Зловещий миттельшпиль

Рядом с гермозатвором была фальшпанель, за которой скрывался ручной привод гермоворот.

— Ну, поехали... — вздыхаю я, берясь за красную вертушку.

Первые попытки не принесли никакого результата, вентиль не желал поддаваться, грубая сила делу не помогла, а потом я отступил на пару шагов, после чего увидел некий рычаг с двумя аббревиатурами: «АП» и «РП». Сдвинут рычаг был к «АП».

Моя дедукция подсказала, что это может означать «автоматический привод» и «ручной привод». Перемещаю рычаг на «РП», после чего трогаю вентиль. Да, сработало.

После трёх полных оборотов раздался металлический скрип, а затем гермодверь поехала вниз, перекрывая тоннель с кем-то обесточенными эскалаторами.

Когда гермозатвор был окончательно опущен, я вернулся на станцию и начал соображать.

Лучше всего начать раскопки подальше от речки, но проблема в том, что станция находится между Невой и Мойкой. Впрочем, от Невы она существенно дальше, поэтому лучше копать где-нибудь поближе к северо-западу.

Нет никаких гарантий, что стены станции не оборудованы толстым железобетоном, поэтому я решил попытать удачу с железнодорожным полотном.

Вот тут точно бетон, но, скорее всего, не предназначенный для противостояния ядерному удару, потому что снизу таких ударов точно никто не ожидает.

Можно было, конечно, отойти подальше в тоннель и прорубить выход там, но тогда я не смогу обезопасить путь в царство мёртвых гермозатворами, расположенными на каждом выезде из станции. Будет неприятно, если тренды изменятся и мертвецы рванут в метро, а тут яма в царство мёртвых, а потом я получаю себе потенциально неограниченный источник безусловных врагов прямо в районе задницы. Как разберусь со входом, перекрою эту станцию к хренам, а потом уже начну спокойный спуск.

Пришлось потратить время, чтобы найти инструменты для раскручивания болтов рельс. Благо, комплект лежал в служебных помещениях, недалеко от сортиров. В хранилище ещё лежали питьевые фонтанчики, поэтому я взял один из них.

Технические отверстия под фонтанчики были в полу станции, я открыл одно из таких и воткнул трубку фонтанчика в разъём. Работа предстоит тяжёлая, поэтому обязательно захочется пить...

Оценив фронт работ, я вздохнул, представляя то, как устану и захочу бросить всё это, но взял в руки ключ и начал крутить болты.

Три часа спустя, я освободил полотно от железяк, перекурил парой сигарет, напился воды, сходил в предусмотренный Гражданской Обороной туалет, после чего начал долбить бетон киркой.

Если по-человечески, то мне бы отбойный молоток не помешал, но я совершенно не умею пользоваться такими штуками и вообще, они не на каждом шагу в городе. К тому же, мне оно не особо-то и надо, есть ведь взрывчатка. Надо только продолбить бетон на достаточную глубину и дальше всё пойдёт как по маслу.

Трачу ещё около четырёх часов на это, а потом понимаю, что не вывожу.

— И где же мне проночевать? — спросил я вслух.

Возвращаться на условно безопасный Васильевский остров я счёл нерациональным, поэтому пошёл в служебные помещения, нашёл там небольшую запираемую бытовку и завалился там на диван.

/22 апреля 2022 года, г. Санкт-Петербург, станция «Адмиралтейская»/

Утром меня разбудил будильник с мобилы, я позавтракал консервированными кабачками и гусиным паштетом, а запил всё это жестяной баночкой колы. Надо было брать побольше мяса и вообще задумываться о том, чтобы обеспечить личную продовольственную безопасность. На Васильевском ещё полно нетронутых запасов мёртвых людей, но так будет не всегда.

Ресторан отеля «Парк Инн» — вот соблазнительная тема. Правда, придётся брать кого-то в долю, потому что в разумные сроки я ничего оттуда вытащить не успею. Бабуля? Пока не вижу других кандидатов.

Перестав безучастно сидеть и курить, покидаю служебные помещения и возвращаюсь к раздолбанному полотну.

