Страница 6 из 35
[25] Были всех суетней и подлинно безумны египтяне, поклонявшиеся луку, порею и чесноку как своим божествам, по утверждению Ювенала в пятнадцатой сатире.[56] [26] Были воистину глупы и вавилоняне, поклонявшиеся богу Белу, которому они подавали столько блюд на трапезу, что ими могла насытиться тысяча человек.[57] [27] К безумцам высшей пробы принадлежали и римляне, которые приносили божественные жертвы такой блуднице, как Флора, и поклонялись Стеркуцию как богу, поставив его — столь же недостойно, сколь и постыдно — начальствовать над отхожими местами и навозом.[58]
[28] Но к чему мне исчислять безрассудства древних, если наш век есть истинное зрелище помешательства, настоящая кладовая всяческих сует, какие только под силу сотворить человеку в свете? [29] Когда причуды алхимиков[59] ценились больше, чем сейчас, так что многие великие удостоивают войти в мастерскую и поддувать мехами горн, чтобы приобщиться школе Гебера и Мориена,[60] и каждый из них сумасбродней, чем белены объевшийся? [30] Когда лихорадочней искали нелепой каббалы Раймонда,[61] который своим весьма несовершенным искусством норовит заставить ослов плясать, как берберийских жеребцов, и нестись во весь опор — тех, кто по природе способен лишь трусить рысцой? [31] Когда еще была такая пропасть составляющих календари или альманахи, полные лжей? ведь на Риальто[62] можно найти даже предсказания человека, выпивавшего сотню яиц поутру, чтобы не угодить в Больницу помешанных. [32] Однако этот несчастный не избегнул злотворного влияния звезд и планет или его собственной недоброй звезды: пришлось ему водвориться в Больнице помешанных грошовым астрологом, ибо за такую мзду сбывает он свои поделки, достойные корзинщика.[63]
[33] Когда еще бродила по миру такая тьма знахарей и шарлатанов, которые, объявляя себя врачами с дипломами Болонского университета, под конец оказываются холостильщиками из Норчи[64] и продают кожаные набрюшники вместо мази от чесотки? [34] Когда еще было такое изобилие тех, кто ищет новых тайн, так что даже в Бергамо объявился один, хвалившийся, что знает секрет, как обратить турок, и готов был продать его одному врачу, моему другу, за сорок сольди, если бы тот захотел? [35] Такая важная была вещь, что сведай о ней болонский Фьораванти — впал бы в отчаяние, что не включил ее в свои «Врачебные причуды» под названием Ангельского и божественного Эликсира Фьораванти.[65] [36] Когда еще представлялось взору так много невежд, которые, обладая остроумием не Архимеда, но Кабалао,[66] устраивают на чердаке нужник вместо голубятни и змеиную яму вместо рыбного садка?
[37] В общем, весь мир полон безумия с головы до пят, и кто выедает себе мозг на один манер, кто на другой; кто с ума сходит от мирской славы, почитая себя большим козырем, хотя стоит меньше сапожника;[67] кто так заносится от четырех cuius,[68] вызубренных наизусть, словно он эрцгерцог всей древности, и греческой и латинской; иной накрепко шнурует штаны, затем что имеет в своем распоряжении десять скуди, с трудом накопленные в двадцать лет поста; иной бодро выступает, словно царь Каппадокии,[69] ибо видит себя возведенным в палаческую должность, хотя всякому ведомо, что вложить должность в руки недотепы — что дать ослу играть на лире;[70] иной расплывается от удовольствия, обзаведясь свитой из четырех оборвышей, как Франдоне шутов среди обезьян Сории;[71] другой ведет себя, как сер Каппоккья[72] по уму и как quamquam[73] по учености, чувствуя себя главной кеглей, словно игра может кончиться таким образом, чтобы кегле не досталось шариком по голове, и так за столом всякий сбрасывает с рук что получше, не внемля изречению Мудреца: Суета сует, и все суета.[74]
[38] Но поскольку лучше познаешь общее, когда обсуждаешь разновидности, пойдем мало-помалу по отдельным помешательствам, чтобы достичь полного и совершенного познания о помешательстве, какого мы ищем.
