Маскарад для босса

Я делаю глоток обжигающего чая. Тепло разливается по груди и доходит до желудка, который в свою очередь громко урчит. Я не помню, когда ела в последний раз.

— Я привезу еды, — отец Марса наконец поднимает на меня глаза. — Я же не изверг какой-то, — видимо, я выгляжу истощенной.

Он уезжает. И его нет слишком долго. Ставлю кружку на пол. Мне нечем занять себя, поэтому я либо лежу, либо сижу, размышляя о том, как же я смогла попасть в эту ситуацию. Еще провожу время в бестолковых попытках вытащить руку из наручника, сломать прут, сдвинуть кровать. В какой-то момент серьезно задумываюсь о том, чтобы вывихнуть себе палец.

Наступают сумерки. Света все меньше, переживаний все больше. Атмосфера в доме давит. Владислав Сергеевич приезжает только под вечер. Он заходит в дом, насвистывая какую-то песенку, и щелкает выключателем. Яркий свет заливает пространство. Я морщусь и тру глаза.

— Я все решил! Ты представляешь, я никому ничего не должен, — Владислав Сергеевич улыбается знакомой улыбкой своего сына, его глаза блестят и светятся. — Нет долгов.

— Что дальше? — этот вопрос стал моим излюбленным.

— А дальше позвоню сыну. Денег не осталось. Нужно еще, — мужчина морщится и лезет в карман. Достает телефон и, видимо, включает его. Слышу вибрацию.

Он набирает Марсу. Разговор проходит быстро. Новое требование — пять миллионов, и новые сроки — до завтрашнего утра. Видимо Марс просит подождать, или что-то в этом духе, потому что Владислав Сергеевич не отключает телефон после звонка.

— Уточняет по срокам, — доверительно говорит он и направляется в другую комнату, бросая через плечо: — Должен перезвонить.

Слышу очередную вибрацию телефона, Владислав Сергеевич не отвечает. Странно. Звук бутылок, бьющихся друг о друга, и шуршание пакета заглушают телефонный звонок. Через некоторое время отец Марса возвращается и протягивает мне бутерброд из черного хлеба с колбасой и сыром.

— Ешь, — он пихает еду мне в руку.

Я скептически смотрю на еду. Кусаю маленький кусочек и заставляю себя проглотить. Владислав Сергеевич садится на диван и делает глоток пива из бутылки. Снова раздается вибрация. Мужчина смотрит на телефон и сбрасывает.

В доме уже достаточно тепло, поэтому снимаю пальто. Оно неудобно виснет на руке с наручником.

Вибрация телефона в наступившей тишине, заполненной бульканьем напитка в бутылке и глотками, кажется, не прекращается. Отец Марса в очередной раз смотрит на экран, хмурится, качает головой и ставит бутылку на пол. Встает с дивана и откуда-то сзади достает знакомый мне нож.

— Ответь! Видимо подруга, а то достала, — Владислав Сергеевич протягивает мне телефон, но не сразу отдает его. — Если ты ляпнешь хоть что-то, ты знаешь, что будет. — Широкое лезвие переливается на свету.

Я не сильно верю, что он может мне что-то сделать. Но и рисковать не очень хочется. Поэтому киваю. Только после этого телефон привычно ложится в руку. На экране высвечивается “Королева”. Лихорадочно размышляю, как воспользоваться ситуацией. В голове пустота, ни одной идеи.

— Алло, — наконец отвечаю я.

— Мать твою, ты где? — орет в трубку Настя. — Ты, придурошная, знаешь, что тут с нами происходит? Дома тебя нет! Телефон выключен!

— Настя, милая, со мной все хорошо, — стараюсь, чтобы мой голос не дрожал. — Я уехала за город к тете. Помнишь, я тебе о ней говорила? — а в голове крутится “Вспомни, что никогда такого не слышала. Пойми, пожалуйста”. — Видишь, все порядке.

Владислав Сергеевич нависает надо мной и стучит пальцем по запястью, намекая, что пора закругляться.

— Прошу, не волнуйся. Я скоро вернусь. Мне пора, — я хочу сбросить вызов.

— Лина, что случилось? — вопрос останавливает меня. Идея, возможно, самая глупая в моей жизни, как лампочка загорается в голове.

— Подожди и не кипешуй. Скоро все прояснится, — говорю я и делаю вид, что сбросила вызов. “Настя, только пойми. Только пойми и помолчи!” — мысленно молю я.

