Неверный

Но что во всей этой истории теперь делать мне?

Еле досиживаю до конца обеда. Олеся сохраняет видимое спокойствие, однако я понимаю, что как только мы переступим порог кабинета и останемся вдвоем, грянет буря.

— Где в вашем городе можно найти красивые места для ужина в приятной компании? — спрашивает Айдаров Олесю. — Может, за городом?

— Достаточно много, — она заметно расслабляется. — Когда город стоит на реке, красивые локации не проблема. У вас сегодня важный ужин, Рустам Усманович?

— Да, хотел пригласить двух очаровательных девушек поужинать в непринужденной обстановке, — отвечает он. — Вчерашний ужин и сегодняшний обед все же достаточно официальны. А я хочу влиться в коллектив.

Это уже слишком.

— Прошу прощения, Рустам Усманович, как раз для неформального общения мои вечера заняты. У меня есть семья, я не могу позволить себе каждый вечер ходить по ресторанам, — сжимаю пальцами салфетку и выдерживаю внимательный, но заметно потяжелевший взгляд Айдарова.

— У вас есть семья, София? — спрашивает он с кажущимся равнодушием, но я знаю, что значит, когда его глаза вот так сверкают.

Все равно он узнает, если будет жить в этом городе. Так лучше пусть узнает от меня.

— Да, есть.

— Вы замужем?

— Нет. Но я в отношениях, и у меня есть ребенок. Дочь. Так что мои вечера с выходными принадлежат моей семье.

Сама не верю, что это сказала. Но сказала. Теперь главное не запутаться в сроках. Славина пришла в компанию после того, как я отходила беременность. Она мало интересовалась моей дочкой, сомневаюсь, что Олеся помнит как ее зовут, тем более маловероятно, что она запомнила ее возраст. У Каменецкого Рустам вряд ли будет спрашивать, сколько лет моему ребенку. И вряд ли он будет проводить расследование, если я сейчас выдам всю информацию.

— И… сколько лет вашей девочке? — Айдаров отпивает воду из стакана, и я замечаю, как у него побелели костяшки пальцев.

— Полтора года, — отвечаю, стараясь не моргать. Потому что когда вру, всегда моргаю и отвожу глаза. Айдаров раньше хорошо это знал, и надеяться, что он забыл, слишком опрометчиво.

Пауза, повисшая за столом, грозит перерасти в неловкую, но нас выручает официант, который приносит счет. Рассчитывается Айдаров, хоть Славина пытается его отговорить и рассчитаться корпоративной картой.

Я в эти разборки не влезаю, молча стою в стороне и жду.

Возвращаемся в офис в полной тишине. Выходим из машины, я первой направляюсь к входу в здание, как тут меня окликает Айдаров.

— София! — оборачиваюсь. — Каменецкий выделил мне кабинет. Организуйте, пожалуйста, свое рабочее место, чтобы мы через полчаса уже могли приступить к работе.

Киваю и иду в финансовый отдел собирать вещи.

— Почему ты не сказала мне, что Каменецкий прикрепил тебя к Айдарову? — влетает за мной Славина и приступает к допросу, как только закрывает за собой дверь. Мне теперь нужно призвать на помощь всю свою выдержку.

— Потому что я надеялась, что Каменецкий передумает, — отвечаю спокойно, и я вовсе не вру. Я даже сейчас продолжаю надеяться, что случится чудо, и Айдаров от меня отстанет.

— Кого я посажу на твое место? — продолжает сердито Славина, как будто это моя прямая обязанность искать себе замену.

— Олеся Александровна, Глеб Дмитриевич ясно дал понять, что он заинтересован в том, чтобы я играла роль личного секретаря Айдарова, — говорю таким тоном, что только самый тупой не поймет, зачем Каменецкий настаивает на моей кандидатуре. Чтобы я шпионила за Айдаровым. — Если у вас получится его переубедить, я буду только рада.

Славина не тупая, она понимает сразу.

— Ладно, Соня, — отвечает медленно, — я попробую.

Пробуй. Кто стучится, тому и открывают.

Иду в свой новый кабинет, точнее, в наш кабинет с Айдаровым. Пока мне оборудуют приемную, пройдет несколько дней, так что мне придется все это время делить кабинет с бывшим мужем.

Подхожу к окну — красивый вид. Каменецкий очень хочет заполучить себе Рустама в партнеры.

Хлопает дверь, мне даже не надо оборачиваться, чтобы понять, кто вошел.

