Раннее

Терпеть не могу, когда меня двигают по столу. Я просто трясусь от злобы, а могу и ударить током. Но током бить некого, и некому воткнуть вилку в сеть. Я одна. Я хочу есть. Я слезаю со стола и становлюсь Алексеем – пожирателем трупов. В холодильнике – омертвевшие куски говядины. Ими я и займусь…

Дождь за окном. Неохота быть плащом или зонтиком-автоматом. Лучше – электрокамином и хранить в себе тепло электродров…

Звонят в дверь. Придётся временно исполнять роль швейцара. За дверью девушка с чемоданом и огромной кожаной сумкой. Мокрые волосы. Красная "дутая" куртка и синее, до колен, платье под ней.

– Здравствуйте. Извините, я тут приехала к вашему соседу напротив, а его нет… Можно, я занесу к вам вещи ненадолго?

– Конечно. Вообще-то у меня чай почти готов. Не хотите?

Она колеблется.

– На улице холодно, мокро и противно, – утверждаю я.

Она откидывает вбок напитанные влагой волосы и, наконец, улыбается:

– А может, и правда зайти? – и делает шаг внутрь.

Я вспыхиваю разноцветными огнями. Они бегут от верхушки по всем моим зелёным веткам. Я помогаю ей снять куртку и подхватываю внутрь своей кабины, поднимая вверх. Она нажимает кнопку третьего этажа. С её ног одна за другой слетают хрустальные туфельки.

Я останавливаюсь на третьем этаже, распахиваю свои двери; она выходит и нерешительно замирает у входа в огромный тёмный зал.

– Не бойтесь, – говорю я. – Когда я рядом, тьма вас не тронет. Зато в другом конце этого помещения – чашка горячего чая. Неужели вы не хотите попробовать?

Я взлетаю ввысь, не забыв воткнуть шнур в розетку. Я – электрический излучатель света, блестящий и дышащий теплом. На экране моего левого кинескопа – информация о дальнейшем пути.

Я стучу электронами по люминофору, выбивая на экране надпись:

– Идите вперёд.

Она делает неуверенный шаг. Над её головой вспыхиваю я, охватывая её светом и приглашая войти.

Она улыбается:

– И где же ваш чай?

Я наврал. Чая, ещё, собственно, нет. Есть только море воды, я и электрическая розетка. Но ради неё я готов вскипятить море за пару ничтожных секунд.

И вот уже клубится пар, поднимая её в безоблачную синюю высь, не обжигая, а всего лишь лаская своими тёплыми мягкими лапами. Я вынимаю кипятильник за длинный хвост провода и воспаряю к ней.

– Кажется, мы хотели пить чай, – напоминает она.

– Ах, чай… -я улыбаюсь и незаметно щелкаю тумблером. Из бункера высыпаются тонны чая, и его благоухание её, похоже, умиротворяет. Она берет свою чашку, кладёт в неё сахар и ВЗДЫХАЕТ.

Что такое? Я встревожен. Я вынимаю вилку из сети.

2

Оксана медленно помешивала ложкой чай, глядя в стол, покрытый сероватой клеёнкой.

– С чем будете пить? – спросил Алексей, отодвинув свою табуретку.

– А что есть?

– Сухари есть, – сказал он, раскрыв створки щкафа. – Можно бутерброд с маслом сделать. О! Колбаса есть.

– Давайте лучше с сухарями.

Алесей достал целлофановый пакет сухарей, развязал его и поставил на стол, под висящую на столе хлебницу.

– А зачем вам сосед? – спросил он, подсаживаясь снова за стол. – Вы его родственница?

– Племянница.

– А, ясно. Приехали навестить?

– Нет, я проездом. В институт.

– И где же такие симпатичные учатся? – в глазах Алексея пробежала яркая искорка, он отхлебнул из чашки и чуть не обжёгся.

– Какая разница? И вообще, я не люблю бесплодных разговоров, – она казалась недовольной, но тут же снова улыбнулась: -Хорошо. Мягкие сухари.

– А про сухари – не бесплодный разговор? – настаивал Алексей.

– Про сухари – это нейтрально, – ответила Оксана. Она умудрилась выпить уже полчашки!

Руки Алексея дрожали. "Пальцы – иссохшие и тощие, как у старика", – отметила про себя Оксана.

Долгое неловкое молчание.

– А вы любите смотреть телевизор? – спросил он наобум. И сразу понял, что вопрос глупый.