Нажимаю на кнопку сбоку. Экран гаснет. Лишь бы не сбросить вызов. Дышать сложно, сердце громко стучит в ушах. Нужно собраться. Отец Марса забирает телефон, и садится снова на диван. На мое счастье, в карман он его не убирает.

— Сейчас позвоним заодно Максиму, — он снова берет бутылку в руку.

— Так мы в Старой Купавне? — мне кажется, что пищу. Прокашливаюсь.

— Да, — кивает мужчина.

— Большая деревня, — чуть повышаю голос. Насте должно быть слышно.

— Поговорить захотелось? — мужчина смотрит на меня, приподняв бровь и не донеся бутылку до рта.

— Я весь день молчала. Так и с ума сойти можно, — безразлично пожимаю плечами и ерзаю на кровати.

— Так что за дом? — обвожу взглядом комнату.

— Я же сказал, друга, — Владислав Сергеевич суживает глаза.

— Как все удачно совпало: на самом отшибе. Соседей меньше. Кстати, кружка под цвет дома, зеленая, — киваю на так удачно попавшуюся на глаза кружку на полу. — Может быть, все-таки поменяем место на более комфортное?

— Когда будут деньги, тогда и поменяем, пока некуда идти. Кстати, что-то долго он не перезванивает, — мужчина берет телефон, и мое сердце замирает. Сейчас все раскроется. Секунда…Он разблокирует экран. Вторая…морщина залегла между бровей. Третья…

— Все никак не пойму, почему именно “Марс”?

Выдох вырывается из меня. Я беру бутерброд и на радостях откусываю еще кусок, откладывая в сторону остатки.

— Долгая история, — отмахиваюсь я.

Вот только после облегчения приходит разочарование. Похоже, я все-таки сбросила Настю, раз на экране не было звонка. И мне отсюда не выбраться.

Во время звонка Марс подтверждает, что деньги завтра будут. Владислав Сергеевич вновь вырубает телефон. Мы с ним больше не говорим. Он, довольный своей затеей, допивает первую бутылку и идет за второй. Телефон остается лежать на диване. Так близко, и так далеко. Я ложусь и сжимаюсь комочком.

Владислав Сергеевич почти допивает вторую бутылку пива, когда с улицы раздается приглушенный шум. Из окон спальни ничего не видно.

— Пойду проверю, — Владислав Сергеевич встает с дивана. Нож берет с собой.

Я прислушиваюсь к звукам, но больше ничего не слышу. Внезапно далекий вой сирен разрывает тишину.

Дальше все происходит слишком быстро. Грохот распахнутой двери звучит из соседней комнаты. Слышны ругательства Владислава Сергеевича. Он проклинает кого-то. Я вскакиваю. В дверной проем вваливается тело отца Марса. А потом входит его сын. Лицо Марса искажено в гримасе гнева: брови сдвинуты к переносице, губы поджаты, венка выступила на лбу. Но все равно, даже в своей злости, он прекрасен. Кожаная куртка на нем расстегнута. Наши взгляды встречаются, и в следующее мгновение Марс сжимает меня в крепких объятиях. Он целует меня в макушку, обхватывает мою голову крепкими ладонями и поднимает. Вглядывается в мои глаза, полные слез и неверия. Гладит мое щеки, волосы, снова обхватывает лицо и отчаянно целует. Мне почти больно от его напора и хватки, но я не сопротивляюсь. Сейчас мне даже дышать не обязательно. Он рядом. Он нашел меня.

Поцелуй прерывается также неожиданно, как и начался. Отец Марса набрасывается на него и отпихивает к двери. Тот ударяется плечом о косяк, но перехватывает летящий в него кулак отца, затем заламывает тому руку за спину и прижимает лицом к стене. Отец брыкается, но Марс крепко удерживает его.

В комнату влетают двое полицейские и растаскивают их. Владислав Сергеевич матерится и пытается вырваться, но на помощь поспевают еще двое полицейских. Марс выставляет перед собой ладони, показывая, что он остыл. Его отпускают.

— Ты как? — он подходит ко мне, и еще раз обнимает.

— Наручники, — вскидываю руку, на которой болтается пальто.

— Да, сейчас, — кивает он и подходит к одному из полицейских.

Буквально через пару минут Марс наконец меня освобождает, и я, надев пальто, разминаю затекшие руки, наслаждаюсь свободой. Марс выводит меня на улицу. Один из полицейских передает мне сумочку, второй допрашивает о происшествии. Я отвечаю на вопросы на автомате. Внутри клокочут эмоции.