— Вы уже перенесли свои вещи, София?

Хмыкаю про себя. Сейчас самое время немножко поломать субординацию.

Ничего не отвечаю, прохожу молча мимо него и закрываю дверь на замок. Разворачиваюсь, переплетаю руки на груди и опираюсь спиной о стену.

— А теперь говори, что тебе от меня нужно, Рустам?

Если первые несколько секунд у меня оставалась иллюзия, что сейчас преимущество на моей стороне, то ситуация мгновенно меняется на противоположную, стоит Айдарову сделать шаг навстречу. И заговорить.

— Соня, у тебя правда есть ребенок? — его голос звучит хрипло, словно Рустам простужен, а ведь еще каких-то полчаса назад он был абсолютно здоров.

— Послушай, — разрываю зрительный контакт и запрокидываю голову, — не отвечай вопросом на вопрос, мы не на совещании. Я спросила первой, будь так добр, ответь.

— Девочка… — он как будто меня не слышит, — у тебя родилась дочка. Но… Так быстро, Соня?

Я разглядываю соседнюю стенку, потому что смотреть в глаза ему невыносимо. Там столько всего…

Пускай он мне изменил, пускай он предал наш брак, нашу семью. Но моя ложь делает меня не лучше, ставит с ним на один уровень. Размазывает по стене, в которую я влипла и застыла как приклеенная.

— Кто он? — изменившимся голосом спрашивает Рустам и сам же добавляет не спрашивая, а утверждая: — Только не говори, что Демид. Это не он.

— Да, это не Демид, — собираюсь с духом и смотрю в черные, мечущие молнии глаза. Айдаров злой, но я не чувствую агрессии в свой адрес. Значит он злится на предполагаемого отца моей дочери?

— Тогда кто?

— Зачем тебе? Мы в разводе, у нас у каждого своя жизнь.

Но он продолжает сверлить меня черными как ночь глазами, и только сейчас я понимаю, что он думает. Сначала я переспала с Демидом, потом с отцом своей дочери. Ладно, если Айдаров считает, что после развода я пошла по рукам, мне это только на руку.

— Мне было очень больно, Рустам, — стараюсь говорить ровным спокойным голосом. — Мне хотелось тебе отомстить, даже если ты об этом не узнаешь. Даже несмотря на то, что мы развелись.

— Ты его знаешь? — перебивает Айдаров. Сердито вскидываю голову и сдерживаю рвущееся наружу возмущение.

— Ты серьезно ждешь историю о том, как я пошла заливать свою тоску в ночной клуб, напилась и занялась сексом с первым встречным в кабинке туалета? Нет, Рустам, прости, но это не мой сценарий. Мы познакомились в бассейне. Он мне понравился. Я не собиралась беременеть, так вышло. Делать аборт у меня и в мыслях не было. И… все.

Айдаров молчит, смотрит на меня, сунув руки в карманы брюк, и я кожей ощущаю как сгущается вокруг воздух.

— Мы с тобой три года не могли забеременеть, — продолжаю говорить, слишком неуютно себя чувствую от этой пугающей тишины, — а в других парах у нас все получилось. Видишь, все сложилось к лучшему. У тебя есть сын, у меня дочь, наш брак был ошибкой…

Рустам, не вынимая рук из карманов, идет прямо на меня. Подходит и упирается одной рукой в стену как раз там, где я влипла в нее плечом. Упрямо не замолкаю, мне кажется, что слова мой защитный барьер, и стоит замолчать, вся защита разлетится к чертовой бабушке.

— Поэтому давай договоримся. Ты возьмешь себе другого личного секретаря и перестанешь продвигать мою незаменимость на обедах и ужинах в ресторанах. Я крайне неудачный выбор в качестве твоего сопровождения, Рустам.

— А кто тогда удачный? — ухмыляется он. — Не твоя ли начальница?

— Да хоть бы и она. Олеся не замужем и не в отношениях. Умная и красивая. И ты ей нравишься.

— Я обратил внимание на ее брачные танцы, — кивает Айдаров абсолютно равнодушно, — но они мне не интересны. Для меня Славина всего лишь источник информации по движению финансовых потоков компании, в которую я собираюсь вложить деньги. И так было всегда, Соня.

Наверное, мне должно стать приятно оттого, что Рустам бортует Славину, еще и намекает, что раньше во всех деловых поездках вел себя безупречно.