Страница 157 из 228
На территории дандариев памятников описываемого времени почти нет. Только недавно открытое Красноармейское поселение дает материал III–II вв. до н. э. (Анфимов Н.В., 1985). Это вызывает удивление, так как в событиях I в. до н. э. на Боспоре дандарии играли заметную роль. Нет у нас пока данных и о памятниках Абинской группы. В Краснодарской группе дело обстоит лучше, поскольку в ней известны не менее 10 городищ и столько же могильников среднемеотского II периода.
При характеристике поселений мы можем опереться, как и для предыдущего периода, только на раскопки В.П. Шилова на Елизаветинском городище, где к интересующему нас времени относится верхний слой. Могильник этого городища будет основным и при характеристике погребального обряда.
В Усть-Лабинской группе исследовались только городище Усть-Лабинское 3, на котором есть слой III–II вв. до н. э., и относящийся к нему могильник Усть-Лабинский 2 с погребениями не только более раннего, но и рассматриваемого периода. По сборам во время разведок известно, что материал III–II вв. до н. э. встречен еще на целом ряде городищ.
В Ладожской группе мы можем предполагать слой III–II вв. до н. э. на наиболее крупных городищах — Ладожском 3, Конусном и др. Достоверных сведений пока нет. Еще восточнее мы имеем слой III–II вв. до н. э. на городище Кавказское 6 (Анфимов Н.В., 1981б). Несколько погребений раскопано на могильнике Темижбекский 1 (там же). По-видимому, к тому же периоду можно отнести одно погребение из Прочноокопского могильника.
В III в. до н. э. возникают городища на р. Кирпили. Основывались они на мысах коренного берега, на их вершинах или боковой стороне, реже — на прямом участке берега. Все они имеют возвышенную центральную часть — «цитадель», отделенную от остальной территории глубоким рвом. Насколько можно судить, возвышение образовывалось за счет нарастания культурного слоя, следовательно, оно свидетельствует об относительной древности «цитадели». Расширение городищ происходило двояко: либо поселение разрасталось во все стороны и тогда рылись концентрические рвы (табл. 94, 4), либо рвы окружали отдельные участки, примыкавшие к центральной части (Каменецкий И.С., 1971а). Слой городищ состоял в основном из золы и остатков жилищного строительства. Указанная планировка характерна и для остальных меотских городищ в других локальных группах (табл. 94), хотя есть некоторые отличия. Так, мы можем предполагать, что на Кирпилях рвы заполнялись водой, по крайней мере у некоторых городищ. Это определяется и малой высотой берега, на котором возникают некоторые городища, и близким уровнем грунтовых вод. Такого, конечно, не могло быть на правобережных городищах Кубани, которые расположены на многометровой (до 30–40 м) круче коренного берега. Верхний слой Елизаветинского городища в раскопках 1952 г. — «мусорный с большим включением пепла, саманной обожженной крошки и фрагментов керамики» (Шилов В.П., 1955, с. 235). Преобладает серолощеная керамика: канфары, разнообразные миски, тарелки, кувшины. Местными являются и красноглиняные миски, кувшины, пифосы, корчаги. Лепная керамика представлена горшками без выделенного горла и горшками с небольшим отогнутым наружу краем. Интерес вызывает комплекс небольших гончарных печей, датированных второй половиной II–I в. до н. э. (Шилов В.П., с. 235). В комплексе расчищено четыре печи. Стенки топок сложены из поставленных на торец саманных кирпичей. Топка разделена на две части небольшой стенкой, на которую одним концом опираются удлиненно-овальные «лепешки», перекрывающие топку и образующие под камеры (табл. 95, 4).
Из отчета Н.В. Анфимова о раскопках Краснодарского городища на Дубинке известно, что эллинистический слой содержал многочисленные остатки «турлучных» построек. К нему же относились две хозяйственные конические ямы. Сообщая о раскопках городища Пашковское 6, Н.В. Анфимов пишет, что «в центральной части городища открыто более 20 подов от печей производственного назначения. Одна печь сохранилась почти полностью. Она имела невысокие глинобитные стенки (20 см) с отверстиями в основании, около которых найдены глиняные сопла. На западной и восточной окраинах городища раскопаны три гончарные печи типичной для меотской культуры конструкции» (Анфимов Н.В., 1973, с. 109). К сожалению, мы не можем уточнить даты перечисленных объектов и понять, какую конструкцию гончарных печей Н.В. Анфимов считает типичной.