Рассуждение II
О помешанных френетических и делирийных[75]
[1] Общее мнение наиболее ученых врачей, и в особенности Галена[76] в первой книге «Прорретик», относительно того вида безумия, что зовется френезией, таково, что френезией в собственном смысле называется то поражение, или внутреннее страдание, которое в соединении с острой горячкой вызывает длительное слабоумие в мозге больного. [2] Это воздействие (как пишет Аэций, основываясь на авторитете Посидония[77]) есть некое воспаление мозговых мембран,[78] вызывающее бред и тяжелейшее потрясение мозга, по каковой причине те, кто угнетен этим неприятным и странным воздействием, именуются френетиками и бредящими. [3] Но выдающийся врач Траллиан[79] в тринадцатой главе первой книги утверждает, что френезия — это воспаление мозга или же его мембран. [4] И врач Павел[80] в шестой главе третьей книги высказывает мнение, что френезия есть воспаление мозговых мембран, так что иногда мозг кажется воспаленным, а иногда в нем обнаруживается некая теплота, отличная от того, что мы называем природной теплотой. [5] Далее Гален во второй книге «О причинах симптомов» недвусмысленно утверждает, что болезни подвергается как мозг, так и мембраны, и большинство врачей с ним согласно, и в особенности из новейших — Альтомаре[81] в шестой главе его «Врачебного метода». [6] Врачи, однако, различают между френезией и делирием, хотя и то и другое связано с горячкой, поскольку делирий (как пишет Джован Фернеллио Амбиано[82] в пятой книге своих «Врачебных трудов») вызывается иногда желчью, иногда тонкой кровью, разлившейся по мозгу, а иногда иной причиной; но френезия всегда вызывается тем воспалением мозга, о котором мы сказали выше; кроме того, делирий — чаще симптом горячки или другой, более тяжелой болезни, а в случае френезии горячка — не симптом, а причина; делирий появляется часто, а френезия весьма редка; и френезия — много более жестокий недуг, чем делирий.
[7] Так как, однако, я намерился говорить о помешательстве не столько по врачебным мнениям, сколько по народным толкам, то и собрал френетиков и делирийных в один род, потому что, когда кто пускается по какому ни есть поводу в bus и bas,[83] обыкновенно говорят, что таковой буйствует и бредит, ибо с ним приключается то, что бывает с теми, кто в самом деле отягчен делирием или френезией. [8] Итак, френетическими и делирийными у нас именуются те, кто, в некотором роде подражая подлинному делирию и подлинной френезии, вовсе выбились из разума, и в речах непостоянны, и так путаются, что Сфинкс потрудился бы, развязывая их мысли, и Эдип попотел бы, вникая в смысл их речей, ибо слова у них наготове и под рукой, воображения же странствуют на Пегасе, летая туда и сюда беспрепятственно.
56
Ср.: Text. Off. I. De deis eorumque cultu: De multitudine deorum (Textor 1566, 17), где прибавлено еще поклонение крокодилу, но нет ссылки на Ювенала (Juv. XV. 9). Ср.: Plin. HN. XIX. 32. 101.
57
Анекдот отсутствует у Текстора; ср.: Дан. 14:3.
58
Text. Off. I. De deis eorumque cultu: De deis diversis (Textor 1566, 11, 14); о блуднице Флоре, в честь которой учреждены Флоралии: Text. Off. VII. De variis virtutibus ac viciis: De meretricibus (Textor 1566, 1297); далее см.: Lact. Div. inst. I. 20; Восс. Gen. deor. IV. 61. О Стеркуции (Стеркут, Стерквилин) как божестве, которое заведует унавоживанием полей (stercoratio): Macr. Sat. I. 7. 25; Serv. Georg. I. 21; Lact. Div. inst. I. 20; Aug. Civ. XVIII. 15.
59
Менее резко Гарцони отзывается об алхимиках в Teatro, disc. XLIX: «Поскольку в столь многих частностях алхимия полна достоинств (хотя в некоторых отношениях ложна, что отрицают с бесконечным постоянством достойнейшие авторы), мы поместим ее в нашем Театре посередине между хвалой и порицанием, чтобы не ополчаться против целой толпы и не прекословить многим ученым, разумным и мудрым людям» (Garzoni 1993, 223).
60
Гебер (Джабир ибн Хайян), арабский алхимик (VIII—IX вв.), часто рассматривается как основоположник алхимии. «Отраднейшее дело — похвалять алхимию Раймонда, и Арнальда, и Гебера, но отнюдь не пускаться ей вослед, ибо, как говорит пословица, немногим удается добраться в Коринф» (Piazza, disc. XIII; Garzoni 1605, 143). Мориен (Morienus Romanus) — легендарный христианский отшельник и алхимик, живший в горах около Иерусалима (конец VII в.). Обычно приписываемый Роберту Честерскому первый латинский перевод алхимического трактата с арабского языка (XII в.), «Liber de compositione alchimiae», по форме представляет собой диалог между Мориеном и Халидом ибн Язидом (ок. 665— 704), сыном второго омейядского халифа Язида I. Гарцони упоминает Мориена в Piazza, disc. XIII, LXX (Garzoni 1605, 142, 571).
61
Раймонд — Раймунд Луллий (1233—1315), знаменитый каталанский богослов и философ, известный во времена Контрреформации своими оккультными интересами. См. предыдущее примечание. О каббале Гарцони высказывается умереннее в Teatro, disc. XXXVI, говоря, что каббалисты «выказывают себя людьми блистательными и возвышенными и поднимают других к созерцанию священных таинств» (Garzoni 1993, 164); каббале посвящено длинное рассуждение в другой книге, где моральное суждение о ней, как и об алхимии, остается нерешительным: Piazza, disc. XXIX (Garzoni 1605, 247—268; ср.: Garzoni 1613, 507).
