Движимые

— Знаю. — Икаю я сквозь слезы. — Я просто не ожидала, что он поведет себя так холодно… так безразлично. Думаю, это то, что ранит больше всего.

— Ох, Рай. Она наклоняется и крепко меня обнимает. — На сегодняшний вечер я скажу, что заболела, чтобы не оставлять тебя одну.

— Нет, не надо, — говорю я ей. — Я в порядке. Все равно я съем, вероятно, галлон мороженого и пойду спать. Иди… — Я жестикулирую, прогоняя ее, — …все будет хорошо. Обещаю.

Мгновение она лишь смотрит на меня, рассуждая, лгу я или нет.

— Ладно, — говорит она, делая глубокий вдох, — но запомни кое — что… ты потрясающая, Райли. Если он этого не видит… если он не видит все, что ты можешь предложить ему в постели… тогда нахрен его и лошадь, на которой он приехал.

Слабо улыбаюсь ей. Предоставив Хэдди выразить это коротко и ясно.

Следующее утро проходит без весточки о нем. Решаю написать ему смс.

Привет, Ас. Позвони мне, когда будет возможность. Нам нужно поговорить. Целую-обнимаю.

Большую часть дня телефон молчит, несмотря на то, сколько я на него смотрела и проверяла все ли в порядке с сигналом. По мере того, как тянется день, в меня вселяется тревога, и я начинаю понимать, что, вероятно, нанесла непоправимый урон.

Наконец, в три часа я получаю ответ. Мои ожидания взлетают до небес от возможности связаться с ним.

Занят весь день на встречах. До скорого.

А тут мои ожидания резко уходят в пике.

На третий день после рокового признания в любви по дороге на работу я набираюсь смелости позвонить ему в офис.

— «CD Enterprises», могу я вам помочь?

— Колтона Донавана, пожалуйста, — отвечаю я, сжимая руками руль до побелевших костяшек.

— Могу узнать, кто звонит?

— Райли Томас. — Мой голос срывается.

— Здравствуйте, мисс Томас, я уточню. Одну минуту, пожалуйста.

— Спасибо, — шепчу я, беспокойство поглощает меня из-за ожидания его ответа, а затем из-за того, что сказать, если это случится.

— Мисс Томас?

— Да?

— Простите. Колтона сегодня нет. Он заболел. Могу я оставить сообщение? Может Тони сможет вам чем-то помочь?

При этих словах сердце подступает к горлу. Если бы он действительно был болен, ей не пришлось бы уточнять. Она должна была это знать.

— Нет. Спасибо.

— Всегда пожалуйста.

Последние несколько дней начали сказываться на мне. Я выгляжу настолько ужасно, что даже макияж не помогает. На четвертый день чувствую, что отдал бы все, чтобы вернуть свои слова. Чтобы вернуть нас к тем временам, когда нас соединял момент его непоколебимого доверия ко мне. Но я не могу.

Вместо этого, сижу за своим столом и бесцельно глазею на кучу работы без какого-то желания что-либо делать. Поднимаю взгляд на стук в открытую дверь и вижу Тедди.

— Ты в порядке, дитя? Выглядишь не очень хорошо.

Заставляю себя улыбнуться.

— Да. Кажется, я заболела, — вру я. Все, что угодно, лишь бы избежать вопросительного взгляда и «я же говорил» тона. — Со мной все будет хорошо.

— Ладно, не задерживайся допоздна. Думаю, ты последняя. Скажу Тиму внизу в холле, что ты все еще здесь, чтобы он проводил тебя до машины.

— Спасибо, Тедди — я улыбаюсь. — Доброй ночи.

— Доброй ночи.

Моя улыбка исчезает, когда он отворачивается от меня. Наблюдаю, как Тедди идет к лифтам и заходит в открывшуюся кабинку, пока я набираюсь смелости снова позвонить Колтону. Не хочу казаться отчаявшейся, но это так. Мне нужно с ним поговорить. Показать ему, что хоть я и сказала эти слова, между нами все по-прежнему. Беру свой мобильный телефон, но понимаю, что он, вероятно, не ответит, если увидит мой номер. Решаю воспользоваться телефоном в офисе.

Трубку берут на третьем гудке.

— Донаван.

