Страница 105 из 125
— Ну, это и неплохо! — Олеся наконец отвлеклась от своего пирожка. — Социальная адаптация…
Они подошли и чинно поздоровались. Маргарита заметно напряглась, зато вторая, Марина, с энтузиазмом крепко пожала всем троим руки:
— Очень, очень хорошо, что вы приехали! Детей много, каждому нужно внимание ласка, душевное тепло — ваша помощь чрезвычайно нужна! Я вам советую: через неделю после дня середины лета все младшие рейнджерские группы выезжают в лесной лагерь — вам обязательно надо поехать с ними! Это такой удачный момент — подружиться с детьми! Много общения, песни у костра! — Марина сделала хитрое и весёлое лицо, словно предлагала чрезвычайно весёлую штуку: — Научитесь навыкам выживания в тайге!
Антонина немного испугалась. Выживание в тайге?
— Нам сказали, что Маргарите Васильевне, кажется, помощь нужна будет, как раз в это время…
— Вы не переживайте! У меня всего семь человек останется, к тому же двое — большие уже, шестилетки. Так что я буду Рите помогать. Вдвоём мы сила! Да, Ритусь?.. — она приобняла Маргариту за плечи и ободряюще оглянулась на соцдам: — Да вы не бойтесь так! Мои тоже в первый раз нынче поедут: Мироша и Кирочка. И ещё три человека из моей группы, вон они, видите? Маша, Мила и Рома. Вот, считайте, уже и познакомились!
Да уж… Маргарита подумала, что, в своём энтузиазме Марина иногда напоминает жизнерадостный шагающий экскаватор.
— А у вас что за группа? — решила перевести разговор Лидия.
— Детский сад! — радостно откликнулась Марина. — Самая первая группа была, поэтому видите, возраста все разные. Гремучая смесь! — она довольно засмеялась. — Моих тут четверо, вон, — она широко размахивала руками: — Мироша, Кира, Ариша и Тимоша.
Олеся хлопала глазами. Про Киру им уже объяснили. Мироша с Аришей были явно родные — по мордашкам было видно, что хоть папа у них и русский, но мамина якутская кровь явно берёт своё — оба были жгуче-черноволосые, с характе́рной раскосинкой чёрных глаз. А вот последний мальчишка был веснушчатый, соломенно-рыжий и совсем светленький. Тоже приёмыш, остро осознала Олеся и вдруг захотела чем-то поделиться с соломенным Тимошкой.
— Хочешь пирожок? — брови её сложились домиком, а в носу предательски защипало.
Пацан, однако, тонкой лирической ноты не ощутил, помотал светлыми вихрами и помчался на качели, а Марина засмеялась:
— Да вы что! Мы же только что из-за стола! В детинце знаете кто повариха? Валентина! У неё не то что пироги — доску разделочную можно съесть и просить добавки! Вот приходите как-нибудь в гости, сами оце́ните! Ну вот, — продолжила она экскурс в историю своей группы, — Миша маленький был, как моя Аришка, я его помогала грудью кормить, а потом — ещё и Тимошку. Потом Петя родился, у меня ещё молоко не пропало, так я и его на́ день брала. А если матушке кельде нужно было в ночь к порталу — и на́ ночь тоже.
— Так тут и баронские дети? — все три дамы вытянули шеи, вглядываясь в детскую ораву внимательнее. Но баронские дети ничем на вид не выделялись из общей кучи.
— Да, Миша и Петя. Найдёновых тоже первой зимой привезли, стала их брать, чтоб матери могли работать. Их спервоначалу больше было, подросли, в рейнджерские группы потихоньку ушли. Ну и с первой весны было несколько ребятишек, тоже уже последние остались. Эти вот двое, считайте, последний выпуск. Вот, помощники Ритины с леса вернутся — возьму себе новеньких, самых маленьких, чтобы Надюшке компания была, — она махнула рукой на коляску.
— А это — тоже баронская дочь? — Олеся спрятала пирожок в карман.
— Не-е-е, это Га́лина. Внучка уже баронская, считайте.
— Понятно…
— Тёть Рита! Тёть Марина! — на площадку вынеслась стайка ребятишек лет по десять, за которыми бежали две огромных молочно-белых лохматых собаки. — Здрасьте! Ваши готовы?
— Забирайте! — широко махнула рукой Марина.
— За земляникой кто⁈ — строго спросил мальчишка в многократно латанных шортах. — За свистками ко мне! Живее, люди уже ждут!
На площадке одним махом стало сильно свободнее. Убежали и семилетки, и шестилетки даже. Собаки пристроились с двух сторон от ребятишек и начали «пасти».
— А куда это они? — Олеся вытянула шею вслед детскому отряду.
— За ягодой пошли. К обеду придут, — пояснила Марина, и проницательно спросила: — Хотите с ними?
— Хочу!
— Ну так бегите скорее, пока не ушли!
Алабаи обнюхали её и позволили идти вместе с детьми, а строгий пацан выдал сигнальный свисток. В итоге Олеся утро провела просто отпадно: собирала ягоды в маленькое ведёрко, выданное ей дежурным по отряду, вместе с другими азартно свистела в свисток, заметив подкрадывающихся «врагов» (которых изображали алабаи, и которым в конце концов достался разломленный напополам пирожок), набе́галась и немного сгорела на солнце. А ещё договорилась на завтра с этим же отрядом пойти на рыбалку. Воскресенье, оказывается — выходной, и все, кто не дежурит, могут делать что хотят. Рыбалка — это класс! По крайней мере, они это так расписывали, что захотелось лично проверить.
Маргарита воспользовалась оказией — старших забрали, да кроме Марины ещё две помощницы нежданно привалило — и заторопилась устроить своим младшим пупсикам помывку. А как же? Суббота, большой банный день. Так что Антонина с Лидией под чутким руководством Марины оставшимся ребятишкам и книжки читали, и хороводы с ними водили, и в гуси-лебеди играли, и постельное бельё помогали переодевать на половину детских кроваток — для малышей. Предназначенное в стирку сложили в кули и выставили на крыльцо. Говорят, потом подъедет кто-то на тележке и всё увезёт в большую прачку, в промзону.
Антонина начала сомневаться — а хватит ли у неё сил, чтобы в принципе доковылять вечером до танцплощадки? Но потом, перед самым обедом, к Маргарите зашла девушка с голубыми волосами (посмотреть ребятишек, как она сказала), и заодно подержала за руку обеих инспекционных дам. Обе подумали сперва, что она просто пульс считает, но внезапно почувствовали себя бодрыми, отдохнувшими и полными энергии. Танцам быть!
После обеда (суббота после обеда — нерабочая, каждый развлекает себя кто во что горазд) три дамы в поисках детдомовских детей успели побывать на кружке по шитью игрушек, на пленэре и на репетиции детского оркестра — большого и играющего с огромным энтузиазмом, откуда и сбежали под каким-то благовидным предлогом.