– Зависит от того, что показывают.

ОНА УЖЕ ВСТАЁТ!

– Спасибо за чай.

Алексей растерянно провожает её до двери. Она надевает куртку. Он опускает глаза и неожиданно замечает… электрическую розетку.

3

Она вскрикнула, увидев впереди вместо прихожей длинный коридор.

– Что это значит?

– Я не хочу, чтобы вы уходили.

– Уберите это!

– Хорошо, – я усмехаюсь и нажимаю все кнопки разом.

Схлопываются автоматические двери позади и впереди неё, а эскалатор с сумасшедшей скоростью едет вниз.

– Остановите! – кричит Оксана.

– Хотите ещё чаю?

Впереди – кипящее море коричневого напитка. Оно заливает уходящие вглубь ступени эскалатора и накатываются волной. Оксана роняет сумку, которая катится, рассыпая содержимое, и уползает в горячий ад.

Оксана бежит вверх, но ступени все едут и едут навстречу, и я чувствую, что скоро её силы иссякнут.

– Чего вы хотите от меня?

Я останавливаю эскалатор, и она тут же обессиленно падает на ступени.

– Уже ничего, – говорю я. – Вы мне надоели.

– А если я все же попью с вами чаю?

– Вы хотите попробовать ещё раз? Ну что ж, давайте. Но бесполезно – вы уже дотронулись пальцем до моей язвы. Вы разбередили моё воображение, Оксана.

– Отпустите меня.

– Ну уж нет! – произношу я электрическим голосом, и от моих зубов отлетают искры. – Попробуйте вынуть штепсель из розетки.

Вон он, манит её и зовёт к себе – совсем близко. Стоит только сделать пару шагов, легонько дёрнуть за провод. Но я знаю – она не сможет этого сделать. Она приближается к вилке, ещё не чувствуя подвоха. Но фотоэлемент отмечает её появление, и вся комната ухает вниз, а я хохочу:

– Где вы? Ау! Все ещё хотите выключить меня?

Оксана вскакивает с пола о осматривается. Кругом темно.

– Это всё потому, что меня нет рядом с вами! – кричу я.

Она не отвечает, а щупает стену рядом с собой – и отдёргивает руку. Это моё прикосновение – напряжение в 220 вольт.

Но такие игры неинтересны; я протягиваю ей руку помощи – тоненький лучик света через весь пол. Она идёт по нему, недоверчиво наступая на пол ногами, и вот уже снова видит впереди голубого цвета вилку – предмет её мечтаний. Она готова выдернуть её из розетки…

И тут сверху падает, разматываясь, огромный моток провода. Ничего не поймёшь в мелькании искр, шипении разрядов, дыме плавящейся изоляции. И Оксана уже не Оксана, а лишь электрический разряд, летающий в сплетении медных витков. Вот и всё.

Она утекла в провод и теперь я сделаю с ней всё, что захочу. Например, вот так… Я втыкаю провод в антенное гнездо телевизора. На экране – она, плоская, как фотография. Мне это кажется забавным. Она злится и стучит по экрану с обратной стороны.

Я довольно улыбаюсь:

– Сидите, сидите, гражданка. Подожду, пока вы одумаетесь и согласитесь-таки побыть со мной ещё немного.

Звонок в дверь. "Ну кто там ещё?"– думаю я. Электрические замки открываются, и я вижу человека в солидном костюме.

– Здравствуйте, гражданин Киндер, – говорит он. – Я – представитель Московской станции энергетических ресурсов. Рекомендую вам уменьшить потребление электроэнергии. Ознакомьтесь со счётом за последний месяц.

– Я оплачу, – говорю ему я и уже запускаю в действие печатный станок на кухне, благо это всего лишь несложный двоичный сигнал по кабелю. Ползут по столу новенькие тысячерублёвки. Он забирает деньги и удовлетворённо кивает:

– Хорошо. Но станция должна вас предупредить: из-за повышенного расхода вами энергии произошла небольшая авария, в результате чего в ближайшие пять минут в сети произойдёт скачок напряжения. Во избежание порчи электроприборов рекомендуем выключить их ненадолго.

Он исчезает. Я в панике. Может быть, временно поставить в цепь резистор? Прибор-нагрузку? Стабилизатор напряжения?

И тут я понимаю интересную вещь – моя пленница в телевизоре погибнет. А если я выдерну свой шнур, то останусь в живых. Замечательно. Голубая вилка послушно выпадает из розетки.