С чистого листа

— Этого на рентген. — Равнодушно распорядилась Елизавета Семёновна. — А потом пять глюкозы и курс «Бэ-четыре».

— Сделаю, Елизавета Семёновна. — Тут же подтвердила указание Верочка.

И, приняв у старшей коллеги эстафетную палочку, в роли которой выступал развалившийся на, по прежнему смешно тарахтящей колёсиками каталке, я, споро потолкала меня, как понимаю, в рентген кабинет.

— Вер, мне б планшет на время. — Решив воспользоваться подвернувшейся возможностью, осторожно попросил я. — И, если можно, данные для доступа к местному Вай-фаю.

— Чего-о? — Пришедшая в изумление от моих слов девушка запнулась и сбилась с шага. Отчего тележка свернула немного в сторону и, закономерно, врезалась в одну из стен. — Какой тебё хай-фай?

— Извини. — Сразу же пошёл на попятую я. — Наверное, просить столь дорогой гаджет было бестактностью с моей стороны.

— Ну да, добиваться от меня гадостей, было не самой лучшей твоей идеей. — Грозно нахмурив бровки, подтвердила какую-то собственную догадку, вмиг посуровевшая Верочка. И, наклонившись к моему уху, она недовольно прошипела. — Ты что думаешь, раз позволила тебе распускать руки в палате, так уже и непотребства от меня требовать можно?

Её красивые глаза, при этом грозно метали молнии. Но, так как нас обоих моментально окружила плотное облако обильно источаемых юным девичьим телом феромонов, я ни на секунду не поверил в её деланную обиду. И, вместо того, чтобы проникнуться и испугаться, приподнялся на локте и легонько поцеловал Верочку в губы.

— Дура-ак! — Заалев, как спелый помидор, выдохнула она. И, должно быть, от избытка чувств, засветила мне острым кулачком в глаз.

Но, по вполне понятной причине, не попала. Я что, дурак, позволять себе болючие фингалы ставить? Чуть-чуть отклонив голову, я избежал, с моей точки зрения, совсем не заслуженного и, наверное по этому, так и не состоявшегося наказания. А девушка, потеряв равновесие, навалилась на меня своими аппетитными грудками и окончательно смутилась.

— Убью гада. — Прошипела она мне на ухо. Но, вместо того, чтобы осуществить озвученную «страшную угрозу», вдруг быстро чмокнула меня в уголок рта и отпрянула, подозрительно оглядываясь вокруг.

К счастью, никого из медперсонала поблизости в этот момент не было. А медленно шаркающий ногами дедуля, с торчащей из кармана больничной пижамы газетой, и вовсе был занят собственными переживаниями.

«Газета»! — Осенило меня. «Ну, конечно же, газета»!

Раз уж планшета или смартфона допросится на удалось, то, по крайней мере, смогу хоть что-то узнать обо окружающей меня действительности из этого древнего и архаичного печатного органа.

Хотя, по правде сказать, так и не доставшиеся мне во временное пользование девайсы, тоже представлялись предметами, давно отставшими от благ цивилизации. Но, как именно должны выглядеть привычные для меня средства коммуникации, почему-то так и не вспомнил. То есть, где-то, на самом краю сознания, вертелась мысль, что «что-то здесь не так». Но вот поймать кончик её хвоста так и не получилось.

Поняв, что не стоит разбрасываться и требовать от окружающей меня, довольно странной и пока остающейся загадочной, действительности, чего-то запредельного, я улыбнулся Верочке и, сделав губами «чмок», попросил ещё раз.

— Верунь, мне бы пару тройку газет. — Я изобразил на лице смущение, беззвучно извиняясь за допущенный и неправильно понятый девушкой косяк. — А то, пока морда была бинтами замотана, совсем одичал тут.

— Не так уж ты долго и болел. — Легонько пожав хрупкими плечиками, моментально возразила Верочка. — А Яков Моисеевич, так вообще сказал, что ты, своего рода уникум. И, с таким поразительным случаем, он столкнулся впервые за более чем тридцать лет.

— Что, слишком быстро поправился? — Криво усмехнувшись, поинтересовался я. И, отводя от себя «подозрения», угрюмо заметил. — Так, я не нарочно!

— Да, успокойся ты. — Поняв, что я начинаю злиться, поспешала разрядить ситуацию Верочка. — Никто ж тебя и не обвиняет. К тому же, сама не раз читала, что в медицинской практике, и не такие загадочные случаи бывают.

