Страница 58 из 149
Культура, представленная комплексом Тетрамица, генетически связана с неолитом. Таким образом, здесь наблюдается преемственность в развитии местной культуры. Она, как мы видим, отличается от энеолитической культуры Центрального и Южного Закавказья. Развитие земледельческо-скотоводческой культуры в данной области Кавказа, как и во всем Кавказском Причерноморье, шло своим, особым путем. О том же свидетельствуют энеолитические памятники, открытые на территории Абхазии. К числу последних относятся стоянки с тяпкообразными мотыжками в с. Гантиади, селище на горе Гуад-Иху, нижний слой поселения у с. Мачара (Бжания В.В., 1966а, б) и поселение в с. Атара Армянская (Барамидзе М.В., Пхакадзе Г.Г. и др., 1979).
До сих пор ни одна из гантиадских стоянок не исследована стационарно. Материал стоянок однороден. Все эти памятники представляют собой открытые поселения. Нигде не выявлены остатки жилищ. Правда, предполагается, что на одном из участков Мачарского поселения было огороженное жилище в виде полуземлянки (Бжания В.В., 1966a, с. 114). Она имела овальную в плане форму и достигала в поперечнике 3,4 м. В центре прослежена каменная выкладка со скоплением углей и керамики — очевидно, очаг (Бжания В.В., 1966а, с. 115). Производственный инвентарь памятников состоит из обломков зернотерок, терочников, пестов и значительного количества грубых каменных мотыжек, изготовленных техникой скола, причем на Мачарском поселении найдены только дисковидные мотыжки, которые называют иногда «мотыжками сухумского типа» (Бжания В.В., 1966а, с. 115), а на остальных — тяпкообразные, или «сочи-адлерского типа» (табл. L, 15–20). Последние встречаются значительными сериями на многих памятниках от г. Гагры до Сочи, доказывая тем самым наличие на данной территории земледелия.
Тетрамица — самый крайний юго-восточный пункт находок мотыжек «сочи-адлерского типа». К югу от Гагры такие мотыжки известны на Очамчирском поселении эпохи ранней бронзы в Абхазии (Соловьев Л.Н., 1939). Для памятников Центрального и Южного Закавказья этот тип орудий не характерен. Поселение Храмис Дидигора в настоящее время — единственное на этой территории, где обнаружены каменные мотыжки. Они близки по форме аналогичным предметам из некоторых комплексов Ближнего Востока, главным образом из Северной Месопотамии IV тысячелетия до н. э. (Джемдет-Наср и особенно североубейдские памятники, например, Тепе Гавра). Хассуна — единственный памятник Северной Месопотамии VI тысячелетия до н. э., где найдены такие орудия. В памятниках халафской культуры (V тысячелетие до н. э.) они до сих пор не известны. Считается, что их появление на Кавказе есть все-таки результат переднеазиатского влияния (Формозов А.А., 1965, с. 61) — через Восточную Анатолию и бассейн Чороха (Федоров Я.А., 1973, с. 53).
Остановимся и на некоторых других категориях инвентаря, представленного в памятниках Абхазии. В материалах Мачарского поселения обращает на себя внимание значительное количество примитивных каменных проколок и других орудий, изготовленных из галечных отщепов техникой скола, без шлифовки (Бжания В.В., 1966а, с. 115), в то время как на других поселениях встречены подшлифованные орудия — долота и тесловидные топоры (табл. L, 21–26). Характерны для абхазских памятников и каменные грузила для рыболовных сетей. Они представляют собой небольшие округлые или овальные плоские гальки, у которых с двух противоположных краев путем скола сделаны выемки (табл. L, 27–29). Кремня мало. Например, на Мачарском поселении обнаружено всего 12 кремневых отщепов. Несколько кремневых наконечников стрел найдены на гантиадском селище Барановка (Бжания В.В., 1966а, с. 116). Среди них имеются как черешковые, так и с плоским основанием, аналогичные некоторым типам наконечников стрел из Тетрамицы и вместе с последними указывающие на то, что данный вид оружия получает здесь широкое распространение в энеолите. О том же свидетельствуют находки совместно с мотыжками «сочи-адлерского типа» двусторонне обработанных наконечников стрел асимметричной формы на стоянке Бочаров ручей близ Сочи (Формозов А.А., 1957, с. 141). Наряду с луком и стрелой здесь в эпоху энеолита использовали и пращу (Бжания В.В., 1966а, с. 116–117, рис. 3, 4, 6).
