Страница 108 из 155
В Приднепровье навершия костяных псалиев в виде головы рогатого грифона встречаются относительно редко. Здесь преобладают навершия в виде голов баранов, лошадей и зверей кошачьей породы. Мотив рогатого грифона ни в Приднепровье, ни тем более в Поволжье не был самобытным. Он применяется недолго — в течение VI в. до н. э., а затем бесследно исчезает.
Находки барано-грифонов из Кармир-Блура, Келермеса и на Темир-горе[938] являются наиболее древними. Образ рогатого грифона сложился в самом начале скифского периода где-то в южном районе, в котором и были обнаружены эти находки.
В VI–IV вв. до н. э. савроматы попользовали изображение головы хищной птицы как самостоятельный мотив при изготовлении золотых нашивных бляшек или бронзовых бляшек уздечного набора.
Золотая нашивная бляшка из кургана у с. Ивановка Волгоградской обл. (рис. 77, 3) представляет наиболее простой и понятный образ. На ней изображена голова хищной птицы (орла) с большим клювом, круглым глазом и едва намеченной восковицей. Отдельные детали головы пропорциональны. В такой манере часто изображали головы хищных птиц в Северном Причерноморье VI–V вв. до н. э., например, на золотых фигурках птиц из Литого кургана[939] или на золотых бляшках из Чигиринского уезда[940].
По стилистическим особенностям ивановская бляшка может быть отнесена к кругу предметов VI или раннего V в. до н. э. Она, как и приведенные аналогии из Северного Причерноморья, вероятно, восходит к более ранним южным образцам, выполненным в зверином стиле. Я имею в виду изображения орлиных головок на золотой обкладке ремня и золотой протоме грифона из Саккызского клада в Курдистане[941]. У саккызского грифона изображены сзади щеки две спирали, которыми здесь передана грива, а не ухо. Подобные спиральные локоны известны у орлиноголовых грифонов хеттов и урартов[942]. Они есть и у грифонов на ножнах меча из Литого кургана, изготовленных под сильным влиянием передневосточного, в частности урартского искусства, и на келермесском зеркале[943]. Головки грифонов на золотой обкладке выполнены схематично, спиралей здесь нет, но по исключительной компактности и пропорциональности отдельных деталей они очень напоминают бляшку из с. Ивановка.
В иной манере выполнены нашивные золотые бляшки из погребения савроматской жрицы V в. до н. э. в кургане 9 Ново-Кумакского могильника под Орском (рис. 77, 25). Здесь также изображены круглые глаза и уши, расположенные ниже глаза и переданные спиралью; нос тупой; во рту, окруженном валиком, торчит ровный ряд круглых зубов. В целом эти бляшки напоминают больше морды хищных животных, чем головы птиц. Безусловно, на мастеров, изготовивших эти бляшки, местное производство которых вряд ли можно отрицать, сильное воздействие оказал широко распространенный в савроматском искусстве мотив раскрытой зубастой пасти хищника. Однако в пасти хищного животного всегда спереди видны клыки в виде острых треугольников, которые больше остальных зубов. Здесь же ряд зубов ровный, как это обычно изображали у орлиноголовых грифонов и хищных птиц[944].
Золотые зооморфные бляшки, по мнению Б.Н. Гракова, имели сакрально-магический характер, потому-то ими и украшали костюмы савроматских жриц. Образ хищной птицы входил в религиозную символику савроматов. Известно изображение головы хищной птицы и на таких предметах культа, как каменные жертвенники (рис. 80, 1).
Из поволжских погребений V в. до н. э. происходит несколько плоских бронзовых бляшек от уздечного набора с головками грифонов или орлов. На одной из них, найденной в Блюменфельдском кургане А 12, передана обычная для Северного Причерноморья схема орлиной головы с большим клювом, острой восковицей и большим, круглым, выделяющимся из контуров головки глазом (рис. 11Б, 23). Аналогичные бляшки происходят из комплексов V в. до н. э. Скифии, Ольвии и Крыма[945]. Головки другого типа из Блюменфельдского кургана А 12 также находят аналогии в Скифии. На них представлены грифоны с тупыми округлыми мордами, круглым глазом и ребристой восковицей над ним, сзади глаза помещено округлое звериное ухо (рис. 11Б, 20, 21). Полураскрытый рот грифона лишен зубов. Такие же грифоньи головки изображены на бронзовых уздечных бляшках из курганов V в. до н. э. лесостепного Приднепровья (села Аксютинцы, Макеевка, Броварки)[946].
Уздечные бляшки из с. Молчановка (рис. 13, 6в, г) имеют иной облик, сближающий их с золотыми бляшками из Ново-Кумакского могильника. Здесь изображены головки фантастических животных, которые представляют собой нечто среднее между хищной птицей и животным. У них округлые полураскрытые пасти с торчащими в них острыми зубами и большие круглые глаза, обведенные, как обычно, рельефным ободком. Этим бляшкам очень близка бляшка из сел. Бажиган, вырезанная из костя (рис. 12, 2а). На ней схематично изображена головка грифона с тупым, но слегка загнутым клювом, в котором торчат два треугольных зуба, как и на одной из бляшек молчановского кургана.
Еще чаще, чем в Поволжье, украшали изображением головы хищной птицы уздечные наборы в Приуралье. Здесь встречаются и плоские контурные изображения, и скульптурные пластические формы.
