Страгглеры

– Никогда не думала, что придется жить в каменной избушке, – скептически оглядев новое жилье, сказала Нина.

– Разве ты не знаешь, что все на свете интерьеры начинаются с пещеры? Здесь много плюсов: планировка свободная и можешь въезжать сразу, не нужна ни ипотека, ни прописка, ни помощь родителей, – съязвил Павел.

Ребята пытались найти дорогу из долины, но безуспешно. Сокращению количества вылазок в горы способствовали истории о Черном и Белом спелеологах, которые во множестве знал Андрей.

– Какой ты физик, ты – сказочник! – подсмеивались над ним, но всё равно каждый вечер просили рассказать что-нибудь интересное.

– У меня есть одна поучительная история. Рассказать? – спросил однажды Андрей.

– Для кого поучительная? – поинтересовалась Нина.

– Для всех и каждого, кто общается с природой на её условиях. Итак, один инструктор водил детишек в горы. Было у него там любимое место и любимый прикол. Приводит он группу на чудесную полянку, ставит лагерь и всех ребят выстраивает на линейку.

– Какая красота! Ничего не портить, цветы не рвать, по нужде ходить к ущелью. Если вдруг кого на полянке застану, заставлю всё, что нагадил, съесть.

Все расходятся. Вечером инструктор с помощником открыли банку кабачковой икры, вывалили её под кустик и прикрыли бумажкой. Наутро общий сбор.

– Так. Я вас вчера предупреждал? А это чьё? – и к ближайшему парню. – Твоё?

–Да Вы что?

Инструктор на глазах у всей группы подходит к кучке, обмакивает в неё палец и пробует на вкус.

– Врёшь! Твое.

Эффект стопроцентный: после этого полянка всегда оставалась девственно чистой, – под дружный хохот друзей закончил рассказ Андрей.

– Очень смешно. А на кого ты конкретно намекаешь, не на нашего ли Зайца? – поинтересовалась Нина.

– А что сразу Заяц? – вскипел Пашка.

– Только после твоего дежурства на камбузе ничего не найдешь. Только ты постоянно оставляешь бардак: посуда не убрана, возьмешь что-либо в руки, потом от рыбьей чешуи приходится отмываться. После твоего пребывания на кухне, надо сначала внимательно осмотреться. Я уж не говорю о рыболовных крючках! Ходишь по лагерю, как по минному полю,– возмущалась Нина. – Я права?

– Я с тобой полностью согласна и хочу добавить, что боюсь, когда вижу какую-либо нужную вещь в руках нашего великого волшебника, у которого всё к чему он прикасается чудесным образом исчезает. Лучше уж всё делать за него, чтоб потом не было мучительно больно из-за отсутствия необходимых предметов, – язвительно сказала Галка.

– У нашего Зайчика выработалась защита от любой деятельности на кухне. Я бы даже сказала, что ты, Заяц, готов на всё готовенькое.

– Точно, Нин, это на работе они программисты, а дома исключительно пользователи, – поддержала подругу Галина.

– Интересно, почему все программисты носят безразмерный свитер и потёртые джинсы? – внесла свою лепту в разговор Светлана.

– Так ведь у них работа такая. Сиди себе за «клавой» да лениво тычь в кнопки. Для чего смокинг-то? – усмехнулась Нина.

Всегда добродушный Пашка не выдержал. Вскочив на ноги, громким голосом возмущенно закричал, активно жестикулируя:

– Поясняю для дилетантов: «клава» – это устройство ввода. И прежде чем, как ты выразилась, лениво тыкать кнопки, следует проделать много работы. Протянуть сеть по этажам здания и кабинетам, прикрутить на каждом этаже патчпанель с коммутаторами, завести это всё на один внутренний роутер, собрать от одного до десяти серверных стоек, между делом обжать пару-тройку десятков сетевых шнуров, заодно продумать будущее расширение сети с добавлением новых офисов безболезненно для текущих, – язвительно сказал Павел, затем глубоко вдохнул и продолжил: – Всё это требует долгих часов и дней работы с отверткой и плоскогубцами, ползаний по фальшпотолкам с проводами в зубах и ковыряния в серверной стойке. Именно поэтому рабочая одежда админа свитер и потёртые джинсы. И все это не потому, что я не слежу за собой, а потому что необходимо следить за сетью. Только после этого вы, простые пользователи, можете беззаботно воткнуть свою рабочую машину в настенную панель, а я буду сидеть за клавиатурой и настраивать почту. И уж от тебя, Ниночка, я не ожидал такого незнания специфики работы админов. Впрочем, я забыл, что с тебя взять? Хотя ты почти три года у нас работала, а тебя всё равно уволили за профнепригодность.

