Страница 182 из 222
С заупокойным культом было связано городище Кой-Крылганкала, центральное здание которого, вероятно, было погребальным сооружением, построенным для какого-то знатного лица. Следы огня в здании говорят о том, что погребальный обряд был связан с трупосожжением. Впоследствии здание могло функционировать как заупокойный храм.
На городищах Куняуаз и Кангагыр в левобережном Хорезме были обнаружены погребальные святилища. На Куняуазе — помещение в замке III–IV вв. с вымосткой из сырцового кирпича в центре. Вокруг вымостки кучками на камышовой подстилке лежали черепа и кости. Стены помещения были расписаны. У юго-восточной и юго-западной стен находились остатки раскрашенных антропоморфных статуй — оссуариев (Неразик Е.Е., 1958, с. 375, 378; Рапопорт Ю.А., 1971, с. 76–77). Аналогичное помещение обследовано на городище Кангагыркала. Оно также содержало кости, фрагменты скульптуры, обломок алебастровой маски (Толстов С.П., 1955, с. 500; Рапопорт Ю.А., 1971, с. 80).
Среди оссуариев преобладают керамические. Реже встречаются алебастровые и каменные. Известны оссуарии из необожженной глины. Все многообразие их форм можно свести к нескольким типам:
1. Статуарные погребальные сосуды и керамические маски. Погребения в статуарных сосудах — наиболее ранние — IV–III вв. до н. э. Такие статуарные сосуды, основа для которых — сформованный на круге сосуд цилиндрической формы, известны по находкам на Адамликала. Один из них изображает стоящую женщину, другой — сидящего мужчину. Фрагменты аналогичного оссуария были найдены на такыре, в окрестностях Якке-Парсана и на Кой-Крылганкала (Рапопорт Ю.А., 1971, приложение). Статуарным сосудам синхронны керамические погребальные маски. Одна маска была найдена в кострище на берегу древнего канала в окрестностях Кой-Крылганкала, фрагмент другой — на Кой-Крылганкале. Первая маска изображает бородатое мужское лицо. Обе носят следы росписи по алебастровой подгрунтовке (Рапопорт Ю.А., 1971, с. 45). Следы огня на масках позволили предположить, что они связаны с обрядом кремации, с последующим помещением праха в оссуарий (Толстов С.П., 1962, с. 133; ККК, с. 227 и сл.).
2. Статуарные оссуарии генетически восходят к статуарным сосудам. Их использование продолжается до II в. н. э. — в некрополях III–IV вв. статуарные и архитектурные оссуарии уже не встречаются (Рапопорт Ю.А., 1971, с. 57–58; Ягодин В.Н., Ходжайов Т.К., 1970). Керамические статуарные оссуарии, как правило, ангобированные, иногда носят следы раскраски. Чаще всего они выполнены в виде фигуры женщины, сидящей на прямоугольном ящике — основании, либо в виде сидящего, скрестив ноги, мужчины. Они найдены на многих памятниках древнего Хорезма. Наиболее полно сохранился изображающий сидящего мужчину оссуарий, из усадьбы из окрестностей Кой-Крылганкалы (Рапопорт Ю.А., 1971, с. 70–73). Проработаны детали его костюма — пластинчатый панцирь и висящий у пояса меч с фигурной рукояткой. Статуарных оссуариев, изображающих всадника, сидящего на коне или на верблюде, очень немного. Обломки фигуры всадника на коне были собраны у гончарной печи, неподалеку от городища Уйкала (Рапопорт Ю.А., 1971, с. 73), в развалинах сельской усадьбы к юго-западу от Джанбаскала (Неразик Е.Е., 1976, с. 35) на такыре возле одного из замков Беркуткалинского оазиса (Рапопорт Ю.А., 1971, с. 75–76). Уникальна находка оссуария в виде лежащего верблюда в развалинах сельской усадьбы в районе городища Ангкакала. Оссуарий датируется рубежом эр. Круглый вырез на месте горба, очевидно, закрывался фигурой всадника (Рапопорт Ю.А., 1971, с. 76).
