Анатомия Меланхолии

Подземные дьяволы так же обычны, как и все прочие, и они причиняют столько же вреда. Олаус Магнус (lib. 6, cap. 19 [кн. VI, гл. 19]) насчитывает шесть видов такого рода существ; одни из них крупнее, другие — помельче. Их, говорит Мюнстер[1210], наблюдают обычно близ железных рудников; некоторые из них чинят зло, другие, напротив, безвредны. Рудокопы считают, что если им удалось увидеть их, — это сулит удачу и служит предзнаменованием спрятанных сокровищ или богатых залежей руды. Георгий Агрикола{1078} в своей книге de subterraneis animantibus, cap. 37 [о подземных духах, гл. 37] выделяет среди них два более примечательных вида, которых он называет getuli [гетулы] и cobali [кобальды]; «одеты они точно так же, как рудокопы, и во многих случаях подражают их труду»[1211]. Их главное занятие, как считают Пикторий и Парацельс, хранить подземные сокровища, с тем чтобы все они не были обнаружены сразу, и, кроме того, Чиконья утверждает, что именно они зачастую причиной тех ужасных землетрясений, которые нередко поглощают не только отдельные дома, но даже и острова и целые города[1212], и он приводит тому немало примеров в своей книге (cap. 11 [гл. 11]).

Именно эти последние, располагаясь ближе всего к центру Земли, мучают души осужденных людей до дня Страшного суда; по предположениям некоторых, они выходят на поверхность и возвращаются обратно близ Этны, Липари, Геклы в Исландии, Везувия, Терра дель Фуэго и пр., поскольку ужасающие вопли и крики постоянно слышны в окрестностях этих мест, где обычно появляются покойники, привидения и злые духи.

Таким образом, дьявол царствует повсюду, и притом в тысяче различных обликов, «как рыкающий лев, ища кого проглотить» (1 Пет. 5, 8); он под землей, на море, на земле и в воздухе, его местопребывание не знает границ, хотя некоторые и считают, что свойственная ему среда — воздух[1213]; все это пространство между нами и Луной отведено тем из них, что менее всего согрешили, а преисподняя — самым порочным; Hic velut in carcere ad finem mundi, tunc in locum funestiorum trudenti [Они ввергнуты туда, как в узилище, до самого конца света, а уж после этого их заточат в еще более ужасное место], как считает Августин (de Civit. Dei, cap. 22, lib. 14, cap. 3 et 23 [о Граде Божием, гл. 22, кн. XIV, гл. 3 и 23]); но где бы такой бес ни находился, он ярится от злобы и, насколько это в его силах, тешит себя, по мнению Лактанция[1214], падением других людей и делает все, что может, дабы завлечь их в ту же самую бездну вечной гибели, в которую сам угодил. Ведь «человеческие горести, бедствия и падения — это лакомое блюдо для дьявола»[1215]. Множеством искушений и различными хитростями старается он пленить наши души. Повелитель обмана, говорит Августин[1216], впав в грех сам, старается склонить к нему и других; предводитель всех порочных, он хотел бы поступить со всем миром так, как поступил с Евой, Каином, Содомом и Гоморрой. Иногда он искушает нас алчностью, пьянством, удовольствиями, гордостью и прочим, вводит в заблуждение, унижает, оберегает, убивает, защищает и ездит на некоторых людях верхом, словно на лошадях. Он замышляет наше падение и, как правило, ищет, как бы нас погубить, хотя нередко делает вид, будто заботится о нашем благе, и в доказательство своей божественности излечивает некоторые болезни, aegris sanitatem, et caecis luminis visum restituendo [возвращая больным здоровье, а слепым — зрение], как признает Августин (lib. 10 de Civit. Dei, cap. 6 [о Граде Божием, гл. 6]), подобно тому как это делали в древности Аполлон, Эскулап, Изида; они <демоны> отвращают чуму, помогают людям в войнах, притворяются, будто хлопочут об их счастье, а все же nihil his impurius, scelestius, nihil humano generi infestius, нет ничего более нечестивого и более пагубного, и прекрасным свидетельством тому могут служить насильственные и кровавые человеческие жертвоприношения в честь Сатурна и Молоха, которые все еще бытуют среди варваров-индейцев, равно как и их <демонов> уловки и хитрости с целью держать людей в повиновении, их лживые предсказания, жертвоприношения, налагаемые ими суеверные посты, обеты бедности и пр., ереси, налагаемые ими ограничения в еде, распорядке времени и пр., с помощью чего они терзают души смертных[1217], как это будет показано в нашем трактате о Религиозной Меланхолии. Modico adhuc tempore sinitur malignari, как выразился Бернард[1218], с Господнего соизволения дьявол бесчинствует до времени, с тем чтобы быть впоследствии заточенным в преисподнюю и мрак, «уготованный диаволу и ангелам его» (Мф. 25).

