Страгглеры

Внезапно начался снегопад. Снег сплошной стеной падал на головы измученным путникам, залеплял глаза, не давая ни малейшей возможности двигаться вперед. Всё тонуло в снежном хаосе. Ни тени, ни света, только белёсая мгла, в которой найти дорогу не представляло никакой возможности.

– Прячемся вон в ту нишу, – Андрей указал на место, находящееся недалеко от них.

Семь человек с большим трудом разместились на крошечном каменном уступе, защищённом с трех сторон высокими ледяными торосами. Места мало. Они прижались друг к другу. Резко похолодало. Одежда явно не соответствовала погоде, вернее, непогоде.

– Когда же стихнет эта проклятая буря? – вдруг громко всхлипнула Галка.– Мы все тут замерзнем! Нам не выбраться отсюда никогда! – и слезы одна за другой покатились из глаз по впалым щекам, капая на одежду.

– Чего паникуешь? Мы и не в таких переделках побывали. И ничего! Снегопад скоро закончится. Мы спустимся вниз, – обнимая за плечи, успокаивала её Нина.

Галя успокоилась и сидела низко наклонив голову. Трудно понять: то ли она дремлет, то ли о чём-то задумалась.

– Мы отдохнем, спустимся и найдем новый путь. Обязательно найдем! И чтобы я больше не слышал никакого скулежа. Ясно? Это относится ко всем. Кто будет ныть на маршруте, тот получит внеочередной наряд на кухню, – строгим голосом говорил Андрей.

Внезапно Галка безжизненным и безразличным голосом сказала:

– Пойду и прыгну в пропасть! – встала и направилась на край уступа.

Ребята недоуменно переглянулись.

– Это шутка? – тихо спросил Андрей, а затем крикнул:

– Держите её! Она прыгнет.

Вадим, сидевший у края небольшой площадки, сильно толкнул Галку, заставив упасть навзничь, потом навалился на неё всем телом. Девушка с невероятной силой отшвырнула парня от себя так, что тот отлетел к скале. Вадим попытался встать на ноги, но не удержался и упал, громко заорав:

– Дура! Что ты сделала? Нога! – и схватился за правую ногу.

Сбросив оцепенение, девчонки силой усадили Галю обратно, но та всё порывалась приблизиться к краю пропасти.

Вадим, не переставая стонать, ощупывал ногу. К нему подполз Андрей. После краткого осмотра сказал:

– Плохо дело. У тебя перелом!

– Только этого не хватало, – сказал Павел. – А что делать с этой больной на голову?

– Она не двинулась, её холодовуха прихватила, – ответил Андрей.

– Это что еще такое?

– Заболевание.

– Заразное? – с тревогой спросила Нина.

– Теперь мы все захотим прыгать вниз? – сквозь зубы, процедил Вадик.

– Холодовая усталость – заболевание не от холода. Насколько я помню, симптомы такие: человек становится жутко раздражительным. В зимнем походе у новичков наступает где-то недели через две. В той или иной степени на маршруте холодовухе подвержены все люди, – объяснял Андрей.

– Мне вспомнилась старая комедия: «Огласите весь список, пожалуйста!» Может, сообщишь, что с нами ещё может произойти? Паника тихая и активная, эйфория, депрессия, высокогорное опьянение, теперь вот холодовуха! – перечислял Павел.

Андрей спокойным голосом ответил:

– Заяц, ещё много чего с нами не происходило. Полярник Фёдоров писал, что в маленьких коллективах пустяковые причины: манера разговаривать или смеяться способны вызвать раздражение, привести к ссоре. Амундсен называл конфликт без видимых причин экспедиционным бешенством, а Тур Хейердал – острым экспедиционитом.

– С этого момента поподробнее, – попросила Нина.

– А я слышала, если постоянно испытывать экстрим, то даже самый покладистый человек будет брюзжать, сердиться, злиться, приходить в ярость, будет видеть недостатки своих товарищей, – вспомнила Алька.

– Длительная групповая изоляция, как у нас, может выступать психогенным фактором, – согласился Андрей.

– А мне кажется, что мы придумаем что-нибудь своё, мы не будем копировать известные феномены, – сказал Пашка.

– А что со мной будем делать? – спросил Вадим, сквозь стиснутые зубы.

– Как что? Пристрелим! – усмехнулась Света.

– Очень смешно, – обиделся Вадик.

– Нужна шина. Пашка, давай спиннинг, мы к нему прибинтуем сломанную ногу, – сказал Андрей.

– Волк, будь осторожнее, пожалуйста, мне хочется им ещё пользоваться.

