Анатомия Меланхолии

Каждый, создавший что-либо на благо общества, будь то в какой-либо отрасли искусства или науки, написавший трактат или совершивший благородный подвиг на родине или за границей[652], будет соответственно вознагражден богатством[653], почестями и продвижением по службе[654]. Вслед за Ганнибалом у Энния{577} я повторяю: Hostem qui feriet erit mihi Carthaginensis [кто бы ни сразил врага, он будет в моих глазах карфагенцем], независимо от его положения, занимаемой должности и образа действий; кто заслуживает наилучшего, тот получит наилучшее.

Филиан у Филония{578}, без сомнения, по доброте души своей желал, чтобы все его книги были золотом и серебром, алмазами и драгоценными камнями, дабы выкупить на них томящихся в плену, освободить узников и принесть облегчение всем бедным несчастным душам, нуждающимся в самом насущном[655]; что и говорить, благочестивый поступок, но какими были бы его последствия? Предположим, что это желание было бы вскоре после этого полностью осуществлено, и что же — ведь если даже одаряющий несчастных богат, как Крез, жаждущих его помощи будет во многократ больше. По этой причине я не стану терпеть никаких нищих, мошенников, бродяг и прочих бездельников[656], которые не смогут дать отчет, на какие средства они себя содержат[657]{579}. Если они немощны, увечны, незрячи и одиноки, тогда они получат достаточное обеспечение в нескольких приютах, специально для этой цели построенных; если же они состоят в браке и немощны или уже не в силах трудиться, или же, если вследствие неизбежных подчас убытков или каких-нибудь сходных неудач они отброшены вспять, тогда им будет оказана помощь в виде раздачи зерна, освобождения от платы за жилье, ежегодной пенсии или денежного пособия[658], а также они будут щедро вознаграждены за хорошую службу в прошлом; если же они еще в состоянии трудиться, то их принудят работать[659]. «Ибо я не вижу основания (как сказано у него), в силу которого эпикуреец или праздный тунеядец, обжирающийся богач или ростовщик должны жить, не ведая забот, бездельничая, пользуясь почетом, вкушая всевозможные удовольствия и притесняя других, в то время как нищему труженику, кузнецу, плотнику, землепашцу, который проводит весь свой век, подобно ослу, переносящему тяжести, в неустанном труде для блага общества, и без кого мы не можем существовать, не останется на склоне лет ничего другого, как побираться или умирать от голода и вести жалкое существование, которое хуже удела ломовой лошади!»[660] Коль скоро люди всякого звания будут принуждены исполнять свои обязанности, то никому не придется надрывать свои силы, и у каждого будет свое установленное время для отдыха и развлечений indulgere genio{580} [соответственно своим склонностям], праздников и веселых сборищ, так что даже самый бедный мастеровой и самый последний слуга сумеет раз в неделю петь и танцевать (хотя и не все одновременно) или делать все, что ему заблагорассудится[661]{581}, как во время Saccarum festum[662] [Священных праздников] у персов или сатурналий в Риме{582}, точно так же, как их хозяин. А уж если кто-нибудь совсем напьется, то в последующие двенадцать месяцев ему будет запрещено пить вино и крепкие напитки[663]. Банкрот будет catamidiatus in Amphitheatro [подвергнут осмеянию и порке в амфитеатре][664]{583}, предан публичному бесчестью, а тот, кто не в состоянии погасить свои долги, если он разорился из-за мотовства или небрежения своим делом, будет посажен в тюрьму на двенадцать месяцев, и если в течение этого срока не сумеет возвратить долги своим кредиторам, то будет повешен[665]. Ограбивший церковь будет лишен обеих рук[666]{584}, а лжесвидетель или повинный в клятвопреступлении — языка, разве только если искупит его своей головой. Убийство и прелюбодеяние[667] будут караться смертью, но не воровство, за исключением особо тяжкого преступления в этом роде или если это дело рук закоренелого преступника[668]{585}, в противном случае совершившие его будут приговариваться к галерам, рудникам или будут отданы пострадавшему в пожизненное рабство. Любое наследственное рабство мне ненавистно, равно как и duram Persarum legem [жестокие законы персов], как отзывается о них Бриссон[669], или те, о которых пишет Аммиан{586}: impendio formidatas et abominandas leges, per quas ob noxam unius omnis propinquitas perit[670], несправедлив закон, по которому за преступление отца должны страдать жена и дети, друзья и свойственники.

Ни один мужчина не будет вступать в брак до 25 лет[671] и ни одна женщина до 20 nisi aliter dispensatum fuerit[672]{587} [без особого на то разрешения]. После смерти одного из супругов другой не может вступить в брак вторично до истечения шести месяцев[673], и, поскольку многие семьи, истратившись и разорившись на приданое, принуждены жить очень скудно, они вовсе не будут обязаны вновь давать приданое[674], разве что крайне незначительное, притом его размеры будут определять инспекторы: если невеста уродлива, тогда размеры приданого должно быть большими, если же хороша собой — тогда можно обойтись и вовсе без оного или удовольствоваться самым небольшим; во всяком случае оно не должно превышать те размеры, которые названные мной инспекторы сочтут необходимыми[675]. Так что по достижении указанного возраста ни бедность, ни что-либо иное не станет помехой для вступления в брак; более того, людей будут у меня скорее побуждать к браку, нежели удерживать от этого шага[676]{588}, за исключением тех, кто лишен какой-нибудь конечности, кто тяжко обезображен[677], немощен или поражен какой-либо ужасной наследственной телесной или душевной болезнью; в таких случаях мужчины и женщины не будут вступать в брак под страхом тяжкого наказания или штрафа[678]{589}; для удовлетворения таких людей будут использованы другие способы[679]. Если же количество населения станет чрезмерным, их участь будет облегчена переселением в колонии[680].