Насколько далеко простирается эта власть, решить трудно; но я кратко покажу вам, что думали древние об их намерениях, возможностях и действиях. Платон в «Критии», а затем его последователи провозглашали, что эти духи или дьяволы «были правителями и хранителями людей, нашими владыками и хозяевами, как мы над нашим скотом. Они правят провинциями и королевствами с помощью оракулов, авгуров, вещих снов, наград и наказаний»[1219], пророчеств, внушений, жертвоприношений и религиозных суеверий, столь же разнообразных, сколь разнообразны сами эти духи; они насылают войны, моровые язвы, мир и недуги, здоровье, голод, изобилие, adstantes hic jam nobis, spectantes, et arbitrantes[1220] [они и сейчас постоянно рядом, следят за нами и судят нас], как это явствует из историй, повествуемых Фукидидом, Ливием, Дионисием Галикарнасским{1079} и многими другими, у которых так много рассказов об их поразительных умыслах, и потому в Риме и греческих государствах перед ними так благоговели и поклонялись им, как богам, молитвами и жертвоприношениями. Коротко говоря, nihil magis quaerunt quam metum et admirationem hominum[1221] [они ничего так не жаждут, как внушать людям страх и восхищение собой], и, как считает другой, dici non potest, quam impotenti ardore in homines dominium, et divinos cultus maligni spiritus affectent [невозможно описать, с какой страстью порочные духи жаждут добиться господства над людьми и чтобы те воздавали им такие же почести, как богам]. Тритемий в своей книге de septem secundis [о семи покровителях] устанавливает, уж не знаю на каком основании, имена таким ангелам, которые правят особыми областями, и наделяет их различными полномочиями. Асклепиад — грек, раби Акиба — еврей, Авраам Авенезра <ибн Эзра> и раби Азариел <Азриел из Гироны> — арабы (как я узнал из упоминающего их Чиконьи[1222]). Он далее добавляет, что они не только являются нашими правителями, sed ex eorum concordia et discordia, boni et mali affectus promanant, но если они находятся друг с другом в согласии или в раздоре, пребывают в силе или утрачивают власть, тогда точно так же поступаем мы и наши правители. Юнона была самым злейшим врагом Трои, а Аполлон, напротив, — добрым другом, Юпитер же сохранял беспристрастие, Aequa Venus Teucris, Pallas iniqua fuit [Другом Венера была тевкрам <троянцам>], Паллада — врагом{1080}]; некоторые из них и по сю пору все еще за нас, а некоторые — против, Premente deo, fert deus alter opem [Если преследует бог, может вступиться другой]. По представлениям древних религия, политика, общественные и частные распри, войны — все это их рук дело, и они, возможно, радуются, видя, как люди друг с другом враждуют, точно так же, как мы, наблюдая петушиные бои, драки быков и собак, медведей и т. п.[1223] Наступление моровых язв и голода зависит от их воли, bene и mali esse [все хорошее и плохое, что случается с нами] и почти все наши сугубо личные поступки (ибо, как уверяет Антонио Руска (lib. 5, cap. 18 [кн. V, гл. 18]), каждого человека в течение всей его жизни сопровождают два собственных ангела — хороший и порочный, — которых Ямвлих называет daemonem); от них все наши приобретения и утраты, свадьбы, смерти, награды и наказания, и, как склонен считать Прокл[1224], от них и любые должности; alii genetricem, alii opificem potestatem habent [одним они помогают с потомством, другим — в ремеслах], и соответственно этим их занятиям древние наделяют их различными именами, такими, как Lares, Indigetes, Praestites{1081} и пр. Когда аркадийцы в битве при Херонее, где они сражались за свободу Греции против царя Филиппа, повели себя предательски, то, много лет спустя, на том же самом месте, diis Graeciae