Собрание стихотворений. В 2 томах. Том 1 и 2.

IIБелка чиркнет, шуркнет прокна,Смолка щелкнет на весу…Ночь в разрушенном лесуСтрахом кожным входит в окна.Свет, застрявший в стеклах, натрист.Но: стеснилось, полилось…Лестнички ночных полосНемо движутся крест-накрест.Но: едва в раскатах раннихВыплющатся облака,Голо вдвинется рекаПод засвеченный трехгранник.Всё отдавши, стынут слитноВраг во мне и мрак вовне,А: в кромешной тишинеБелка порскнет, ойкнет прокна.1991

Хор балладный

строфа IЧерез цепные звеньяГороду – жена,В диком поле зреньяРека створожена;Сколько роговицыУ засоренных звезд – —Только тени-птицыУ разоренных гнезд.антистрофа IА с бронзовых налимовЛьет зеленый прах;Пóверху малиновРукав. И плащ. И флаг.Над окопным садомДва циркуля луны – —Наддвоённым взглядомДо цоколя мутны.строфа IIЧерез хребет затменьяВытекла страна,В диком мясе пеньяУж не заточена;Как из теменницыИзоблачен нарост— —Знают темновидцыИз облачных борозд.антистрофа IIВ разломах равелинов —Полукожный шлак.Кумпол исполиновВесь выточен на швах,А над плац-парадомКазенной тишины – —Две, светящих задом,Крестовых кривизны.эподВышел я из дому,Но не знаю где —К черному пролому,К слепнущей звезде;Над полузреньем яви,Под удвоеньем сна… – —А то, что я запомню —То не моя вина.1991

Дождь

Пустили йодный газ магнольные кусты;Взлетели сцéпленные в щиколотках тени;Взмахнули девять раз небесные косцы,И – дождь упал на все свои колени.С тех пор как тишина, я не люблю дождей.Напоминают мне их съемные дрожалаО мгле затопленных московских площадей,О пепле петербургского пожара,Где та же темнота, похожая на тьму,Лишь кое-где по краешку блестела,А тело пустоты летело прочь в дыму —Как ласточка, наискосок, без тела.Я чуял этот дым еще издалекаВ берлинском подслащённом полумраке;Он реял надо мной, чуть видимый пока,– Или уже —, в каменоломнях Праги;Его пернатый шар к гнилой земле гнелаВаршавских облаков подкóпченная корка;Он ветошью стекал по черноте стеклаВ членисторогом воздухе Нью-Йорка;Он смешивался, на просветах рдян,В апрельской пустоте, магнольной и миндальной,С тенями дымных кельнских громадян,Застывших над дырой пирамидальной;В кольце его пелен что ласточка стоялПространством скиснувшим сорящий двуугольник;Его был расплоён курчавый материалВ дождем обызвествленных колокольняхночных… Когда ж они, распавшись на куски,Асфальт обшмыгали наждачными зверками,Полуисчезшие небесные клинкиВ десятый раз – в последний – просверкали,И темнота пошла, как лестница, наверх,Хоть плоские огни на мостовых дрожали……Я только и успел вдохнуть последний сверк,Когда мне сердце сжали и разжали.1992

Шестое

1Стихи – сизомяс-оковалокв распаханной тверди ртяной… —бывало ж и я отмывал ихщекочуще-горькой слюной,2и влизывал липкие дрожжив каких-то еврейских ежих,и перья расслóенной кожипупырками терли язык: —любовь? – ею пахнет в рыбмагев синеющих полосах жесть;прожёлченной этой бумагиполжизни не пережечь…;3полжизни я знаю наощупь,руками, загребшими тьмы.осеннюю влажную ощепь,змеиную осыпь зимы —что дом? – просто камень змеиныйу однобережной реки:подъемы и въемы, краины,царапины и узелки —шершавый под тонким зализом,весь медленно-плоский, что шар, —он ухал подмоченным низом,подмошенным верхом шуршал,4но все, что услышал я, неслух, —как некто заперхал и сник:скрипящий передник на чреслах —чтó, рыбник? змеевник? мясник?молчание звука не краше ль,раз в нем окончанья слышны? —коль смерть – ледериновый кашельи похруст на дне тишины;