Энеолит СССР

На древнейших ступенях этого процесса распространение производящего хозяйства носило комплексный характер и сочеталось с традиционными формами присваивающего хозяйства — охотой, рыболовством, собирательством. В лесной зоне, где ресурсы последних были практически неисчерпаемыми, они еще долго полностью сохраняли свое значение. В лесостепи же роль их стала заметно уменьшаться: здесь охотничье-рыболовческие ресурсы были меньше, а возможности и стимулы производящего хозяйства резко возрастали. Вместе с тем в комплексном хозяйстве ряда районов этой зоны естественные для того уровня технического развития трудности земледельческой практики предопределили ограниченные его масштабы и преобладание животноводства. Наиболее четко это выражено в южных пределах лесостепи и особенно в самих степях, куда стали проникать первые скотоводческие группы. В различных ландшафтных зонах скотоводство принимало разные формы. На отмеченных прочной оседлостью и наличием пусть ограниченного земледелия лесостепных поселениях оно носило явно придомный характер. В стаде соответственно преобладали крупные домашние животные и свинья. Южнее, в степях, наиболее продуктивным и приспособленным к специфике этой зоны животным была овца. Именно овцеводство явилось решающим экономическим фактором в освоении степных пространств.

Внедрение новой экономики и отмеченные выше особенности ее предопределили заметную перегруппировку населения лесостепной зоны, создание новой системы связей, формирование новых культур. В дальнейшем в процессе широкого заселения скотоводами открытых степей сочетание конвергентного развития (при особой оперативности связей между подвижными группами) с быстрым распространением культурных явлений и их носителей обусловило определенную культурную интеграцию на огромных пространствах. Здесь создавались большие культурные общности, каждая из которых охватывала ряд племенных групп и нашла отражение в соответствующих им археологических культурах. Наряду с признаками, объединявшими эти культуры, прежде всего, ритуальным единством, выраженным в единообразии погребальных обрядов, следует учитывать и их своеобразие, сохранявшееся внутри общностей. Это своеобразие в значительной мере определило различные формы дальнейшего культурного развития отдельных племенных групп, входивших в состав таких общностей, обусловило постепенно нараставшую культурную дифференциацию внутри последних. Подобные общности должны рассматриваться как сложные и многокомпонентные образования, объединявшие на определенном этапе ряд конкретных групп, судьбы которых были в дальнейшем отнюдь не идентичны. Они не могут рассматриваться как археологические культуры. Правильнее именовать их культурно-историческими областями.

Детальному рассмотрению культур и культурно-исторических областей степной и лесостепной зон нашей страны будет посвящен специальный том настоящего издания. Основной расцвет их и наиболее четкое проявление специфики развития относятся уже к бронзовому веку. Здесь же мы ограничимся самой общей характеристикой наиболее ранних из этих явлений. Особое внимание будет обращено на обусловившие их формирование экономические факторы, характерные для энеолитического периода, а также на соотношение и взаимодействие степных культур и культурно-исторических областей с основными энеолитическими центрами Юга СССР.

В период расцвета северопричерноморского раннеземледельческого очага — на среднем этапе развития трипольской культуры (в середине IV тысячелетия до н. э.) — непосредственно к востоку от ее ареала сложилась культурная общность, именуемая украинскими археологами среднестоговской энеолитической культурой (Добровольський А.В., 1929; Телегин Д.Я., 1966; 1970; 1973). Культура эта не может быть еще отнесена к числу специфически степных явлений: бо́льшая часть ее памятников локализуется в лесостепных районах Поднепровья и Левобережной Украины, прежде всего, в современном пограничье лесостепи со степью. Но следует иметь в виду, что в древности пограничье это находилось заметно южнее, а часть лесостепи носила еще лесной характер (Телегiн Д.Я., 1973, с. 131; Бибикова В.И., 1963, с. 130). Поэтому можно утверждать, что основная масса населения среднестоговской культуры была сосредоточена в лесостепи. Там же, что особенно важно, открыты и наиболее ранние ее свидетельства. Однако в ходе развития культуры и расселения ее носителей отдельные группы последних проникали уже в открытую степь, вплоть до южного Поднестровья, бассейнов Ингула и Южного Буга, Азовского побережья и Нижнего Подонья. Поэтому среднестоговская культура особенно важна для изучения раннего этапа развития производящего хозяйства в примыкавших к степи лесостепных районах, явившихся своего рода базовой территорией для дальнейшего освоения собственно степных пространств.

Наиболее западные памятники среднестоговской культуры открыты на правобережье Днепра, но основная их масса локализуется в Поднепровье (между Никополем и Черкассами) и в Днепро-Донском междуречье, прежде всего, в бассейне Оскола и Северского Донца, а на востоке — в низовьях Дона. На этой значительной территории выделены три локальных варианта культуры. Первый — днепровский — рассматривается как основное «ядро» данной культуры, отмеченное наибольшим сосредоточением памятников как раннего, так и позднего этапов ее развития (Телегiн Д.Я., 1973, с. 27, рис. 3). К нему относятся эпонимное поселение Средний Стог II, поселения Стрильча Скеля, Молюхов Бугор, Дереивка и др., Дереивский, Чаплинский, Петрово-Свистуновский и другие могильники. Второй, осколо-донецкий, вариант именуется также александрийским по названию основного его памятника — поселения и некрополя близ хутора Александрия на левобережье Оскола. Третий вариант — нижнедонской или константиновский — охватывает низовья Дона и также представлен поселениями (Константиновна, Бесергеневка, Ливенцовка) и погребальными памятниками (Константиновский, Койсугский и другие могильники). Отмеченные три варианта охватили весьма значительную территорию. Все они либо непосредственно связаны друг с другом, либо соединены открытыми степными пространствами и бассейнами рек. Определенная культурная нивелировка этой территории позволяет объединить все варианты и предполагать наличие здесь единой археологической культуры. Черты единства, давшие тому основание, выражены в характере поселений, погребальном обряде, керамике.

Связанные, как уже отмечалось, с экологическими особенностями лесостепных районов поселения базировались на производящих отраслях экономики и носили стационарный характер. Они состояли из наземных или несколько углубленных в землю прямоугольных жилищ, наряду с которыми имелись хозяйственные постройки и открытые очаги. Во всех трех вариантах сохраняются и основные черты погребального обряда: небольшие могильники без наземных признаков (лишь в отдельных случаях кромлехи или каменные закладки); индивидуальные грунтовые ямы (реже — каменные гробницы) с одиночными (в отдельных случаях парными) погребениями; трупоположения на спине с подогнутыми в коленях ногами; свободная ориентировка с преобладанием восточной и северо-восточной; обильная посыпка красной охрой. Культурное единство подтверждается и составом инвентаря, достаточно многочисленного и разнообразного, что также более характерно для лесостепных, нежели для собственно степных энеолитических общностей. Близкие формы кремневых ножей, глиняных сосудов, роговых, костяных, медных, раковинных украшений отмечены во всех локальных вариантах. Вместе с тем выявляются и некоторые особенности отдельных групп, в том числе вытянутое на спине положение погребенных (наряду со скорченным) в Александрии, каменные конструкции могильников так называемой Новоданиловской группы и, наконец, появление курганных насыпей в могильниках Яма и Койсуг. Если первая из этих особенностей связана с длительной погребальной традицией предшествующих неолитических культур, то во второй можно видеть результат кавказско-крымских влияний (Телегiн Д.Я., 1973, с. 115), а в третьей — нарождающуюся собственно степную традицию. Не случайно оба названных могильника расположены в степи, в восточной части ареала среднестоговской культуры.