Страница 8 из 17
Эфириал с оркой починили мне и щит, и шлем. Теперь и от того, и от другого слабо несло какой-то пахнущей морским бризом магией. Ну хоть на самом деле починили, а не иллюзией обошлись. Шлем все же вряд ли надену в ближайшее время, обзору он здорово мешает, а вот щит сгодится в бою.
Перед тем как забраться на Ингрид, мирно стоявшую все это время у таверны, я отдала орке плату.
– Не обманываешь? – та взвесила на руке полученный золотой медальон, – веса тут не на три сотни золота, а проверить, способен он стрелу отклонить или нет, я не-то могу.
– Друг твой сможет. Хочешь – позови его.
Полезный амулет, на самом деле. Мне его за одно давнее дело в благодарность дали. Увы, несмотря на очевидную полезность, носить я его так и не носила: от запаха вложенной в артефакт магии быстро начинали слезиться глаза, да и чихать неимоверно тянуло. Хотя если надевал кто-то другой – никаких проблем. Один давний знакомый магик даже как-то взялся выяснять, что не так не то со мной, не то с амулетом, но не сумел понять ничего путного. С тех пор я и носила эту вещь больше как ценную вещицу, которую можно продать или отдать вот так при случае. Тавернщица-то нас снабдила и едой, и водой, и знаниями о паре приличных колодцев, которые можно на развалинах и рядом с ними найти.
Увы, о том, не завелось ли там, в Протиполе, Потерянного или какой еще твари, владелица таверны ничего не знала. Из-за последних событий из Толара уже не один месяц никто не ходил в руины, по большей части из-за опасения лишиться всей добычи стараниями если не «Белок», то «Барсуков». Так что придется все на своем опыте выяснять, увы.
Орка повертела амулет и так, и эдак, понюхала его даже… А потом вернула мне.
– Тебе нужнее, воин. Бери. Припасы пусть даром будут.
– Если ты подозреваешь меня в обмане, то…
Орка отмахнулась.
– Владыки с тобой. Правда, не нужна плата. Теперь, когда одни «Барсуки» тут всем заправлять будут, продавать трактир смысла нет.
– Не боишься, что один властитель без второго много себе позволит?
– Неа. На одного управу найти легче, чем на двух, да еще и вечно воюющих друг с другом. Договорюсь как-нибудь. Теперь, когда «Барсуки» не будут думать о том, что мой трактир может «Белкам» подсобить, то и лютовать не станут. Мир вам, путники.
Мир… Пригодился бы, да.
На выезде препятствий нам никто не чинил, и мы, нагрузив как следует провиантом лошадей, отправились сначала к Загрскому колодцу неподалеку от Толара, а после неспешным шагом вышли на дорогу к Оставленной Столице.
Трое дней пешего хода – и мы достигнем окраины Протипола. Сколько оттуда до врат? Город огромен, хотя пройти его можно за сутки. Но вот будет ли, собственно, проход…
Найдем. Если понадобится – позовем Сареха.
Дух решил вспомнить о друге. Мило.
Там везде магия из дыры в реальности. Твой элементаль не откажется приходить? И у тебя сил его позвать вообще хватит?
Ну я его звать и не собираюсь. А вот твоя подруга, добывая которую из западни своей глупости вы пролили в городе немало крови, сможет без существенных трудностей. Я расскажу как. Проще было бы рассказать магу, а не чародею, но, боюсь, Обманутый меня слушать не захочет.
Дианель тоже не захочет.
Я думаю, ты ее уговоришь. Как минимум за дважды уже спасенную жизнь.
Оставим этот план на крайний случай.
Что-то мне подсказывало, что Дианель вряд ли захочет слышать в своей голове голос древнего мага. А уж Витор – тем более.
Это мне выпало сомнительное счастье.
Скрашиваю твое одиночество.
Лучше думай о том, как на месте будешь приводить доказательства своей непогрешимости. И как нам вообще до этих Врат добраться.
Как, как… Ногами. Насчет доказательств – я постараюсь сделать так, чтобы все понятно было даже Обманутому. А маршрут сами стройте, я вообще-то никогда в этих землях не был.
Не был… То есть вы, Семерка, попали сюда не через Врата?