Нина от возмущения задохнулась.

Не давая ей опомниться, вмешался Вадим.

– Это нечестно! Все на одного. Можно подумать, кроме Зайца, все остальные живут по законам фэн шуй.

– Точно, Волк, что они на меня накинулись? – обрадовался поддержке друга Павел. – Учтите, девочки, согласно рекомендациям этого самого фен шуя, булыжник, упавший на северную сторону головы, нарушает баланс энергий Инь-Янь.

Андрей снисходительно улыбнулся, теребя рукой рыжую бородку. Он единственный из парней не стал кромсать волосы маникюрными ножницами, а обзавёлся густой окладистой бородой и пышными усами. Покачав головой, он произнес:

– Слушая вашу болтовню, я думаю, что надо срочно что-то делать. У нас складывается просто плачевная ситуация. Все разговоры свидетельствуют о быстрой деградации. Каждый пытается кого-нибудь уколоть, унизить или даже оскорбить. О групповой сплоченности и говорить не приходится. Мы перестали следить не только за внешним видом, но и за собственными мыслями, а это первый симптом разложения в группе.

– Не понял, поясни.

– Пожалуйста. Однажды мы три дня шли без продуктов. Сбились с пути, вот они и кончились раньше времени. А тут у одного парня день рождения. Ему исполнилось шестнадцать. И мы подарили ему четыре кусочка рафинада – всё, что у нас было. Я таких счастливых глаз никогда ни у кого не видел. А спустя месяц довелось мне быть на другом дне рожденья, у сына нового русского. Отец подарил ему последнюю модель крутой тачки, так вот на его лице по-прежнему оставалось скучающее пресыщенное выражение.

– Что ты этим хочешь сказать, Рыжий?

– Наша группа слишком мала, чтобы позволить роскошь деградировать. Ученые давно установили: без контрастных переживаний даже самые приятные чувства теряют свою ценность. Ничего негативного нельзя держать в себе, так как неотрефлексированные переживания вредны. Нам всем необходимо целенаправленно искать пути формирования позитивного настроения.

– Ну-ка, Рыжий, колись, что задумал? Ты в последнее время такой молчаливый,– поинтересовался Вадим.

– Разрабатываю план по антидеградации коллектива.

– И как ты это делаешь? – комически поднял брови Пашка, скопировав движение Андрея, подергав свою крошечную бородку.

– С помощью трех действенных психологических механизмов: сублимации, десенсибилизации и рационализации, – уверенно произнес Андрей.

– Поясни для нас убогих, – хмыкнула Нина.

– Нет проблем! С помощью первого механизма – сублимации – предстоящую сложную ситуацию следует вытеснить из сферы оценочно-эмоциональной в сферу оценочно-деятельностную.

– И только?

– Нет, нужны второй механизм десенсибилизации – чередование положительных и отрицательных эмоций – и третий – рационализация – тренировка отсутствия волнения перед началом важного дела.

– А ты случайно не заметил, Рыжий, что мы давно уже не дети. У всех имеются опыт, знания, желания, мечты. А ты вот так просто, не поинтересовавшись нашим мнением, под одну гребенку подводишь всех к какому-то одному тебе понятному результату. Давай спросим остальных членов нашего коллектива, хотят ли они этого? – вкрадчиво поинтересовался Вадим. – Скажи, Заяц, ты хочешь, что бы тебя делали счастливым с помощью сублимации, десенсибилизации и рационализации?

– Мне этот бред нужен, как кобыле пятый хвост! Дома учили уму разуму: надо жить так-то и так-то. И здесь умник доморощенный учит. – Павел помолчал и добавил: – Если ты, Рыжий, деградируешь, сам себя и дрессируй. Я понятно излагаю? И, Рыжий, заранее предупреждаю, чтобы ты на мне свои дурацкие опыты не ставил, а то в ухо дам, ламер виснутый! Я могу даже составить некролог, в котором объясню, что причина твоего столь раннего ухода – тяжелейший приступ IQ, – поднимаясь, закончил он.