Страница 12 из 62
20 мая. Вчера Индия взорвала атомное устройство. В газетах тоже взрыв восторга. Карикатура в «Амрита Базар Патрика»: Индира Ганди поднимается на небо, где нежатся на облаках «избранные» — ядерные державы — США, СССР и другие и висит табличка: «Собакам и индийцам вход воспрещен». Много захлебывающихся статей на тему о том, что с Индией теперь шутить опасно (это в адрес Пакистана и Китая).
28 мая. Есть такой миф: от несправедливости людей и богов умерла любимая жена Шивы — Сати. Обезумев от горя и гнева, он взял ее тело на плечи и пошел куда глаза глядят по земле, содрогавшейся под его шагами. Никто из богов не смел подойти к Шиве, чтобы утешить его, уговорить расстаться с телом жены. И тогда другой великий бог — Вишну взял грозное оружие — чакру (литой диск с режущими краями), бросил ее и разрубил тело Сати на 52 части, которые разлетелись во все края света. Места, где они упали, стали священными для индуистов, ибо несли часть духа Сати. Одна из частей (мизинец ноги) упала в чаще непроходимых бенгальских джунглей. И там был выстроен один из самых почитаемых в Индии храмов, посвященный грозной богине Кали, покровительнице Калькутты и всей Бенгалии. Это к нему шли пилигримы тропой, на месте которой ныне проходит Чоуринги.
Индийцы уверяют, что храм Кали расположен совсем недалеко от нашей улицы — в получасе ходьбы, не больше. Поэтому сегодняшним воскресным утром мы с Виктором Метлевым встали пораньше и бодро зашагали на юг по бывшей паломничьей тропе. Сначала идти было легко — солнце жарило вполсилы. Менялись здания, рынки, рыночки, убегали в стороны переулки, но храма не было. Наконец между домами мелькнули две башни из красного песчаника. Пошли туда.
На площадке сидят люди. Сверху доносится то ли пение, то ли плач. Спрашиваю жестом, можно ли войти. Кивают утвердительно. На галерейке снова кучки людей, сидящих прямо на полу. Похороны, что ли? Но тогда должна быть рядом река с гхатом — местом сожжения. Оглянулись — и вправду старушка лежит, спеленутая. В общем, бежали мы оттуда без оглядки. Выбравшись, увидели мост и реку. Это действительно был гхат при храме Кали. А сам храм прятался в боковой улочке за ветхими домишками.
И вот мы бредем по узенькой улочке, сплошь состоящей из лавчонок с сувенирами — статуэтками, бумажными иконками и лубками, брошюрами. Нас сопровождает густая толпа мальчишек, выпрашивающих бакшиш. Приходится пройти и через строй юродивых и калек, выставляющих напоказ свои болячки.
Храм Кали — массивный, серовато-белый двухступенчатый столп, высотой метров десять, с характерными криволинейными покрытиями, имитирующими деревенские бамбуковые постройки. Сооружен он сравнительно недавно, в 1809 году, а предыдущий, XVI века, находился ниже, в полутора километрах отсюда, на берегу реки Адиганги, превратившейся сейчас в мелкий ручеек.
В храм нас не пустили — здесь не любят (вполне справедливо) чужеземцев, праздно глазеющих на таинства мрачного и кровавого культа Кали.
Впрочем, оказалось, что входить внутрь не обязательно. Можно зайти сбоку, в узкий проход между зданиями, и узреть богиню извне. Мы так и сделали, толпа молящихся на секунду раздалась, и я увидел метрах в 7–8 от себя, в глубине алтаря, голову идола: три кровавых глаза на черном лице, белые зубы и свисающий красный язык. На шее богини были гирлянды цветов и… ожерелье из человеческих голов. И хотя они были, конечно, не настоящие, мне впервые в Калькутте стало не по себе… Отойдя от толпы, мы увидели кровавую дорожку, которая вела к невысокой стене из серого камня на южной стороне двора. Я заглянул туда — на сухой, пыльной земле стыли лужи крови. Это был жертвенный двор, где режут черных коз и петухов, чтобы поднести их грозной богине. В газетах можно наткнуться на сообщения о том. что в глухих углах страны до сих пор ей приносят в жертву детей.
Уходя, я обратил внимание на большое дерево в углу двора, увешанное цветными лоскутами и камнями (в специальных петлях). Это «чампа» — «древо желаний», ему приносят жертвы женщины, мечтающие родить сыновей и молящие об этой милости Мать Кали.
