Шеф

– Что ж, стало быть, за милицией надо ехать!

– Ты, дед, пошарил бы по лесу с карабином, – раздался голос Оксаны.

– Да по такому лесу пять лет можно шарить без толку, – возразил собеседник и, помолчав, прибавил: – Хоть бы один из них возвернулся! Видать, неблизко ушли они.

– Или замочили друг друга.

Это произнесла не Оксана, а женщина с куда более тоненьким голосочком. Первая сухо отозвалась:

– Твоими устами, Светочка, мёд бы пить!

Олег рванул дверь. Вошёл. Сразу за порогом остановился.

– Ты деньги не потерял? – спросила сидевшая за столом Оксана, встретив вошедшего небольшим движением бровей вверх. На ней были блузка, юбка и бриллианты. Бок о бок с нею сидела любовница её мужа. Напротив них громоздился дед-бородач в защитного цвета куртке, брезентовых шароварах и сапогах. За его спиною на спинке стула висел охотничий карабин. Оглядев Олега словно змею, упавшую с чердака, блондинка и дед пытливо уставились на Оксану.

– Я спрашиваю, ты деньги не потерял? – повторила та, хлебнув из стакана водки.

– И это – первое, что ты хочешь знать? – поинтересовался Олег.

– А об остальном тебя менты спросят, не беспокойся! Даю совет – верни то, что взял, иначе я с ними так пообщаюсь, что ни один адвокат даже не возьмётся тебя отмазывать от пожизненного! Понятно, сволочь?

Олег вдруг снова почувствовал, что на нём не осталось ни одного квадратного сантиметра, не испытавшего жгучей боли во время милой прогулки по лесу. Опустившись на стул, стоявший у двери, он произнёс:

– Ты лучше заткнись…

Оксана, смолчав, взяла сигареты и закурила. Она при этом демонстративно переводила глаза с одной вилки на другую, а их лежало на столе несколько. Присмотревшись к блондинке, которую звали Света, Олег про себя отметил, что у покойника был, как ни странно, хороший вкус. Она пила джин. Старик хлестал водку, как и Оксана. Курил он, судя по зловонному дыму, медленно уползавшему в форточку, самосад. Круглый стол трещал от бутылок, фруктов, колбас, сыров, салатов и пицц. Очевидно, всё это было извлечено из «Тойоты».

– Джеймс Хэдли Чейз неплохо бы заплатил за такой сюжет, – пафосно похлопал Олег в ладоши, – одна притаскивает любовника, вторая же – её мужа. Один из них другого точно убьёт, потому что оба – придурки. Будет ли муж убит или же в тюрьме его грохнут, поскольку он – бывший мент, Оксаночка – в шоколаде. Одних счетов, поди, на два-три зелёных лимона! И это – примерно сотая часть от всего наследства. Оксаночка, верно я говорю?

– Как? Одних счетов – на два или три миллиона долларов? – изумлённо переспросила Света, хлопнув глазами и поглядев на Оксану. Та, потушив сигарету, сделала бровки домиком и дурашливо пропищала, от слова к слову владея собой всё хуже:

– Не угадал! На пять миллионов. Но вряд ли стоит завидовать – эти деньги достались мне не задаром. С ублюдком спать – не сгущёнку жрать. Я не про него, про тебя! Ты думаешь, мне приятно было с тобою трахаться? Спроси Светку, сколько она меня умоляла обречь себя на этот кошмар! Ты уже успел посчитать мои деньги, мразь? Посчитай-ка лучше, сколько тебе впаяют за то, что ты меня тут насиловал и моего мужа убил – если я тебя, конечно, сама сейчас не убью, а лишь изуродую!

Чуть не с пеной у рта Оксана упёрлась в стол кулаками и поднялась. Её закачало. Света и дед, вскочив, схватили её и с большим трудом усадили.

– Я этой твари глотку перегрызу! – хрипела она, рвясь в бой. – Пустите меня, пустите!

Правую её руку держал старик, в другую вцепилась Света.

– На, подавись, – сжалился над ними Олег. С усилием встав, он вытащил из кармана пачку американских денег и бросил её на стол. Оксана мгновенно утихомирилась, и её отпустили.

– Где мой любимый муж? – спросила она, пересчитав деньги и запихнув их в бюстгальтер. Олег ответил:

– На дереве.

– То есть как?

– Вот так.

– Ты чего городишь? На каком дереве?

– На дубу.

Оксана хихикнула, выразительно поглядела на старика и Свету. Те молча сели. Присел за стол и Олег.

– Вот как? НА дубу? И что он там делает?