Мое сердце колотится в груди при звуке его голоса. Говори легко, Райли.

— Ас? — произношу я, затаив дыхание.

— Райли? — его голос кажется таким далеким, когда он произносит мое имя. Таким отстраненным. Таким бесстрастным и скучающим.

— Привет, — робко говорю я. — Рада, что дозвонилась до тебя.

— Да, прости, что не перезвонил, — он извиняется, но по его голосу этого не скажешь. Он говорит со мной тем же раздраженным тоном, что и с Тиган.

Проглатываю комок в горле, нуждаясь хоть в какой-то связи с ним.

— Не беспокойся. Я просто рада, что ты взял трубку.

— Да, просто я был очень занят на работе.

— Тебе уже лучше? — спрашиваю я, а затем съеживаюсь, когда на линии повисает тишина — пауза, которая говорит мне, что ему приходится быстро сообразить, что сказать, чтобы скрыть ложь.

— Да… просто в последнюю минуту хочу получить кое-какие детали, чтобы попытаться протолкнуть патент на одно из наших новых устройств безопасности.

У меня внутри все переворачивается от его бездушного тона, потому что я это чувствую. Чувствую, как он отдаляется от всего, чем мы делились вместе. От всех эмоций, которые он испытывал, но не мог выразить словами. Пытаюсь скрыть отчаяние в голосе, когда первая слеза стекает по моей щеке.

— Ну, и как успехи?

— Э-э-э, да по-всякому… слушай, детка… — он смеется, — …мне нужно бежать.

— Колтон! — умоляю я. Его имя слетает с губ прежде, чем я успеваю остановиться.

— Да?

— Послушай, прости меня, — говорю я мягко. — Я не то имела в виду… — Запинаюсь на полуслове, задыхаясь от лжи.

В трубке на мгновение становится тихо, и это единственная причина, по которой я понимаю, что он меня услышал.

— Вот это пощечина, — говорит он с сарказмом, но я слышу раздражение в его голосе. — Что такое, детка? То ты любишь меня, то нет, да? Когда ты говоришь это, а потом забираешь слова обратно — это даже хуже. Не согласна?

Думаю, на этот раз меня разрывает на части явная насмешка в его голосе. Сдерживаю всхлип, прежде чем он успеет прозвучать. Слышу, как он смеется с кем-то на другом конце линии.

— Колтон… — это все, что я могу произнести, боль поглощает меня целиком и затягивает вниз.

— Я позвоню тебе, — говорит он, телефон щелкает, прежде чем мне выпадает шанс сказать то, что боюсь, может оказаться моим последним «До свидания». Прижимаю телефон к уху, разум проворачивает различные варианты, по которым разговор мог пойти по-другому. Почему ему нужно быть таким жестоким? Он предупреждал меня. Полагаю, на этот раз это целиком и полностью моя вина. Прежде всего из-за того, что не слушала, а затем из-за того, что открыла свой болтливый рот.

Скрещиваю руки и кладу голову на стол, постанывая, когда понимаю, что положила голову на график, который прислали мне из его офиса. О мероприятиях, которые по соглашению я обязана посетить. С ним. Какого хрена я с собой сделала? Как я могла быть такой чертовой дурой, согласившись на это? Из-за него, повторяет тихий голос в моей голове. И из-за мальчиков. Беру расписание, сминаю его и бросаю через всю комнату, надеясь, по крайней мере на стук, но мягкий звук удара о стену не унимает боль в груди.

Через несколько мгновений рыдания сотрясают мое тело. Что б меня. Что б его. Что б эту любовь. Я знала, что так все и будет. Ублюдок.

Проснувшись в субботу, утром все еще чувствую себя дерьмово, но у меня появилась новая цель. Встаю и заставляю себя пойти на пробежку, говоря себе, что это заставит меня чувствовать себя лучше. Это даст мне свежий взгляд на вещи. Бегу, ударяя ногами о тротуар в неумолимом темпе, чтобы облегчить боль в сердце. Прихожу домой, запыхавшись, тело устало, и глубоко в душе я по-прежнему чувствую боль. Полагаю, я солгала самой себе.

Принимаю душ и говорю себе, что сегодня больше не будет слез и определенно не будет никакого мороженого.