Да, мать. Великая Мать Кали — так зовут ее индуисты. В отличие от христианства, где добро и зло четко разделены и противопоставлены, в индуизме боги дуалистичны и могут быть и благими, и страшными, несущими гибель и разрушение. Покровитель Бомбея — веселый, толстопузый Ганеша, в Дели почитают Вишну и Кришну, а покровительница Калькутты — Кали, чье имя слышится в названии города.
Кали («Черная») — одно из бесчисленных воплощений жены Шивы — Парвати. Прекрасная, добродетельная, даровательница благ и покровительница семейной жизни, Парвати может принимать различные облики. Когда на Земле умножается зло, она приходит в облике грозной и прекрасной Дурги. Но если богиня разгневана сверх меры, появляется самая страшная ее ипостась — Кали. Головой она упирается в небеса, три глаза налиты кровью и горят гневом, на шее развевается чудовищная гирлянда из черепов или отрезанных голов (мужских). Из отрезанных рук — ее набедренная повязка, в четырех ее собственных руках сверкают окровавленные секиры. Богиню сопровождает свора кошмарных женоподобных существ — пожирательниц трупов. Темными ночами ни один индиец не отважится прийти на гхат — там вершатся под покровом ночи чудовищные оргии спутниц Кали. И пока Кали не упьется вдоволь кровью жертв, никто во Вселенной — пи люди, ни боги не могут ее укротить и трепещут от ужаса. Только однажды, когда разбушевавшаяся богиня готова была в зловещем танце изничтожить Землю, муж ее Шива лег под удары ее ног, закрыв бедную планету своим телом. Так, во всяком случае, объясняют индийцы сюжет многочисленных лубочных картинок и статуэток, где Кали пляшет на поверженном муже. Впрочем, встречаются варианты с явно эротическими деталями, говорящие о первичном, ритуальном смысле сцены. В любом случае женское начало преобладает над мужским.
Бенгалия с глубокой древности является центром культов, почитающих Шакти, божественную женскую энергию, дающую начало всему сущему во Вселенной. И больше других богов здесь почитают воительницу Дургу и черную Кали. Осенью в их честь проходят грандиозные празднества — пуджи, которые я надеюсь еще увидеть.
Несколько слов о «душителях Кали» — тхагах. Известно, что английская администрация полностью справилась с ними только в конце 60-х годов прошлого столетия. А в декабре 1841 года князь А. Салтыков писал в «Письмах об Индии»: «Через 10 миль к нам присоединились 2 всадника лукновской[5] королевской полиции, которым было приказано охранять меня от тхагов, или душителей, индийской секты, наводняющей королевство».
В другом письме он подробно рассказывает о тхагах, и лучше него вряд ли можно рассказать. Поэтому просто выписываю:
«Дели, 9 февраля 1842 года.
…Позабыл я сообщить тебе несколько сведений о тхагах, которых я видел в лукновской тюрьме. Их там до 100, и все они в цепях. Ты знаешь, что эта секта проповедует учение, которое поставляет первою обязанностью убивать как можно более людей — для усмирения гнева богини Кали, богини зла и смерти. Индусы усердно поклоняются этой богине и изображают ее окруженной всеми смертными ужасами. (У меня есть рисунок, снятый с истукана Кали.) Эта секта, в течение тысячелетий остававшаяся неизвестной и недавно открытая англичанами, делится на три разряда: последователи первого — душат; последователи второго — поражают кинжалом в голову и бросают свои жертвы в наскоро вырытые ямы или колодцы; последователи третьей — отравляют хуккой и в случае надобности докалывают копьем. Виденные мною тхаги по большей части были душители.
Одно из этих чудовищ задушило на своем веку более 600 несчастливцев и, сидя в тюрьме, с похвальбой сознавалось в этих безобразных подвигах. Несмотря на это, наружность его, по крепкому складу тела, по опрятности одежды, по степенной и даже важной осанке, имела в себе что-то внушающее уважение. Ему было около 60 лет. Жена и дети не покидали его, окружали заботливостью и ласками. Недавно умер и тюрьме его товарищ, также почтенный старец, который славился кабалистическим числом 999 погубленных им душ. У меня есть его портрет, превосходно снятый одним туземцем.