– Разлагается.

У Оксаны дрогнули губы. Следя за ней, Олег закурил.

– Ты придурок, что ли? – спросила Света.

– Я? Почему? – не понял Олег.

– Ты что сделал с ним?

– Да я вообще его не касался! Близко не подходил к нему! У меня, конечно, есть чувство юмора, но подвесить живого человека за шею – это уж слишком.

– Не поняла… Ты хочешь сказать, он повесился?

– Я хочу сказать, что видел его в петле, а уж как он туда попал – понятия не имею.

Возникла пауза. Дед вздохнул. Оксана закрыла лицо руками.

– Так он сейчас… сейчас… – заикаясь, снова заговорила Света. Олег ответил, не дожидаясь конца вопроса:

– Я его не снимал.

– Он висит на дереве?

– Да, на дереве. На каком, я уже сказал.

– В лесу?

– А где же ещё?

– Да всё это чушь, – подала вдруг голос Оксана, опустив руки, – я никогда не поверю, что он повесился. И тем более не поверю, что этот хлюпик его подвесил. Олег, Олег! Ты пошутил, да?

– Оксанка, подумай хоть полминуты своей башкой, а не задницей, и скажи: если бы я не был уверен в том, что супруг твой мёртв, сидел бы я разве здесь так спокойно?

– Да я нисколько не сомневаюсь в том, что ты его ухандокал! Я не могу понять, зачем ты придумал эту дурацкую сказку с висельником?

– Это как раз и есть чистейшая правда, а то, что я ухандокал его – враньё! – спокойно сказал Олег, затушив окурок о стол. – Я не понимаю, Оксанка, ради чего ты на меня давишь? Твой муж – покойник, деньги его перешли к тебе, никому и в голову не придёт обвинить тебя в его смерти. Я тоже к ней отношения не имею. Зачем тебе пихать меня за решётку?

– Олег! Скажи, пожалуйста, правду – что ты с ним сделал?

Олег ответил уже не вполне спокойно:

– Я ничего не мог сделать с ним, потому что он был в пять раз сильнее меня и имел при себе оружие! Это факты, факты! И никакие твои истерики никого не убедят в том, что я его замочил, потому что это противоречит элементарной логике! Ясно, сука?

Оксана лишь усмехнулась. С трудом подавив желание дать ей в морду, Олег попробовал пиццу. Она ему не понравилась. Вытирая руки салфеткой, он обратился с вопросом к деду:

– Ты местный?

– Да, – буркнул дед. Его взгляд из-под почти белых, густых бровей был мрачным, но не враждебным. В нём даже слабо улавливалось сочувствие.

– Ты не знаешь, в этих местах есть озеро?

– Не одно.

Взяв бутылку импортной водки, Олег наполнил ею стакан и тремя глотками опорожнил его. Запил соком. Потом опять пристал к деду:

– Я видел в непроницаемой темноте как при ярком свете круглое озеро посреди низины. Над ним стелился туман, хоть был страшный ливень. Этот мордоворот висел на одном из трёх прибрежных холмов.

– Я всё поняла! – крикнула Оксана. – Он спятил! Он просто спятил! Не в детстве – справка у него левая, с непонятной печатью, а этой ночью! Нет-нет, он не притворяется, он на самом деле чисто конкретно слетел с катушек. Судите сами – вторая сказка пошла! За ней пойдёт третья. Это уж точно. Я хорошо его знаю, он и здоровый с утра до вечера несёт чушь. И, кстати, у психов во время ихних припадков сила громадная появляется! Слушай, Светка, надо немедленно ехать в город и звать ментов. Пускай они разбираются, что здесь произошло…

– Э, нет, – тревожно заёрзал старый охотник, приглаживая усы, – скажи-ка, ты ему говорила про это озеро?

– Про какое озеро, дед? – с досадой отозвалась Оксана. – Я ни про какое озеро не слыхала! Ты мне про церковь только рассказывал.

– Да, про озеро я молчал, потому что сам его не видал и надёжных, честных людей, видавших его, не знаю. А распускать бабьи сплетни – не моё дело. Я – человек сугубо научный!

– Да что ты, дед, прицепился к этому озеру? – вознегодовала Оксана. – При чём здесь, вообще, озеро?

– Да при том, что ежели он про озеро ничего не знал, то, стало быть, правду он говорит! Все те, кто озеро видел, рассказывали о нём теми же словами: в низине, круглое, темнота ему нипочём, туман над ним стелется даже в дождь! Так что, никакой он не сумасшедший. И не врунишка.