могильниках Кисловодской котловины (Виноградов В.Б., Дударев С.Л., Рунич А.П., 1980, с. 184). Для VIII–VII вв. до н. э. типичны бронзовые однокольчатые и двукольчатые удила (табл. 103, А, 7, 9, 35), двукольчатые удила с подвесками на внешних кольцах (типа табл. 103, А, 16), трубчатые и трехпетельчатые псалии с изогнутой лопастью (табл. 103, А, 2–3, 10–13, 36–37). Необычны бронзовые однокольчатые удила, отлитые вместе с псалиями (табл. 103, А, 7), найденные в погребении конца VIII в. до н. э. могильника Терезе, а также удила из Эчкивашского могильника, один конец которых оформлен в виде кольца, а второй — в виде стремечка (табл. 103, А, 1–4). Из Баксанского и Ессентукского могильников происходят комплексы конского снаряжения, в которых вместо псалиев находились большие литые кольца (табл. 103, А, 18). В наборы входили также многочисленные бронзовые бляшки (табл. 103, А, 19) и лунницы (табл. 103, А, 5–6, 15), бронзовые ворворки (типа табл. 103, А, 20), костяные и бронзовые обоймы для повода (табл. 103, А, 4, 8), бронзовые шлемовидные бляхи (табл. 103, А, 14, 38).