652

Si quis egregium aut bello aut pace perfecerit. [Если кто особенно отличился будь то на войне или в мирное время. — Сеселлий, кн. I.]

653

Ad regendam rempub. soli literati admittuntur, nec ad eam rem gratia magistratuum aut regis indigent, omnia explorata cujusque scientia et virtute pendent. — Riccius, lib. I, cap. 5. [В правительство допускаются только образованные, не обойдены они в этом отношении со стороны должностных лиц и короля; все зависело от проявленных познаний и личных достоинств. Риччи <«De Christiana expeditione»>, кн. I, гл. 5 <50–51; однако и здесь, как и в большинстве случаев, это не дословное цитирование, а краткий пересказ>.]

654

In defuncti locum eum jussit subrogari, qui inter majores virtute reliquis praeiret; non fuit apud mortales ullum excellentius certamen, aun cujus victoria magis esset expetenda, non enim inter celeres celerrimo, non inter robustos robustissimo, etc. [Он повелел, чтобы на место умершего призвали такого человека, который бы превосходил всех прочих знатных своей добродетелью; и не было у смертных более славного состязания, победа в котором больше бы оспаривалась, ибо здесь состязались не в быстроте быстрейшие и не в силе сильнейшие <Плутарх. Ликург, 26>.]

655

Nullum videres vel in hac vel in vicinis regionibus pauperem, nullum obaeratum, etc. [Никого не увидел бы ты ни здесь, ни по соседству прозябающим в нищете или обремененным долгами; слепцы приспособлены к вращению жернова, плодами милостыни пользуются лишь те, кто вовсе не годен к труду. <Филоний. Tilanus. — КБ>.]

656

Nullus mendicus apud Sinas, nemini sano quamvis oculis turbatus sit, mendicare permittitur, omnes pro viribus laborare coguntur, caeci molis trusatilibus versandis addicuntur, soli hospitiis gaudent, qui ad labores sunt inepti. Osor. lib. 11 de reb. gest. Eman. Heming. de reg. Chin. lib 1, cap. 3, Goterd. Arth. Orient. Ind. descr. [У китайцев никому из нищих, если он пребывает в полном здравии, будь он даже незрячий, не дозволяется попрошайничать — все по силам своим обязаны трудиться. Осорий, кн. XI, о деяниях Эммануэля; Хеминг об управлении в Китае, кн. I, гл. 3. <Здесь Бертон вновь повторяет ту же ошибку; он приписывает книгу Гонзалеса де Мендозы: «…Historia de regno China» ее переводчику — Хеннингсу, правда, несколько исказив его имя.> Готард Арт, описание Ост-Индии.]

657

Alex. ab Alex. 3, cap. 12. [Александр аб Александро, III, гл. 12. <В указанной главе нет ничего относящегося к данному вопросу. — КБ.>]

658

Sic olim Romae. Isaac. Pontan. de his optime, Amstel. lib. 2, cap. 9. [Так некогда было в Риме. Исаак Понтано о его знати, Амстердам, кн. II, гл. 9. <Понтано сравнивает в этой главе распределение пищи среди бедных в Амстердаме с раздачей хлеба римскому плебсу в Древнем Риме. — КБ.>]

659

Idem Aristot. Pol. 5, cap. 8. Vitiosum quum soli pauperum liberi educantur ad labores, nobilium et divitum in voluptatibus et delitiis. [О том же Аристотель. Политика, V, гл. 8. Порочно, когда только дети бедняков воспитываются для трудов, дети же знатных растут среди удовольствий и развлечений.]

660

Quae haeq injustitia ut nobilis quispiam, aut faenerator qui nihil agat, lautam et splendidam vitam agat, otio et delitiis, quum interim auriga, faber, agricola, quo respub. carere non potest, vitam adeo miseram ducat, ut pejor quam jumentorum sit ejus conditio? Iniqua resp. quae dat parasitis, adulatoribus, inanium voluptatum artificibus generosis et otiosis tanta munera prodigit, at contra agricolis, carbonariis, aurigis, fabris, etc., nihil prospicit, sed eorum abusa labore florentis aetatis fame penset et aerumnis. — Mor. Utop. lib. 2. [Мор. Утопия, кн. II. <Хотя в данном случае Бертон цитирует не вольный латинский перевод, а книгу, написанную в оригинале на латыни, он тем не менее и здесь соединяет воедино два разных фрагмента текста книги и дает скорее их пересказ. Вот этот текст в близком к тексту переводе: «Ибо что это за справедливость, когда какой-нибудь знатный человек, золотых дел мастер, заимодавец или, наконец, кто-либо им подобный, кто вовсе ничего не делает, или же его дело такого рода, что у государства в нем не слишком большая необходимость, проводит жизнь в роскоши и блеске, в праздности или ненужных занятиях?! В то же время работник, возница, ремесленник, земледелец постоянно заняты таким трудом, какой едва могут вынести вьючные животные!.. Разве справедливо и благодарно такое государство, которое расточает столь великие дары так называемым высокородным, золотых дел мастерам и прочим такого рода бездельникам или же льстецам, изобретателям пустых удовольствий?! Оно нисколько не заботится о земледельцах, угольщиках, работниках, возницах и ремесленниках, без которых не существовало бы вообще никакого государства».>]

661

In Segovia nemo otiosus, nemo mendicus nisi per aetatem aut morbum opus facere non potest: nulli deest unde victum quaerat, aut quo se exerceat. — Cypr. Echovius, Delic. Hispan. Nullus Genevae otiosus, ne septe