Страница 83 из 155
Некоторые из савроматских алтарей, вероятно, использовались для возжигания непосредственно в них священного огня и ладана или служили культовыми светильнями.
На такое предположение наталкивают темные пятна на поверхности углублений двух алтарей одного и того же типа — на двух ножках с корытцеобразным и довольно большим углублением. Так, в верхнем углублении алтаря из тарабутакского кургана 3 поверхность как будто немного закопчена и видны желтоватые пятна. В углублении новокумакского алтарика также заметны какие-то темно-серые (жирные?) пятна, пропитавшие камень. Желтоватые и темные пятна сохранились и на алтарике из с. Сары-Озек. Несомненно, в углублении этого алтарика разжигался огонь, так как внутри были найдены пепел и угольки[730]. Алтайские каменные «сосудики» со следами огня внутри, похожие на савроматские жертвенники в миниатюре, явно служили светильнями или курильницами[731]. Наконец, на пазырыкской каменной «светильне», тождественной по форме савроматским прямоугольным алтарям на четырех ножках, имеются углубления для жира[732].
Все эти сведения подкрепляют мое предположение об использовании савроматских столиков с большими углублениями для разжигания огня. В качестве горючего мог быть применен жир животных. Вероятно, на алтариках сжигали также и ароматические вещества. Правда, для этого обычно пользовались глиняными сосудами — курильницами, в которых жгли смолы, пахучие травы и хвою. Савроматские столики в отдельных случаях, видимо, служили пьедесталами для этих глиняных курильниц. Можно привести примеры из быта других древних народов. Так, например, индейские племена майя ставили круглые блюда, в которых курился фимиам, на специальные цилиндрические подставки[733].
На алтарях, кроме того, растирали вещества, символизирующие жертвенную кровь и огонь, а также ароматические вещества для приношения своеобразной жертвы божеству. В качестве фимиама или ладана савроматы использовали не только смолу, но и смолистые породы дерева, например, сосну. Об этом ярко свидетельствуют находки кусков соснового дерева в углублениях алтарей из курганов 2 и 3 Тарабутакского могильника (рис. 17, 5). В обоих случаях у кусков дерева края были сглажены в результате их растирания на шероховатой поверхности алтарей. Коричневатый тлен растительного происхождения, покрывавший углубление алтаря из кургана 2, остался, вероятно, от травы или хвои.
Хорошо известны примеры употребления ароматических пород дерева для приготовления фимиама. Исповедующие буддийскую религию народы Индии и Цейлона растирают сандаловое дерево для приношения жертвы Будде. Интересна находка К. Зелигмана, обнаружившего в одной из пещер Цейлона каменное круглое блюдо на трех ножках, на котором, по словам местных жителей, принося жертвы Будде, растирали сандаловое дерево[734]. Ножки цейлонского алтаря оформлены в виде голов животного, в данном случае — буйвола. Стиль изображений — местный, что говорит о местном, сингальском, происхождении этого предмета. Однако сходство цейлонского алтаря с более древними савроматскими того же типа по форме поразительно. И использовали его также для изготовления фимиама. Это не вызывает удивления, поскольку группы населения, вышедшие из индоиранской лингвистической среды, могли долго сохранять родственные культовые традиции.
Использование каменных столиков и блюд в большинстве случаев как универсальных алтарей или жертвенников становится еще более очевидным, если обратиться к вопросу об их происхождении. Пока его можно решить лишь в общей форме, сравнив переносные алтари савроматов с некоторыми культовыми предметами из Средней Азии и Ближнего Востока.
Каменные жертвенники без ножек, например, в виде овального блюда II типа, появляются в районе Челябинска уже в переходное время. Они, вероятно, местного, приуральского, происхождения. По форме они очень похожи на глиняные блюда из погребений с сожжениями андроновской культуры Зауралья[735]. Правда, вопрос о генетической связи андроновских глиняных и савроматских плоскодонных каменных блюд остается открытым, так как все андроновские блюда найдены в ранних погребениях, и для доказательства прямой связи не хватает промежуточного звена. И все же эта связь вполне вероятна, ибо в районе Челябинска местное население сарматского времени изготовляло ритуальные глиняные блюда овальной формы с геометрическим орнаментом, похожим на орнамент андроновской глиняной посуды. Такое блюдо было найдено в погребении с сожжением IV–III вв. до н. э. в кургане на 11-ой версте от Челябинска[736].
В местных древностях нет предметов, которые можно было бы считать прототипами савроматских алтарей на ножках. Они были созданы под воздействием знакомства с каменными алтарями Ближнего Востока, вероятно, через посредство Средней Азии, в ахеменидскую эпоху. Именно в городах Ирана, Ассирии и других стран Востока, попавших под господство или влияние Ассирии, мы находим каменные алтари, близкие по форме савроматским и среднеазиатским жертвенникам.