Мне пришлось делать пробой шириной около полуметра, потому что иначе на нужную глубину пробиться не получалось. Сейчас надо пробить сантиметров двадцать и можно закладывать первый снаряд.

Изначально я хотел бахнуть разом, чтобы создать крупную воронку и уже от неё плясать дальше, но тут глубокий бетон, поэтому одним снарядом придётся пожертвовать.

Так как мне нужен направленный взрыв вглубь, я решил накрыть пробой чем-нибудь охренительно тяжёлым.

Что-нибудь охренительно тяжёлое на дороге не валялось, поэтому я потратил два часа, чтобы отделить фрагменты железобетонной облицовки стен тоннеля. Они тоже крепились болтами, поэтому вопрос решался ключом и физической дурью. Обе эти вещи у меня были.

Три железобетонных фрагмента были поставлены друг на друга в непосредственной близости к месту пробоя, я попробовал их протолкнуть на метр — тяжело, но получается. Да, я убил время сейчас, но сэкономил его в будущем.

Закладываю снаряд 3ОФ19 в пробой, аккуратно отступаю и стравливаю леску, прикреплённую к гранатному взрывателю, воткнутому в тротил.

Задвигаю бетонные плиты, надёжно перекрывая пробой, после чего отступаю на станцию, всё так же стравливая леску, чтобы достичь безопасного места. Леска у меня на пятьдесят метров, выдерживает вес пятьдесят два с половиной килограмма, поэтому просто так лопнуть она не может.

Достигаю второго тоннеля, по которому метро ездило в противоположное направление, залегаю за рельсами, после чего с силой дёргаю леску.

Раз. Два. Три. Четы...

Херакнуло так, что я вжался в бетон и прикрыл голову руками. Кажется, я чуть не взорвал себе барабанные перепонки — настолько это было оглушительно.

Секунд тридцать лежу и не шевелюсь, оседает пыль, воняет баллиститом[5] и вроде всё спокойно.

Поднимаюсь на ноги и иду к месту подрыва.

Дым постепенно развеивается, пыль медленно оседает, но даже сквозь такую завесу я вижу, что одну из бетонных плит кинуло на платформу, а две раскололись пополам и улетели на пару метров. 122 миллиметра — это мощь. Пять килограмм тротила же, мать его...

Посветив фонариком в воронку, я увидел, что достиг своей цели и пробил бетонную плиту. Теперь расширить, углубиться, а затем снова подрывать и копать, чтобы добраться, наконец-то, до царства мёртвых...

/23 апреля 2022 года, г. Санкт-Петербург, станция «Адмиралтейская»/

— Ух, наконец-то... — прошептал я и вылез из ямы.

В бетоне теперь есть колодец, через который можно относительно удобно спускаться в грунт, чтобы копать и изымать почву.

Так много работал лопатой я только в армии и это несмотря на то, что у меня сверхчеловеческие силы...

Сейчас я вновь тяну леску, чтобы подорвать три снаряда одновременно и неслабо так углубиться в грунт и сэкономить себе кучу времени.

— И... — прижался я к земле. — Поехали!

Дёргаю за леску, снова тягучая тишина, а затем мощнейший бабах. Тряхнуло так, что вибрация заставила рельсы немного поплясать. В ушах у меня беруши, поэтому барабанные перепонки не пострадали, но зато пыли теперь было гораздо больше.

Встаю на ноги и иду к импровизированному люку. Оттуда валит дым, будто что-то горит, но это скоро пройдёт.

Закуриваю и сажусь на платформу.

Я чувствую, что очень и очень близок к царству мёртвых. Очень иронично, сука, что оригинальному Тесею особо париться со входом в иной мир не пришлось: в мифах Древней Греции не пишется, что ему пришлось неслабо так покопать, он просто спускается и всё. Наверное, опустили эту подробность, сволочи...

Заканчиваю перекур и спускаю в люк раздвижную лестницу.

Внизу был глубокий мрак, поэтому я светил себе LED-фонариком и ступал медленно.

— Эй, какого хрена?! — раздалось откуда-то сверху.

Поднимаю фонарь и вижу начавшую морщиться рыжебородую физиономию.

— Ты кто таков? — спрашиваю я его.

— Ты что творишь?! — спросил этот мужик вместо ответа.