Контурными изображениями обычно украшали плоские щитки бляшек для перекрестных ремней или один из концов нащечников и налобников. Намечали схематично лишь круглую голову и большой загнутый клюв. Эти изображения мы видим уже на бляхах VI в. до н. э. из кургана у пос. Черниговской (рис. 9, 1е). Совершенно такие же головы хищных птиц представлены на щитках бляшек для перекрестных ремней из курганов группы Пятимары I (рис. 27, 9, 11, 12; 29, 4г; 77, 7, 15), Ново-Кумакского могильника (рис. 77, 11) и на тонкой золотой оковке деревянного сосуда из кургана 9 группы Пятимары I (рис. 24, 4). На других же уздечных бляшках этого времени головки птиц снабжены кружка́ми, обозначающими глаз (рис. 16, 1а, б; 34, 1б; 77, 9, 10). Очевидно, форму таких украшений сначала вырезали из мягких материалов вроде кожи или войлока, а затем использовали и в литье.
Украшения подобной формы, изготовленные описанным приемом преимущественно для предметов уздечного набора, характерны для Южного Урала. Они неизвестны на юге Восточной Европы, в частности, и в савроматском Поволжье. Только на территории ананьинской культуры иногда встречаются перекрестные гайки со щитками в виде схематичной головы орла явно савроматского происхождения[947].
В Казахстане и в Южной Сибири в это время применялись уздечные бляшки с плоскими щитками в виде головы хищной птицы, но здесь они были еще более стилизованы, часто приобретая форму запятой[948].
В уздечных наборах Приуралья встречаются также очень своеобразные бляшки для перекрестных ремней и налобники, на которых изображение головы или хвоста хищной птицы сочетается с солярным знаком (рис. 27, 9; 28, 20; 77, 7, 8). Особенно интересен налобник из конского погребения кургана 8 в группе Пятимары I (рис. 77, 7). Его внешняя сторона украшена знаком в виде выпуклого вертящегося солнечного колеса, над которым возвышается голова или протома хищной птицы (орла), а внизу в виде пальметки изображено крыло или распущенный хвост птицы. В целом налобник можно воспринимать как сильно стилизованную фигуру орла. В том же стиле украшены бляшки для перекрестных ремней из кургана 6 Ново-Кумакского могильника (рис. 77, 8, 27).
938
ОАК за 1870–1871 гг., стр. XX, табл. IV; Borovka G. Scythian Art, табл. 32, А.
939
Придик Е. Мельгуновский клад 1763 года. — МАР, № 31, 1911, стр. 17, рис. 11 и табл. II, IV, 3.
940
Borovka G. Scythian Art, табл. 11, C, E; ИАК, вып. 14, 1905, стр. 20, рис. 47, 48.
941
Godard A. Le trésor de Ziwiyè (Kurdistan). Haarlem, 1950, стр. 39, 40, рис. 29, 30.
942
Barnett R.D. The excavations of the British Museum at Toprak-kala near Van. — «Iraq», XII. 1960, табл. XIV; Пиотровский Б.Б. Ванское царство (Урарту). М., 1959, табл. I.
943
Погребова Н.Н. Грифон в искусстве Северного Причерноморья в эпоху архаики. — КСИИМК, XXII, 1948, стр. 63, 64, рис. 14, 15; Придик Е. Мельгуновский клад…, табл. III, 1.
944
Капошина С.И. Памятники звериного стиля из Ольвии. — КСИИМК, XXXIV, 1950, стр. 45, рис. 6 и 7; Rostovtzeff M. The Animal Style in South Russia…, Princeton, 1929, табл. VII, 7; Grakov B. Monuments de la culture scythique…, p. 51, рис. 37.
945
ДП, вып. II, табл. XV, 315; вып. III, табл. LVI, ж; Смела, т. III, табл. X, 4; ОАК за 1903 г., стр. 118; ИАК, вып. 14, 1905, стр. 16, 17, рис. 35 и 39; Ильинская В.А. Памятники скифского времени в бассейне реки Псел. — СА, XXVII, 1957, стр. 235, рис. 1, 5, 9; Капошина С.И. О скифских элементах в культуре Ольвии. — МИА, № 50, 1956, стр. 185, рис. 23, 1–3; РД, вып. I, стр. 49. рис. 64.
946
Ильинская В.А. Памятники скифского времени…, стр. 237, рис. 2, 12; Покровська Є.Ф. Розкопки курганiв V ст. до н. е. поблизу м. Шполи. — Археологiя, XI. Киïв, 1957, стр. 151, рис. 3, 2–4.
947
Збруева А.В. Галкинское городище. — МИА, № 1, 1940, стр. 89, табл. II, 17, 18; она же, История населения Прикамья в ананьинскую эпоху. — МИА, № 30, 1952, стр. 133. табл. XXVI, 1.
948
Максимова А.Г. Предметы эпохи ранних кочевников в Центральном музее Казахстана. — Труды ИИАЭ АН Казахской ССР. т. 1. Археология. Алма-Ата, 1956, стр. 254, табл. I, 8; Членова Н.Л. Место культуры Тувы скифского времени в ряду других «скифских» культур Евразии. — Ученые записки Тувинского НИИЯЛИ, вып. IX. Кызыл, 1961, стр. 152, табл. III, 5, 6.