Иранские прямоугольные каменные блюда, плоскодонные и на четырех ножках, с прямым бортиком, появились уже в глубокой древности. Они найдены, например, в слоях южного холма Сиалка, относимых Р. Гиршманом к IV тысячелетию до н. э.[737] Блюда на четырех ножках имеют два отделения, подобно глиняным курильницам катакомбной культуры, и, вероятно, использовались в ритуальных целях.
В Ассирии были распространены известняковые алтари кубической формы с углублением наверху и на четырех массивных ножках. С ассирийского периода, как отмечают некоторые зарубежные исследователи, в результате ассирийских вторжений такие алтари появляются в Палестине (Герар, Лахиш, Гезер) и в Египте[738]. Стенки этих алтарей украшены геометрическим орнаментом и различными рисунками, выполненными гравировкой. Их предназначали для воскурений фимиама, хотя далеко не на всех есть следы огня на поверхности. Они применялись на Ближнем Востоке в тот же период, что и савроматские алтари, и несколько раньше. Среди палестинских алтарей наиболее близок савроматской группе прямоугольный алтарь с четырьмя высокими ножками на массивной базе из Лахиша[739]. Он также использовался для сожжения фимиама, о чем ясно говорит обожженная, с трещинами от огня, углубленная поверхность алтаря.
Однако больше других напоминают савроматские алтари на четырех ножках известные алтари огня древнего Ирана в Накш-и-Рустеме и Пасаргадах. Они прямоугольной формы, имеют по углам массивные полуколонны на прямоугольных базах. Эта иранская группа ахеменидских алтарей, вероятно, оказала определенное, хотя, может быть, и опосредствованное, влияние на создание савроматских алтарей, которые в миниатюре повторяют основные детали их формы. Иранские аналогии лишний раз подтверждают связь некоторых савроматских переносных алтарей с культом священного огня.
Наконец, полное тождество савроматским прямоугольным алтарям на четырех ножках представляет каменный столик, найденный Ж. де Морганом в акрополе Суз, в первом слое, содержавшем находки ахеменидского времени[740]. У него массивные четырехугольные в разрезе ножки, невысокий прямой бортик, а поверхность верхнего углубления — ребристая, приспособленная для растирания каких-то веществ.
Одно из промежуточных звеньев между иранскими культовыми предметами из камня и савроматскими алтарями на ножках представляет упомянутый выше каменный столик архаического Дахистана из Южной Туркмении (городище Изат-Кули).
730
Московский Публичный Румянцевский музей. Каталог отделения древностей. Древности доисторические. М., 1905.
731
Киселев С.В. Древняя история Южной Сибири. — МИА, № 9, 1949, стр. 192, табл. XXXII, 3.
732
Руденко С.И. Культура населения Горного Алтая…, стр. 81.
733
Stephan F. Borhogyi. The Composite or «assemble-it-yourself» censer: a new lowland Maya variety of the threepronged insense burner. — American Antiquity, V. 25, № 1, 1959, стр. 51–58.
734
Seligman C.G. A «portable altar» from Ceylon. — SA, XII. Helsinki, 1938, стр. 136–138, рис. 1, 2.
735
Сальников К.В. Андроновский курганный могильник…, стр. 63, табл. I, 4, 12; он же, Бронзовый век Южного Зауралья, стр. 111, рис. 3, 3.
736
Минко Н.К. Отчет о раскопках в Челябинском уезде Оренбургской губернии в 1906 г. — ЗУОЛЕ, т. XXVI. Екатеринбург, 1907, стр. 107–112, рис. 2.
737
Ghirshman R. Fouilles de Tépé-Sialk…, v. I, XCI.
738
Flinders Petrie. Gerar. London, 1928, стр. 18, 19, табл. XL, XLI; Tufnell O. Lachish III (Tell ed-Duweir). The Iron Age. Oxford, 1953, стр. 382. табл. 49, 3; 64, 7; 68, 1; Flinders Petrie, Garrow Duncan. Hyksos and Israelite Cities. London, 1906, табл. XXXVI, C; Pritchard J.B. The Ancient Near East…, стр. 193, рис. 579, 581; R.A.S. Macalister. The Excavations at Gezer II. London. 1934, стр. 442–447, табл. CCXXV.
739
Tufnell O. Lachish III…, табл. 42, 6; 64, 11.
740
Eliot H.W. Excavations in Mesopotamia and Western Iran Sites of 4000-500 B. C. Cambridge — Massachusetts, 1950, табл. 26, 318.