– Эх ты, Зайчище, только о своей удочке переживаешь. Черт, как же больно! Не делай добра, сынок, говорила мне мама, тогда не получишь зла, – уныло бубнил Вадик, закусывая губу, когда Андрей веревками привязывал спиннинг к сломанной ноге.

– Андрей, а что будем делать с Галей? Вдруг она опять захочет в пропасть? – взволнованно спросила Алька.

– Не спускайте с неё глаз, постоянно разговаривайте, отвлекайте от мрачных мыслей. Можете рассказывать анекдоты.

– Я знал множество смешных историй, забавных случаев и анекдотов, а сейчас ничего на ум не приходит, – растерянно пробормотал Павел.

Буран стих также внезапно, как и налетел. Из-за тяжёлых туч выглянуло солнце, согревая продрогших и утомленных людей. Стряхнув с себя снег, друзья по несчастью стали спускаться. Но оказалось, что глубокий снег коварен: то один, то другой проваливался по колено, а то и по пояс. Им приходилось откапываться, прежде чем сделать очередной шаг.

Вадим самостоятельно идти не мог. Галя или садилась на снег, или стояла, если ее не тянули за руку.

– Надо что-нибудь придумать, так мы не спустимся. Под снегом могут быть трещины, – мрачно произнёс Андрей.

– Алька, ролики наденешь? – зло спросил Вадим, – быстрее всех спустишься, костер разведёшь, ужин приготовишь.

– Сядем на рюкзаки и съедем вниз? – вдруг предложил Пашка.

– Заяц, ты подумал о Вадиме и Гале? У меня идея: надуем лодку и съедем на ней, – сказал Андрей.

– Мы же шеи сломаем, экстремал несчастный. Тебе мало моей ноги?

– Если спускаться на своих двоих, точно что-нибудь сломаем, – отозвался Андрей.

Подготавливая яхту к спуску, Павел с нежностью погладил резиновый бок лодки и сказал:

– Кто надо мной смеялся? Моя верная «Айгюль» уже дважды спасала наши шкуры!

Лодка оказалась первоклассным средством передвижения по заснеженному склону. Но лишь в сумерках замерзшие молчаливые и подавленные люди вернулись в лагерь.

Вадим осторожно уложил ногу на рюкзак и приказал:

– Мальчики за дровами, девочки – сервируйте!

– Раскомандовался. Прямо капитан невольничьего судна. И так всю дорогу тебя тащили. Я даже рук не чувствую.

– Капитан Джон Сильвер, вернее, Окорок, – хихикнул Пашка.

– А ты, Чёрный Пёс, если хочешь получить спиннинг обратно, поищи подходящую крепкую палку, – огрызнулся Вадик, поглаживая ногу.

– Где я в такой темноте найду палку? Подожди, Волчище, до завтра.

Развели костер. Попили горячего чая и немного согрелись. Все молчали, понимая, что застряли они здесь надолго.

– Рыжий, расскажи, что-нибудь? – попросил Павел, когда молчание затянулось.

– Хорошо, – согласился Андрей. – Однажды группа альпинистов шла довольно высоко по карнизу. У одного парня в расщелину упал рюкзак. Ему прицепили страховку. И он спустился за рюкзаком. Через некоторое время подергал страховочный трос. Его подняли, а парень – седой! Его спрашивают, что там увидел, а он ничего не говорит, только трясётся.

В расщелину полез второй турист: охота ему узнать что там. Обрыв страховки – веревка, как ножом срезана.

Надо уйти с этого гиблого места, но в расщелину полез третий альпинист – фотограф. Тот благополучно вернулся. Подняли его, а он говорит: «Я не понял, что такое там было, надо проявить пленки».

Приехали домой. Он пленки проявляет, целый день не выходит. Ребята сломали дверь. Он на крюке висит, а в тазу кучка сожжённых снимков и плёнок.

– Я думал, что ты расскажешь нечто более оптимистичное, – выразил общее мнение Павел.

– Хватит болтать глупости, нам и так страшно, – глухо сказала Нина.

***

Прошел месяц. Вадим из-за перелома надолго вышел из строя, а Галя и Света умудрились обморозить руки. Но человек ко всему привыкает. Постепенно их быт налаживался. Они сложили из валунов небольшой домик, похожий на первобытную пещеру, В одной половине разместились девушки, в другой – парни. Территорию вокруг лагеря обнесли невысокой каменной оградой. Рыба ловилась легко и в большом количестве, а топливо можно было найти в избытке, но они считали, что это их временное жилище.