Энеолит СССР

Рассматриваемая категория изделий заключала определенный смысл, что не могло не сказаться в их орнаменте. При сопоставлении узоров на сосудах и подставках, происходящих с памятников разных периодов, становится очевидным, что как бы не менялся стиль их исполнения, в основе всегда оставалось изображение змеи. В ранний период художники изображали ее в виде широких, слегка изгибающихся лент, прочерченных по сырой глине, пространство между которыми заполнялось штрихами или ямками и окрашивалось красной охрой (табл. LV, 32, 36). В начале среднего периода тонкие змейки выполняли белой краской с черной обводкой на красном фоне (табл. LXXI, 1–3). Таким образом, и в этих культовых предметах отчетливо проявляется стремление трипольских художников соединить женские образы с образом змеи-охранительницы. Возможно, желание принести жертву женскому божеству плодородия нашло отражение в формах и орнаментах сосудов, помещаемых на скульптурные подставки. В частности, это выражено в пластических деталях (бугорки, налепы), имитирующих женскую грудь (табл. LXIII, 28, 29), и в женских символах, включенных в узоры. Вместе с тем на горле таких сосудов дважды повторяются символы в виде рогов быка или барана (табл. LXXI, 1).

Дальнейшее изменение формы и стиля орнаментации сосудов со скульптурными антропоморфными подставками привело к замене их моноклевидными (табл. LXV, 8) и биноклевидными (табл. LXV, 6) сосудами, широко употреблявшимися по всей трипольско-кукутенской территории уже в средний период. Во второй половине среднего периода полихромная роспись «биноклей» сменяется монохромной, они становятся ниже и массивнее. Шаровидная центральная их часть моделируется несколькими пластами глины подобно тому, как наращиваются бедра и животы женских фигурок. Это позволяет рассматривать биноклевидные сосуды как своеобразные антропоморфные скульптуры, две части которых символизируют двух людей с поднятыми над головой чашами. Фигуры людей разделяют отверстия в центре перемычки, что наблюдается и в антропоморфных подставках. «Монокль», видимо, также имитирует фигуру человека, держащего чашу над головой. На отдельных поселениях «бинокли» весьма многочисленны, многие из них связаны с жилищами-святилищами (Заец И.И., 1975, с. 15). Вероятно, их использовали в качестве ритуальных сосудов при исполнении каких-то массовых обрядов, в частности при совершении обряда «поения земли» (Рыбаков Б.А., 1965). На поселениях междуречья Верхнего Днестра и Прута наряду с биноклевидными сосудами обычной формы изготовлялись образцы с отчетливо выраженными деталями человеческого тела. В этом отношении примечательна коллекция поселения Шипенцы Б, в составе которой имеются «бинокли» с шаровидной, цилиндрической и вогнутой средней частью, с коническими и полусферическими чашами разной величины, с разнообразными перемычками (Kandyba O., 1937). Интересен экземпляр «бинокля», нижняя часть которого сформована в виде человеческих ступней. Создается впечатление, что два человека, взявшись за руки, что-то несут перед собой. Еще нагляднее это демонстрирует образец, обнаруженный на поселении Незвиско-Красная Гора, где между чашами-воронками помещен небольшой биконический сосуд, опирающийся на толстую перемычку, в свою очередь опирающуюся на «человеческие» ноги (табл. LXV, 7).

По мнению большинства исследователей, культовыми предметами являются и глиняные модели жилищ (Пассек Т.С., 1949а; Бибиков С.Н., 1953; Мовша Т.Г., 1964б; Рыбаков Б.А., 1981). Судя по моделям жилищ из Попудни и Сушковки (Пассек Т.С., 1949а, рис. 50, 68, 69), важнейшим сооружением трипольского дома была печь. В моделях, наиболее полно передающих интерьер жилого помещения, печь располагается справа от входа. Возле печи со стороны входа помещен антропоморфный идол, а напротив печи — длинная низкая лавка. В модели из Попудни (рис. 13, 5) на лавке изображены стоящая на коленях женщина, растирающая зерно на зернотерке, и миниатюрные сосуды. Между печью и местом, отведенным для помола зерна, возвышается крестообразный алтарь, на который из окна в задней стенке дома падает свет. Все это соответствует реальным деталям интерьера жилого помещения, зафиксированным при раскопках трипольских поселений.