На городище Кавказское 6 к III в. до н. э. отнесены остатки крупной печи неясного назначения. Сохранились под, положенный на слой гальки, и развал свода «из больших кусков печины саманного типа» (Анфимов Н.В., 1981б). Это, пожалуй, все, что мы сейчас знаем о структуре поселений и строительных остатках на них.
Что можно сказать об обряде погребений этого периода? Ориентировка погребенных в могильниках разных локальных групп примерно одинакова — при известном разбросе преобладают восточная и примыкающие к ней. На территории больше всего вытянутых на спине погребений. Скорченные встречаются единицами. Это три погребения в могильнике Усть-Лабинский 2 (два на левом и одно на правом боку). В том же могильнике, а также в Ладожском (при городище 5) встречены семь погребенных с подогнутыми ногами, поставленными коленями вверх. Остальные 56 вытянуты, причем у 5 ноги перекрещены в лодыжках. Обычно это рассматривается как результат влияния сарматской культуры. Однако в III–I вв. до н. э. перекрещенные ноги у сарматов встречаются очень редко, достигая заметного количества лишь во II–III вв. н. э. Что касается положения рук — на таз или под таз, то процент таких погребений 14,3. Заупокойная пища (мясо) присутствует примерно в половине могил (46,6 %; около 76 % для могильника Пашковский). Используется мясо овцы (52 %), коровы (13 %), свиньи (30,4 %), изредка — лошади, рыбы, птиц. Характерно присутствие сопровождающих животных — верховых лошадей (в семи погребениях) и собак (в трех погребениях). Можно отметить, что, по-видимому, в западных районах мясо коровы в качестве жертвенной пищи пользовалось большей популярностью, чем в восточных. При выборе части туши предпочтение отдавалось целым тушам (от 42 до 62 % в зависимости от способа подсчета). Затем идет череп (от 17 до 25 %) и уже затем — задняя часть туши (от 8 до 12,5 %). Приведенные цифры касаются мяса овцы, но близкую картину мы наблюдаем и для других сортов мяса. Следует только отметить, что при положении мяса свиньи число случаев использования передней части туши или черепа несколько превышает число целых туш (42,8 и 35,7 % соответственно).
Обряд положения черепа погребенного в миску или на нее по-прежнему имеет место, но, насколько можно судить, идет на убыль, чтобы совсем исчезнуть на Кубани к рубежу нашей эры, сохранившись только на Дону. Этот обычай бытует преимущественно в западных группах, и граница в данном случае проходит к востоку от Краснодарской группы. В Усть-Лабинском могильнике 2 нам известен только один подобный случай.
Инвентарь погребений характеризовать в нескольких словах трудно — он более разнообразен, чем на городищах, и, естественно, более богат целыми формами. В керамике решительно преобладает серолощеная: разнообразные кувшины (табл. 96, 1–6) и миски (табл. 96, 7-12), вазочки (табл. 96, 14–16), кружки (табл. 96, 17), кувшинообразные сосуды без ручек (табл. 96, 18, 19) и с двумя ручками (табл. 96, 20), кувшинообразные сосуды с горизонтальной ручкой, горшки (табл. 96, 21–25), открытые сосуды с горизонтальными ручками-ушками и крышками (табл. 96, 26), разнообразные канфары (табл. 96, 27–29). Лепная керамика — это в основном разнообразные горшки. Можно отметить, что в Краснодарской группе больше горшков без выделенного горла (табл. 96, 37); уже в Усть-Лабинской группе они уступают место горшкам с невысоким горлом, образованным отгибом края (табл. 96, 35, 36). Сохраняется и различие в примесях: в Краснодарской группе шамот, а в более восточных — преимущественно мелкая дресва. Остальные формы — миски (табл. 96, 40), чашечки, миниатюрные сосудики — в лепной керамике довольно редки. В вооружении, как и раньше, преобладают копья, часть которых, вероятно, служила для метания, ибо в погребениях они встречаются по нескольку штук. Продолжают бытовать железные втульчатые трехгранные наконечники стрел. Из конской сбруи встречены двучленные железные удила, преимущественно с крестовидными или колесовидными псалиями (табл. 93, 24, 29), из бытовых предметов и украшений — разные типы зеркал (табл. 93, 53, 65), часто орнаментированных гравировкой, ножи и оселки (табл. 93, 15), иглы и пряслица, браслеты с заходящими концами и спиральные (иногда с утолщениями) проволочные серьги и кольца, разнообразные бусы.