Представление о керамике памятников Кавказского Причерноморья дают находки обломков глиняной посуды на Мачарском поселении. Она грубой выделки, изготовлена из глины с примесью крупных зерен гранитной дресвы, а иногда частиц морского гравия или кальцитового песка, отличается слабым обжигом. Цвет ее темно-красный, буровато-красный и коричневый. На поверхности сосудов заметны следы заглаживания гребенкой или пучком травы. В отдельных случаях применялся ангоб. Все сосуды плоскодонные с массивными поддонами. Преобладают сосуды чашевидной формы с узкими днищами и невысокими венчиками, слегка отогнутыми наружу (табл. L, 32–34). Сосуды лишены ручек, хотя на других памятниках имеются образцы с петельчатыми ручками (Бжания В.В., 1966б, с. 8). Посуды с орнаментом здесь нет. На днищах некоторых сосудов хорошо заметны отпечатки листьев (табл. L, 31), а в двух случаях (табл. L, 30) — оттиски циновки (Бжания В.В., 1966а, с. 116, рис. 2, 5, 6). Те же особенности присущи керамике поселения в с. Атара Армянская Очамчирского р-на (Барамидзе М.В., Пхакадзе Г.Г. и др., 1979, с. 78). Описанная керамика близка местной неолитической посуде, но в общем более совершенна и разнообразна. По ряду признаков близка она и посуде памятников бронзового века, что в совокупности с другими фактами свидетельствует о преемственности в развитии местной культуры. Последняя, как и культура, представленная поселением Тетрамица, весьма своеобразна, что выражается в керамике и наличии специфических типов орудий, например, мотыжек «сочи-адлерского типа». На одном из памятников региона (на селище Гуад-Иху) найден металл — два небольших слитка свинца (Бжания В.В., 1966б, с. 8). Вероятно, знакомство с металлом населения Кавказского Причерноморья произошло именно в эпоху энеолита.
О том, что культурно-историческое развитие Западного Кавказа шло несколько изолированно от остальных областей Кавказа, свидетельствует и ряд памятников, открытых к северу от Абхазии, в районе Сочи-Адлера. Это стоянки Ахштырь 1–5, Имеретинская бухта, Молдовка и др. (Формозов А.А., 1962, с. 126–128). К сожалению, большинство их не раскапывалось. Они содержат разновременный материал, но основная часть его довольно однотипна и по существу не отличается от инвентаря энеолитических памятников Абхазии. Там найдены аналогичные тяпкообразные мотыжки, обломки зернотерок, песты, терочники, плоские полированные топоры, грузила для сетей и грубые кремневые пластинки, фрагменты плоскодонной неорнаментированной керамики (Формозов А.А., 1962, с. 126–129). Таким образом, на значительной территории Кавказского Причерноморья в рассматриваемую эпоху, как и в неолите, была распространена единая в своей основе культура со специфическими особенностями, заметно отличающими ее от раннеземледельческой культуры Закавказья. Установлено относительное хронологическое положение комплексов данной культуры (Формозов А.А., 1957; 1962; Бжания В.В., 1966а; 1966б). Они занимают промежуточное положение между памятниками типа Одиши, Кистрик и Нижняя Шиловка, характеризующими культуру местного неолита, и Очамчирским поселением, Воронцовской пещерой (ранние стоянки) и другими, относящимися к эпохе ранней бронзы. Предложенная их датировка IV — началом III тысячелетия до н. э. может быть принята. Она подтверждается в определенной степени и приведенной выше радиокарбонной датой — 3810±90 лет до н. э., полученной для энеолитического слоя Мачарского поселения.
Древнейшая культура Северного Кавказа изучена крайне слабо. Как отмечалось, наши знания о позднем неолите и энеолите Центрального Предкавказья по существу продолжают до сих пор базироваться на материалах Агубековского поселения и Нальчикского могильника (ранняя группа погребений), исследованных в Кабардино-Балкарии на рубеже и в начале 30-х годов. Агубековское поселение по традиции все еще рассматривается как неолитический памятник. Однако его материалы имеют сравнительно поздний облик, что позволяет датировать поселение и эпохой энеолита. Несмотря на отсутствие ясности культурно-хронологического положения данного памятника и учитывая, что он не рассматривается в соответствующем выпуске «Археологии СССР», посвященном неолиту, мы считаем целесообразным дать здесь краткую характеристику Агубековского поселения. Это, несомненно, поможет несколько расширить представление о культуре Северного Кавказа, предшествующей бронзовому веку.