Облик каждой модели в значительной мере определяется художественными способностями изготовлявшего их мастера. С другой стороны, орнамент моделей и техника его исполнения всецело подчинены стилю, принятому в определенный период. Так, модель из Коломийщины II (рис. 13, 4), воспроизводящая внешний вид дома, украшена углубленным узором, а модель из Владимировки (рис. 13, 5) расписана (Пассек Т.С., 1938б; 1949а, с. 75–78, рис. 32, 33; с. 99–100, рис. 54). Последняя модель — единственная в своем роде, поскольку дает представление как о наружной, так и о внутренней росписях стен, а также пола. Окна и двери ее выделены бордюром. От двух других расписных моделей жилищ, происходящих из Владимировки, сохранились лишь обломки. Одна из них изображала, видимо, двухэтажную постройку со скругленными в углах стенами (Мовша Т.Г., 1964б). Опорные столбы стен второго этажа, выполненные в рельефе, опираются на платформу межэтажного перекрытия. Стены расписаны черной краской по оранжевому фону. Модель, найденная в Рассоховатке (рис. 13, 2), изображает двухэтажную постройку с балконом над входом, круглым окном в задней стенке второго этажа и выступающим за линию стен межэтажным перекрытием, на которое опираются столбы стен второго этажа (цветная вклейка).

Все известные в настоящее время модели жилищ воссоздают либо внешний вид двухэтажного дома, либо интерьер жилого помещения второго этажа с печью, в которой выпекался хлеб. Детали интерьера имеют строго определенное место: справа от двери — печь, слева — место для помола зерна, в противоположной входу стене — окно. Возможно, это — следствие копирования трипольскими мастерами какого-то единого древнего образца. Интересна модель жилища из горизонта IX поселения Овчарово, относящаяся к первой фазе культуры Гумельница (Тодорова X., 1976; 1978, рис. 63), пока самая ранняя среди моделей жилищ рассматриваемого типа. Это квадратная платформа на четырех ножках с вертикальными стенками, с печью у правой от входа стены и корытообразным сооружением для помола зерна рядом с ней (у противоположной входу стены). Вдоль фасада с широким дверным проемом тянется огороженный с боков узкий балкон. Стенки и широкие столбообразные ножки модели окрашены красной краской. На одной из стенок красной краской нанесены магические знаки. По мнению X. Тодоровой, модель использовалась в качестве архитектурного образца при строительстве. На наш взгляд, она, как и все модели домов, является культовым предметом и в той или иной мере связана с обрядом выпечки хлеба, со стремлением древних земледельцев путем магических действий обеспечить себе обильный урожай. Об этом свидетельствуют и помещенные в модели вотивные сосуды-зерновики, зернотерки, миски, и изображение самого процесса помола зерна. Судя по тому, что на поселениях Владимировка, Попудня, Сушковка и Коломийщина II одна модель приходится на ряд домов, действие заговора, произносимого над ней, должно было распространяться не только на обитателей жилища, в котором она была найдена, но и на семьи, проживавшие в соседних домах. На полностью раскопанных поселениях домашние алтари, как правило, имеются только в некоторых центральных жилищах. В них, очевидно, обитали старейшие члены общины, выполнявшие жреческие функции.

Некоторые исследователи к числу культовых предметов относят и небольшие глиняные конусы (табл. LVIII, 46–50). Высказывалось мнение, что это фишки для какой-то игры (Бибиков С.Н., 1953, с. 201). Действительно, основания аналогичных по форме терракотовых конусов с памятников среднеазиатского энеолита носят следы передвижения их по плоской поверхности (Массон В.М., 1960, с. 61, 62). Судить о назначении глиняных конусов, встречающихся при раскопках трипольских поселений, пока трудно. В Хэбэшешти I, например, они найдены почти в каждом жилище, а в одном из домов обнаружены шесть таких предметов (Dumitrescu V., Dumitrescu Н., Petrescu-Dîmboviţa M., Gostar N., 1954, p. 68). Большинство конусов имеет плоское основание, но известны также экземпляры с вогнутым основанием. Некоторые конусы (табл. LVIII, 51) являются, возможно, фаллическими символами. По форме конусам близки печати-пинтадеры со сквозным отверстием в верхней части и спиралевидным или ромбовидным орнаментом в основании (табл. LVIII, 35, 42–45). Отметим также конус, завершенный изображением человеческой головки, найденный на поселении Трушешти I (табл. LVIII, 41). На поселении конца среднего периода Коновка в одном из наземных жилищ вместе с многочисленными (76 экз.) антропоморфными и зооморфными статуэтками обнаружены небольшие глиняные конусы, вершины которых моделированы в виде голов человека, быка и оленя (Шмаглий Н.М., Рыжов С.Н., Шумова В.А., 1979).