62
Венецианский квартал вокруг моста Риальто, место оживленной торговли.
63
«Подлейшее ремесло, не имеющее, по общему мнению, никакого благородства», — замечает Гарцони о корзинщиках (Piazza, disc. CXIV; Garzoni 1605, 800). Анекдот не очень ясен.
64
Жители умбрийской Норчи были известны как мясники и (по крайней мере, во времена Гарцони) как искусные шарлатаны.
65
Леонардо Фьораванти (1518—1588) — хирург, травник, алхимик. Его «Врачебные причуды» (Capricci medicinali) вышли первым изданием в 1561 г. в Венеции и неоднократно переиздавались; Гарцони широко пользуется этой книгой в Piazza. «Эликсир Фьораванти» — один из секретов, сделавших его известным.
66
Cabalao — от венецианского cabalòn или романьольского cabulòn, «мошенник, проходимец»; возможно, персонаж комедии дель арте. Упоминается также в Прологе Piazza (Garzoni 1605, 16).
67
Отсылка к картам Таро. Сапожник (Il Bagatto) — первая карта старших арканов Таро.
68
Cuius, или cuiusso (от лат. cuius, «которого»), означает педантское щеголяние ученостью («с четырьмя несчастными cuius, которые у него на уме»: Teatro, disc. XXVI; Garzoni 1993, 126).
69
Выражение царь Каппадокии (il re di Cappadocia) значит «петух», ср.: Piazza, disc. CV (Garzoni 1605, 750), Sinagoga, disc. X (Garzoni 1993, 484), a метафорически — «хвастун»; происходит из жаргона мошенников.
70
Распространенная пословица; ср. напр.: Boeth. Cons. I. рг. 4. 1; Adagia 1575, 170.
71
Выражение, нигде более не засвидетельствованное; возможно, восходит к жаргону мошенников. Soria, старинное название Сирии, созвучно слову sori (в нашем переводе — «ветрогоны»; разновидность помешанных, которой посвящено IX рассуждение этой книги).
72
Сер Каппоккья (или Капоккьо) — «глупый, тупоумный».
73
Идиома fare del quamquam (от лат. quamquam, «хотя») означает «важничать, тщеславиться». Гарцони не раз использует quamquam в этом смысле, ср.: Teatro, disc. XXVII (Garzoni 1993, 129).
74
Еккл. 1:2.
75
То есть страдающих буйным помешательством (френезия) и бредом (делирий).
76
П. Керки отмечает (Garzoni 1993, 261), что ссылки на медицинскую литературу, наполняющие этот раздел, заимствованы из книги Альтомаре (см. ниже), cap. 6, De phrenetide (Altomare 1561, 60). Среди упоминаемых там авторитетов отсутствует лишь Фернеллио Амбиано, с сочинениями которого, возможно, Гарцони был знаком непосредственно.
77
Аэций из Амиды (502—575), греческий врач, автор энциклопедического медицинского труда в 16 книгах, известного как Tetrabiblion, «Четверокнижие». Посидоний (ок. 135—ок. 51) — греческий философ и историк.
78
О мозговых мембранах ср.: Piazza, disc. XXXVI (Garzoni 1605, 299).
79
Александр Траллийский (ок. 525—ок. 605), греческий врач, автор объемного медицинского трактата в 12 книгах, переведенного на латынь (Libri duodecim de re medica) и часто использовавшегося в Средние века.
80
Павел Эгинский (ок. 625—ок. 690), врач, практиковавший в Александрии; известен в первую очередь своим энциклопедическим сочинением в семи книгах, переведенным на арабский (ок. 800), а затем на латынь (ок. 900), повлиявшим на Салернскую школу и получившим широкое распространение в Европе после падения Константинополя (1453), когда многие ученые эмигрировали из Греции.
81
Донато Антонио Альтомаре (1520—1566), неаполитанский врач, последователь Галена, автор «De medendis humani corporis malis ars medica» (1553).
82
Джован Фернеллио Амбиано — Жан Франсуа Фернель из Амьена (1497—1558), прозванный «новейшим Галеном», один из самых знаменитых врачей своего времени. Его «Medicina» (Париж, 1554) включала в себя более ранние работы («De naturali parte medicinae», переименованная в «Physiologia», и «Therapeutica») и новую, «Radiologia». После его смерти Гийом Планси издал его труды под названием «Universa Medicina» (Париж, 1567).
83
In bus е in bas — шутливое выражение, намекающее на латынь и обычно выражающее недоверие к языку ученых; здесь означает «бредить, безумствовать».