Запах снега

…Скрипели полозья по снегу. Мороз стоял легкий, полная Луна светила ярко, её Темная Сестра поглядывала на припозднившихся гостей насмешливо. Лит лошадь не подгонял. Выспаться времени хватит, а вот когда еще в тишине с Дженни проехаться удастся — одни боги знают.

Ведьма, уютно свернувшись, лежала под теплым пологом. Выли где-то далеко за рекой волки. Близко к Медвежьей не подойдут, уже ученые.

— Лит, а ты, правда, зиму напролет купался? — тихонько спросила ведьма.

— Так приходилось. С дедом сколько лет собирались баню ладить, да так и не сошлось с этим делом у нас.

— Я тут недавно про свою бабку узнала, — голос у Дженни был задумчивый. — Она, Зеленые Зубы, всегда у воды жила. А может, и в воде. У меня с той стороны весь род этакий, водяной-таинственный. Выходит, я тоже прохладной водички бояться не должна.

— Понятное дело, ты и не боишься. По-моему, ты вообще ничего не боишься.

— Думаешь? А давай-ка, умный углежог, сворачивай к реке. Там большую прорубь рыбаки сделали. Как раз нам по пути.

— Хм, вообще-то зимняя водичка привычки требует.

— Так нужно же когда-то начинать? Что со мной случиться может? Простужусь или нава утащит? Ведь спасешь в случае чего?

— Навы здесь все воспитанные, — пробормотал Лит. — Вот расчихаться ты вполне можешь.

— Согреемся, — неожиданно легкомысленно заявила ведьма.

— Знаешь, лучше все-таки повременить. Прорубь, она ведь…

— Ты, если не хочешь, езжай в «Лапы», — Дженни села, откинула опушенный капюшон. — Тут рядом, а я и сама…

На реке было просторно и тихо. В безветренном небе тихо плыли лоскутки облаков. У прямоугольника проруби торчала пешня. Снег на ровном просторе сверкал празднично. Не зря у северян принято новый год в это время зимы отмечать — и правда, все как новенькое.

Дженни спрыгнула с саней:

— Хорошо здесь. Пусто.

Лошадь, укрытая попоной, косилась с изумлением. Лит тоже рот открыл — ведьма принялась раздеваться, небрежно бросая вещички на сани.

— Так подожди, там ледком стянуло, — опомнился Лит.

— Породу мне свою пора вспомнить, — ведьма, уже босая, подошла к проруби.

Лит хотел отвернуться, но не мог. Дженни была такая белая, легкая. Зимняя. Как тот ледок, что хрусталем прорубь покрыл.

Звякнуло стеклянным колокольчиком, плеснуло. Дженни вынырнула, выдохнула судорожно. Отбросила ладонями ледышки тонкие:

— Чего встал? Тесно, что ли?

Стыдно Литу почему-то не было. Разделся, шагнул к проруби. Ведьма покачивалась в темной воде, глаза полузакрыты — то ли к себе прислушивается, то ли едва холод терпит. Лит развел руками колкие ледышки, соскользнул осторожно. Вода знакомо обожгла тело.

— Хорошая у меня порода, — проговорила ведьма и широко распахнула свои елочные глаза. — Сам-то не утонешь?

— Еще чего, — пробормотал Лит, боясь ненароком коснуться белого тела.

Дженни умыла лицо, словно с неба летнее солнце палило:

— Пойдем, что ли? А то и вправду навы приплывут.

Лит подсадил девушку, она пискнула, запрыгала по снегу:

— Ой, пятки жжет!

Лит ухватился за протянутую руку, выбрался на лед. Дженни руку не отпустила:

— Идем быстрей!

Нырнули под полог, меха теплые, непонятно у кого отобранные, ласково приняли обоих. Коленки у Дженни тоже были как лед. Обжигали.

— Греться будем? — взглянула прямо в глаза. Лес еловый, чаща дремучая, теперь еще и глубь, зеленая-речная. — Пора тебе, углежог, взрослым становиться.

Взяла губами губы. Лит, не веря, обнял в облаке мехов талию девичью точеную. А ведьма все целовала, сильно, голодно…

Тысячу раз вспоминал потом Лит ту ночь на реке, крепко под панцирем спящей. Ничего не помнилось. Только луны сияние, да счастье, которое словами не опишешь.

Они въехали в «Две лапы» в самый мертвый час. Часовые не слишком-то удивились — праздники новогодние, четыре дня все гуляют, в гости друг к другу ходят. Лит повел лошадь в конюшню, Дженни в донжон шмыгнула. Только погрозила молча. Так и не успел ей объяснить, каково это — от счастья лопаться.

…Проснулся Лит оттого, что сменившийся с поста Ёха плюхнулся на топчан, и принялся стягивать сапоги, ворча по своему обыкновению про «меньшевистско-вредительскую погоду».

— Что там? — пробормотал Лит, продирая глаза.

— Да это я так, — Ёха зевнул. — Нормальная погода, хотя и похолодало малость. В самый раз. Проводили. До Дубника мигом докатят. Не волнуйся, лапки у нашей ведьмы ныть не будут. Мороза настоящего нет.

Видимо Лит здорово изменился в лице, потому что Ёха растерянно пробормотал:

— Я думал, вы вчера попрощались. Отъезд же вроде не очень секретный был…

— Попрощались, — с трудом выговорил Лит.

Действительно — попрощались.

Тропка заросла так, будто здесь сроду не ходил никто.

— Хорошее место, — признал Ёха, останавливаясь на краю лужайки. — Ну, ты иди, поздоровайся, я опушкой пройдусь.

Холмики были еще видны. Цвела курослепка, на могилке у Грыза валялась здоровенная, растрепанная белкой шишка.

Ёха вернулся, у него имелась предусмотрительно прихваченная лопатка, что чудно называлась «саперной». Вместе быстро привели бугорки в порядок.

— Камней можно еще принести, — сказал Ёха и осекся. По тропке кто-то двигался.

Друзья молча нырнули в заросли. Ёха, даром что в кольчуге и полном снаряжении, двигался бесшумно. Не зря зимой учили.

Первой на лужайку вышла Теа с луком в руке, за ней супруг, помахивающий веточкой. Третьей была Дженни.

— Эй, мы случаем не помешали? — поинтересовался одноглазый, обращаясь к кустам.

— Вот же шпионская шайка! — возмутился Ёха, выбираясь из зарослей. — Нигде от вас покоя нет.

Молча постояли у холмиков. Лит изо всех сил старался не смотреть на ведьму. Выглядела она здоровой, даже какой-то поправившейся. И очень красивой. Хотя одета по походному. Ну, да, война.

— А от моих уже и косточек не осталось, — сказала Теа, глядя на могилы. — И Холмы навсегда сгинули.

— Говорят, что там — одноглазый показал фляжкой на небо, — даже лучше чем здесь. Когда-нибудь придется проверить. Ну, как говорит Леди, «помянем символически».

— Мне нельзя, — сказала Дженни.

Лит понял, что совсем забыл её низкий, дарковский голосок.

Глотнули по разочку. Во фляжке был могучий Тинтаджский джин.

— Эй, давайте камней принесем. Вот здесь рядочек выложим, — предложил Ёха.

Все исчезли, а Лит остался с ведьмой.

— Злой на меня? — Дженни смотрела искоса.

— Удавить готов.

— Прости. Проверить нужно было.