Не через разрушенные Врата. И именно историю того, как мы оказались здесь, я и намереваюсь рассказать в этой вашей столице. И про то, как появились Врата, и про то, отчего, как я думаю, они пали. А ты лучше следи за миром вокруг, а то получишь стрелу промеж глаз, и, хоть и Феникс бездумный, но все равно жить дальше не сможешь.
Надо было оставить тебя в Госларе.
Поздно.
Поздно, да. К моему очень большому сожалению – в реку я эту «филактерию» не выкинула сразу, и теперь Лоак, древний маг-заклинатель духов, периодически возникает в моей голове, скрипучим голосом озвучивая всякую ерунду. Или не ерунду… Когда как.
И при чем здесь одиночество? Мне всегда хватало собственного общества.
Ингрид на поводу шла легко и ровно. Груз воды в любезно предоставленных оркой тыквенных флягах был все же куда легче меня-седока, и лошадь явно приветствовала уменьшение веса на своей спине.
– Вы в курсе, что за нами следят? – осведомился шедший последним налегке фронде.
Часть его вещей вез Грендель, а в части, вроде спального коврика, Милатиэль не нуждался.
Я обернулась, пытаясь найти соглядатая. К вечеру первого дня пути вокруг тракта простирались ровные поля ржи, обильно усеянной черными точками порчи. Не стоит есть хлеб из муки, получающейся от такого вот урожая, пусть и всходит он, говорят, легче обычного. При том порченную муку иногда добавляют нечистые на руку торговцы или пекари к обычной, чтобы товара больше было. И никакие ведь запреты не останавливают…
Некоторые говорят, что такие вот поля появляются из-за слишком частого использования рядом магии. Другие верят, что это – влияние Сурта. Хотя как-то один ученый магик и вовсе доказывал, что это просто такой вот странный паразит, который, если попадает в хлеб, едящих его с ума сводит и убивает потом.
Мне доводилось один раз видеть, как в голодный год в одной из деревень ели испеченное из порченной муки. А после кто Владык видел, а кто деймонов…
Сейчас вокруг было тихо и спокойно, и поля с взошедшим на них опасным зерном взгляд не радовали, но и сами по себе угрозы не представляли. Да и мы пока не то что не подошли к Протиполу, но и от Толара недалеко ушли. Впереди справа виднелись несколько покосившихся домиков, где раньше жили местные фермеры, теперь, из-за заражения полей, перебравшиеся в город.
Но ни впереди, ни позади, ни справа, ни слева, не было ни движения, ни шороха. Только разбитая дорога да шелест ржи. И магии вокруг нас я тоже не чувствовала.
– Следят? – несколько недоверчиво спросил Витор. – Никого же не видно, да и нет никаких чар.
Ну хоть в этом он со мной согласен.
– Не чары, – фронде указал рукой куда-то высоко в небо над нашими головами. – Ястреб. Фамильяр.
– Кого-то из магиков Толара? – предположила я.
Там-то у бандитов явно маг был, и скорее всего и коллеги по ремеслу у него имелись.
– Нет, – золотистые глаза фронде казались чуть более темными, чем обычно.
После похищения Дианель и стычки с Лютым и его приятелями он все время находился рядом с нами в эльфийском облике. А еще Милатиэль нет-нет, а кидал долгие взгляды то на меня, то на чародейку. Словно есть моя вина в том, что кто-то тут упертый баран.
– Я не знаю, чей это фамильяр, но чувствую его нити связи с подобным мне.
– Еще один фронде?
Они же редко выбираются из своих лесов, а тут и природа-то… Кое-где умирающая, а кое-где и уже мертвая.
– Нет, эльф.
Значит вряд ли из Толара. В такой дыре с бандитами никто из долгоживущих не захотел бы дела вести.
– Может быть это совпадение, – продолжил фронде, – но все же у меня возникло ощущение, что кто-то довольно давно идет по нашим следам, пусть и на почтительном расстоянии.
Я пожала плечами.
– Увы, это не повод для нападения. К тому же и нападать пока некого. Можно попробовать убить фамильяра…
Витор возмущенно фыркнул.
Истинных фамильяров бесполезно убивать клинком или стрелой, их можно уничтожить лишь с помощью специальных ритуалов. Они – духи, связанные с душой мага-владетеля и подпитывающиеся от нее. Их тела лишь видимость для существования в этом мире. Если такое тело разрушить, то когда волшебник пожелает фамильяр вернется вновь в старом обличье или в виде любого небольшого зверя или птицы.