3. Архитектурные оссуарии, возможно, воспроизводят реально существовавшие архитектурные сооружения — мавзолеи. Строительство мавзолея было доступно далеко не для каждого хорезмийца, и архитектурные оссуарии как бы служили заменой такой гробницы. Все находки их были сделаны в правобережном Хорезме. Оссуарии имеют прямоугольную или цилиндрическую форму, с прорезанными квадратными оконцами и стреловидными бойницами, с парапетом, имитирующим стрелковую галерею. В ряде случаев сохранились крышки, имитирующие купольные перекрытия (Рапопорт Ю.А., Лапиров-Скобло М.С., 1968, с. 147–156) или зубчатый парапет открытой стрелковой галереи. Самые поздние оссуарии этого типа датируются рубежом IV–V вв. н. э. (Рапопорт Ю.А., 1971).
4. Ящичные оссуарии. В III в. н. э. происходит замена антропоморфных статуарных оссуариев вариантами ящичных; появляются погребения в бытовых сосудах и погребения очищенных костей в нишах на горных склонах, в стенах заброшенных зданий. Это могло быть связано с распространением в Хорезме канонического зороастризма, осуждавшего идолопоклонство (Рапопорт Ю.А., 1971, с. 89). Ящичные оссуарии разнообразны по форме: прямоугольные, с ножками и без ножек, с боковым сводчатым люком и крышкой для загружения костей и с купольной крышкой; бочонкообразной формы и др. Многие ящичные оссуарии найдены в непотревоженном виде, что дает возможность реконструировать погребальный обряд. В них укладывалось от одного до нескольких черепов, часто без нижней челюсти. В половозрастном составе погребенных не прослеживается никакой закономерности. Вместе с черепами укладывались отдельные кости скелета — обычно только кости конечностей. Находки инвентаря в оссуариях крайне редки. Наибольшее количество непотревоженных оссуариев найдено на Калалыгыр.
5. Сосуды-оссуарии и бытовые сосуды используются для погребений со II в. н. э. Это либо бытовые сосуды, часто с отбитой узкой горловиной, чтобы сделать возможным загружение костей, либо специально изготовленные сосуды-оссуарии, повторяющие форму бытовых. Находки сосудов-оссуариев отмечены на некрополях правобережного Хорезма, в левобережном — единичные на Калалыгыр и массовые — на некрополе древнего Миздакхана (Рапопорт Ю.А., Лапиров-Скобло М.С., 1963, с. 151; Ягодин В.Н., Ходжайов Т.К., 1970).
6. Оссуарии-саркофаги. Погребение молодой женщины в керамическом саркофаге вытянутой овальной формы (130×75 см, высота 60 см) в яме с подбоем, с камерой, выложенной сырцом, обнаружено на некрополе древнего Миздакхана. Кости были предварительно очищены, в саркофаге находился инвентарь (зеркало, стеклянный сосуд, перстни, подвески и серьги), позволяющий датировать его III в. н. э. Данный тип погребения не является исконно хорезмийским и, очевидно, принадлежит пришлому населению, попавшему под культурное и идеологическое воздействие хорезмийцев (Ягодин В.Н., Ходжайов Т.К., 1970, с. 57–59, 117–122, 162, 166; Ягодин В.Н., 1971, с. 103–107).
Хотя оссуарный обряд в Хорезме и являлся господствующим, все же зафиксировано в ряде мест наличие иного типа захоронений (в районе Кой-Крылганкалы; в Беркуткалинском оазисе, рядом с замком № 37; возле крепости Большой Кырккыз, в окрестностях городища Куняуаз, у городища Базаркала). Планомерные раскопки проводились только на могильнике у городища Базаркала (Гудкова А.В., Манылов Ю.П., 1981).
Могильник находился примерно в 120–160 м к востоку от городища Базаркала в зоне разрушающихся такыров среди барханных песков. Погребения оказались на поверхности в результате деформации, так что невозможно ничего сказать о том, были над ними какие-либо сооружения или нет. Для могильника характерен обряд трупоположения. Умерших хоронили в неглубоких ямах и засыпали землей. У погребенных преобладает вытянутая поза на спине, иногда с поворотом головы в сторону. Реже встречаются погребения на спине в позе всадника. Костяк чаще лежит черепом на юг, реже — на север или с незначительным отклонением на северо-северовосток. Захоронения содержат довольно скромный инвентарь, состоящий в основном из украшений и посуды. Сосуды почти всегда стояли в головах погребенного. Преобладают гончарные сосуды. Наконечник стрелы найден в одном захоронении, кости жертвенного животного отмечены в четырех случаях, в трех из них они лежали вместе с железным ножом. Очень редко встречаются погребения без инвентаря. Датируется могильник V–III вв. до н. э. (табл. CLX, CLXI).