ultoribus [благодаря мстительным греческим богам], их постигла жалкая смерть от воинов римлянина Метелла{1082}; сходным образом бывает и в более мелких делах — от них зависит исход вещей, в зависимости от того, благосклонны ли к нам или враждебны эти boni и mali genii. Saturnini non conventiunt Jovialibus, и пр., родившийся под звездой Сатурна, похоже, никогда не будет предпочтен Юпитером. А то, что в жизни так часто возвышают людишек ничтожных, всякого рода недостойных Гнатонов{1083} и порочных прихлебателей, в то время как людей благоразумных, мудрых, добродетельных и достойных не вознаграждают, оставляя их в пренебрежении[1225], древние тоже относят на счет этих господствующих духов или подчиненных им гениев; и точно так же, как они либо гнетут людей, либо благоприятствуют им, так либо сами они в свой черед преуспевают, либо же ими самими правят и одерживают над ними верх; ибо по предположению Либавия{1084}, как и в наших обычных столкновениях и разногласиях, Genius genio cedit et obtemperat[1226], один гений уступает и бывает побежден другим. Почти все частные события древние приписывают этим личным духам, и, как добавляет Парацельс{1085}, они направляют, учат, вдохновляют и наставляют людей. И, как бы ни был прославлен человек в каком-либо искусстве, или каким-то своим поступком, или как великий полководец, у него непременно будто бы был свой familiarem doemonem [собственный демон], который научал его, как в случае с Нумой, Сократом и многими другими (примеры эти приводит Кардано, cap. 128, Arcanis prudentiae civilis); speciali siquidem gratia se a Deo donari asserunt magi, a geniis coelestibus instrui, ab iis doceri[1227] [гл. 128, а чародеи утверждают, что Господь удостаивает их особой милостью и что их учителями и наставниками являются такие небесные духи]. Но все это самые что ни на есть ложные парадоксы, ineptae et fabulosae nugae, отвергнутые нашими богословами и христианской церковью. Справедливо, что они обладают властью над нами, имы убеждаемся на опыте, что они могут нанести вред не только нашим полям, скоту, имуществу, но и нашим телам и умам[1228], но не иначе как с Господнего соизволения. В саксонском городке Гамельне 20 июня 1484 года дьявол в облике пестро разодетого дудочника увел за собой 130 детей, которых никто стех пор больше не видел. Очень часто людей запугивают до полной утраты рассудка, совсем их утаскивают, как доказывает на примерах Скереций (lib. 1, cap. 4 [кн. I, гл. 4]), и особенно досаждают различными доступными демону средствами. Последователь Платона Плотин (lib. 14, advers Gnost. [кн. XIV, против гностиков]) презрительно высмеивает тех, кто полагает, будто дьявол или духи способны вызывать подобного рода недуги[1229]. Многие считают, что он может воздействовать на наше тело, но не на разум. Однако опыт свидетельствует об обратном — о том, что он способен воздействовать и на тело, и на разум. Тертуллиан же считает (cap. 22 [гл. 22])[1230], что «он может и насылать болезнь, и излечивать ее», а Торелл{1086} присовокупляет: «с помощью тайных ядов он способен заразить наши тела и воспрепятствовать работе кишечника, хотя мы этого даже и не замечаем»[1231], «проникая в него незаметно, — присовокупляет Липсий[1232], — и так подавляет наши души: et nociva melancholia furiosos efficit [сводя людей с ума с помощью губительной меланхолии]. Ибо, будучи существом духовным, он борется с нашими духовными силами, говорит Роджерс, и внушает нам (согласно Кардано[1233]) verba sine voce, species sine visu [с помощью слов, не произнося их, и различных зрелищ, ничего не показывая], зависть, похоть, гнев и пр., как только подмечает человеческую склонность к ним.