Тема, бесспорно, была захватывающей и интересной. Но, поскольку разговор явно сворачивал куда-то не туда, я поспешил вернуть его обратно в интересующее меня русло.

— Так, что насчёт газет, Вер? — Елейным голосом проворковал я. И, так как отблагодарить её за услугу, по крайней мере, материально, мне пока было нечем, необдуманно пообещал. — А я тебе вечером стихи почитаю.

И тут же понял, что явно сморозил глупость, так как с рифмованным строчками, в моей, пустой словно туго натянутый барабан, было негусто. Ну, то есть, абсолютно никак. И, кроме невесть откуда всплывшего на краю сознания — «Я Вас любил, а хули толку. Ебаться хочется, как волку»! — больше ничего в памяти не всплыло, слегка опечалился.

Ибо такое вот, немудрёное и, бившее наповал своей откровенностью, двустишие — совсем не то, чем можно поразить воображение восторженной и романтической натуры, какой представлялась мне Верочка.

«Да-а, засада»… — Почесав в затылке, пристыженно приуныл я.

И немного задумался.

Глава 6

— Скажешь тоже, стихи! — Фыркнула девушка. И, хотя было заметно, что ей очень приятно, всё-таки не удержалась, и подначила. — Может ещё и собственного сочинения? Или, даже под гитару исполнишь?

Стихов я, как уже сказал, помнил ровно две похабные строчки. Да и о только что упомянутом инструменте тоже имел весьма смутное представление. Но тут, словно далёкая галлюцинация, на краю сознания сами-собой отпечатались слова и, сначала смутно, а потом всё отчётливей и явственней стала формироваться мелодия.

Да и что-то кольнуло в левой руке, помимо воли заставив ощутить отполированный гриф и шероховатые струны. А правая легонько дёрнулась, словно вспоминая переборы и бой.

Так что решив, что хуже всё-равно не будет, я отчаянно мотнул головой, подтверждая Верочкину догадку.

— Можно и на гитаре. — Небрежно, словно давно сроднился с этим инструментом, нагло заявил я. И, оставляя пути к отступлению, немножко схохмил. — Правда, я ещё ни разу не пробовал. Но, наверное умею.

— Балбес! — Влажно блеснула глазами Верочка. — И, уже окончательно вернувшись в хорошее расположение духа, припечатала. — Балабол!

Тут мы, наконец, в кои-то веки добрались до моей привилегированной палаты и, едва за толкаемой девушкой каталкой захлопнулась дверь, я вскочил на ноги и заключил Верочку в объятия. А затем, легонько пересиливая показавшееся мне деланным и нарочитым сопротивление, нежно поцеловал её в губы.

— Отпусти-и! — Слабо пискнула красавица и замолотила кулачками по моей спине.

Но, вскоре попытки отбиться прекратились и она стала отвечать на мои ласки. Да так страстно, что я даже забеспокоился немного.

Безусловно, налаживание хороших отношений с противоположным полом является первой и, возможно, даже наиглавнейшей задачей всех особей юного возраста. Но, двигаясь такими темпами, боюсь, что минут через пять, а то и раньше, мы оба окажемся в моей постели.

А, учитывая то, что дверь в палату не запиралась, и в любой момент мог войти кто угодно, вряд ли это привело бы к чему-нибудь хорошему. В репутационном плане, разумеется. Так как, с точки зрения голой физиологии, всё было бы вполне логичным и очень даже естественным.

— От тебя пахнет. — Вдруг напомнила Верочка, отрезвив тем самым мою буйную и слишком озабоченную голову. — Да и вообще, вымыться бы надо. А потом полежать под капельницей.

Понимая, что девушка кругом права, а моё, прямо скажем, безответственное и безалаберное поведение не вписывается ни в какие рамки, я неохотно отпрянул. Заметив при этом, что засохшие и, как верно заметила девушка, источавшие довольно-таки ощутимое амбре, кусочки заскорузлой мази прилипли к её белоснежному халатику.

Член же мой встопорщился. Что, в общем-то, было вполне предсказуемым в созданной моим бурным порывом ситуации. Верочка, с интересом стрельнув туда озорными глазками, всё-таки не стала заострять внимания на этом пикантном моменте, а принялась отряхивать свою рабочую одежду.