1210

В «Космографии».

1211

Vestiti more metallicorum, gestus et opera eorum imitantur.

1212

Immisso in terrae carceres vento horribiles terrae motus efficiunt, quibus saepe non domus modo et turres, sed civitates integrae et insulae haustae sunt. [С помощью ветра, посылаемого в подземные пустоты, они вызывают ужасные землетрясения, вследствие которых нередко не только дома, но и целые города и острова были проглощены. <Чиконья.>]

1213

Hierom. in 3 Ephes. Idem Michaelis, cap. 4 de spiritibus. Idem Thyraeus de locis infestis. [Иероним, относительно гл. 3 Послания к Ефесянам. О том же Микаэлис, гл. 4 о духах. О том же Тирей об особенно посещаемых ими местах.]

1214

Lactantius, 2 de origine erroris, cap. 15. [Лактанций, 2 о происхождении заблуждений, гл. 15.] Hi maligni spiritus per omnem terram vagantur, et solacium perditionis suae perdendis hominibus operantur. [Эти злые духи странствуют по земле и находят утешение в собственной гибели, подготовляя гибель людей. <Августин. О Граде Божием, 8, 22.>]

1215

Mortalium calamitates epulae sunt malorum daemonum. — Senesius. [Синезий. <О провидении («De providentia», 1612).>]

1216

Dominus mendacii a seipso deceptus alios decipere cupit, adversarius humani generis, inventor mortis, superbiae institutor, radix malitiae, scelerum caput, princeps omnium vitiorum, furit inde in Dei contumeliam, hominum perniciem. [Повелитель лжи, обманутый самим собой, он жаждет обмануть других, враг рода человеческого, открыватель смерти, подстрекатель гордости, источник злобы, начало преступлений, повелитель всех пороков ярится с того времени против презирающего его Господа и пытается погубить человечество.] De horum conatibus et operationibus lege Epiphanium, 2 tom. lib. 2 [Относительно их усилий и действий читайте Епифания <Против ересей («Contra haereses»)>, том 2, кн. II]; Dionysium, cap. 4, De caelesti hierarchia [Дионисий <Псевдо-Дионисий Ареопагит>, гл. 4, О небесной иерархии]; Ambros. Epistol. Lib. 10, ep. 84 [Амвросий. Послания. Кн. X, послание 84 <ложная ссылка>]; August. De Civ. Dei, lib. 5, cap. 9, lib. 8, cap. 22, lib. 9, 18, lib. 10, 21 [Августин, о Граде Божием, кн. V, гл. 9 <ложная ссылка>, кн. VIII, гл. 9, 18, кн. X, 21]; Theophil. In 12 Mat. [<возможно> Теофиласт относительно Евангелия от Матфея, 12]; Basil. Ep. 141. [Василий <Великий>. Послание 141]; Leonem, Ser. [Лев <I>, проповедь <60>]; Theodoret, in II Cor. ep. 22 [Феодорет относительно 2-го Послания к Коринфянам, послание 22]; Chrys. Hom. 53 in 12 Gen. [Хризостом. Пастырское наставление 53 относительно гл. 12 Бытия]; Greg. In 1 cap. John [Григорий Великий. <Moralia> относительно главы 1 Евангелия от Иоанна]; Bartol. De prop. lib. 2, cap. 20 [Bartholomaeus Anglicus. De proprietatibus rerum, кн. II, гл. 20]; Zanch. Lib. 4 de malis angelis [Занчи <De operibus Dei>, кн. IV о скверных ангелах]; Perer. In Gen. lib. 8, in cap. 6, 2 [Перерий. Комментарий к книге Бытия, кн. VIII, гл. 6, 2]; Origen. Saepe praeliis intersunt, itinera et negotia nostra quaecunque dirigunt, clandestinis subsidiis optatos saepe praebent successus. [Ориген. Они часто присутствуют при сражениях; они управляют нашими путешествиями и всякого рода делами, оказывая скрытую помощь, они часто приводят нас к желанному успеху.] Pet<er> Mar<tyr>. In Sam. [Петр Мученик. Относительно двух книг пророка Самуила <«In Samuelis prophetae libros duos» (1595).>] Rusca, De inferno. [Руско, Об аде.] <КБ.>

1217

Et velut mancipia circumfert. — Psellus. [И, как это было, притязают на обладание. — Пселл. <О Демонах («De Daemonibus»); из книги «Ямвлих о тайных культах» («Iamblichus de mysteriis») в переводе М. Фичино (1549). — КБ.>]

1218

Lib. de trasmut. Malac. Ep. [Книга о перемещениях, епископу Малахию. <Бернард Клервоский (см. прим. 394). Беседа I относительно перемещений — епископу Малахию («Sermo I in transitu — Malachiae episcopi».>]

1219

Custodes sunt hominum, et eorum, ut nos animalium: tum et provinciis praepositi regunt auguriis, somniis, oraculis, praemiis, etc. [Они являются хранителями людей и провиниций и настолько же выше людей, как эти последние выше диких животных. <Платон. Критий, 109 b, c.>]

1220

Lipsius, Physiol, Stoic. Lib. I, cap. 19. [Липсий. Физиология стоицизма, кн. I, гл. 19.]

1221

Leo Suavius. Idem et Trithemius. [Лео Сюавий. О том же Тритемий.]

1222

Omnif. Mag. lib. II, cap. 23. [Всевозможная магия, кн. II, гл. 23.]

1223

Ludus deorum sumus. [Мы лишь забава для богов. <Платон. Законы, I, 644d; VII, 803.>]

1224

Lib. de anima et daemone. [Кн. о душе и демоне.]

1225

Quoties fit, ut principes novitium aulicum divitiis et dignitatibus pene obruant, et multorum a