Движимые

Дерзко ему улыбаюсь, поднимая вверх, подходящие к бюстгальтеру, крохотные кружевные стринги.

— Имеешь в виду такое?

Колтон облизывает нижнюю губу.

— Да, такое, — бормочет он, его глаза следят за моими движениями, когда я продеваю ноги в трусики. Убеждаюсь, что он видит мою короткую развлекательную программу, когда я наклоняюсь, чтобы потянуть их вверх, виляя бедрами. — Господи Иисусе, женщина, ты меня убиваешь!

Громко смеюсь над ним, хватаю футболку и натягиваю ее через голову.

— Нельзя винить девушку за то, что она испытывает слабость к сексуальному нижнему белью, как ты выразился.

— Нет, мэм. — Он ухмыляется мне, поднимая бритву и счищая под подбородком полоску крема для бритья — так по-мужски и так сексуально. Прислоняюсь к двери и смотрю на него с мыслями о завтрашнем дне и о будущем, проносящимися в моей голове.

Я думала, что знаю, что такое любовь, но стоя здесь, вдыхая его запах, понимаю, что и понятия не имела. Любить Макса было мило, нежно, наивно, и я думала, что отношения должны быть такими. Похожими на то, что видит ребенок, когда смотрит на своих родителей сквозь розовые очки. Спокойные. Невинные. Любящие. Я любила Макса всем сердцем — в какой-то степени всегда буду — но, оглядываясь назад, и сравнивая с тем, что я чувствую к Колтону, я знаю, что сдаюсь преждевременно. Осваиваюсь.

Любить Колтона — это совсем другое. Просто это настолько больше. Когда я смотрю на него, моя грудь в физическом плане сжимается от эмоций, проносящихся сквозь меня. Они сильные и неприкрытые. Всепоглощающие на уровне инстинкта. Химия между нами легковоспламеняющаяся, страстная и изменчивая. Он занимает каждую мою мысль. Он часть всего, что я чувствую. Я откликаюсь на каждое его действие.

Колтон — мой воздух в каждом вдохе. Мое бесконечное завтра. Мое долго и счастливо.

Я наблюдаю за морщинкой между его бровями, когда он сосредоточенно поворачивает лицо из стороны в сторону. Он почти закончил, когда замечает меня, небольшие пятна крема для бритья остались на его лице тут и там.

Пока он вытирает лицо полотенцем, я медленно подхожу к нему сзади, держась чуть левее, все время глядя ему в глаза. Протягиваю руку и нежно провожу рукой вверх и вниз по его позвоночнику, останавливаясь на затылке, чтобы я могла провести пальцами по его влажным волосам. Колтон откидывает голову и на мгновение закрывает глаза. Я так хочу уткнуться в его широкую спину и мощные плечи и почувствовать, как мое тело прижимается к его телу. Ненавижу, что ужас его прошлого лишает меня — и его — шанса приютиться рядом с ним в постели или возможности подойти к нему и обнять, прижавшись сзади — еще один простой способ соединиться с ним.

Приподнимаюсь на цыпочки и прижимаюсь легким поцелуем к его голому плечу, в то время как мои ногти скользят вверх и вниз по линии его позвоночника. Чувствую, как его мышцы сжимаются и перекатываются, когда мое прикосновение щекочет его кожу, улыбаясь губами ему в плечо.

— Ты щекочешь меня, — говорит он со смехом, извиваясь от моих прикосновений.

— М-м-м, — бормочу я, прижимаясь щекой к его плечу, чтобы встретиться с ним глазами в зеркале, и смотрю, как он напрягается, когда я дразню ногтями его торс. Не могу сдержать улыбку, появляющуюся на губах, когда его лицо морщится в попытке подготовиться к прикосновению моих ногтей к его ребрам — выражение маленького мальчика на лице взрослого мужчины. Беру это на заметку и убеждаюсь, что буду очень осторожна с щекоткой.

— Прекрати, порочная злодейка. — Он изо всех сил пытается быть стойким, но, когда мои пальцы продолжают свои неумолимые пытки, вырывается из моих рук.

— Я не позволю тебе уйти. — Смеюсь вместе с ним, обнимая его и пытаясь помешать ему сбежать.

Он смеется, бритва брошена в раковину и забыта, полотенце опасно близко к тому, чтобы упасть с бедер, и я обхватываю его сзади руками. Непреднамеренно, я загнала его в то положение, о котором только что думала. Понимаю, он осознает, что я сделала тогда, когда чувствую, как его тело тут же напрягается, а смех гаснет, прежде чем он пытается это скрыть. Колтон поднимает взгляд, встречаясь со мной глазами в отражении зеркала. В его взгляде проносится то, что я видела у каждого из моих мальчиков, и это разрывает меня изнутри, но так же быстро, как вспыхнуло, оно так же быстро исчезает.

Невзирая на длительность момента, я знаю, насколько эта маленькая уступка является огромным шагом навстречу друг к другу.

Не успеваю опомниться, как Колтон вырывается из моих объятий и атакует мои ребра кончиками пальцев.

— Нет! — кричу я, пытаясь убежать от него, но не ничего не выходит. Единственный способ заставить его остановиться — это обхватить его руками и прижаться своей грудью к его так сильно, как только смогу. Я задыхаюсь и знаю, что не смогу противостоять его силе.

— Ты пытаешься меня отвлечь? — дразнит он, когда его пальцы расслабляются и скользят по моей футболке вниз, к обнаженной плоти. Протест на моих губах исчезает, когда я охаю ему в грудь и радушно принимаю тепло его прикосновения и рук, крепко сжимающихся вокруг меня. Я нахожу здесь утешение, покой, который никогда не думала, что узнаю снова.

Мы стоим так какое-то время — я не знаю, сколько. Достаточно долго, его сердцебиение под моим ухом значительно замедлилось. В какой-то момент я прижимаюсь губами к его шее и просто впитываю всего его в себя.

Я так переполнена всем этим. Знаю, он поделился со мной чем-то грандиозным — одарил меня глубиной доверия — и, возможно, подсознательно мне хочется взамен отдать ему часть себя. Начинаю говорить до того, как моя голова успевает отфильтровать то, что говорит мое сердце. И к тому времени, как я это делаю, уже слишком поздно, чтобы забрать слова обратно.

— Я люблю тебя, Колтон. — Мой голос ровный и решительный, когда я произношу эти слова. Нет никакой ошибки в том, что я сказала. Тело Колтона застывает, когда слова повисают и угасают в окружающем нас воздухе. Еще несколько мгновений мы молча стоим, все еще переплетенные физически, прежде чем Колтон разъединяет свои пальцы и намеренно убирает с себя мои руки. Стою неподвижно, когда он подходит к краю туалетного столика, чтобы схватить свою футболку и натянуть ее через голову, выдохнув: «Черт!».

Слежу за ним в отражении зеркала, в его глазах и на лице паника, выражающаяся в движениях, за которыми тяжело наблюдать, но я молча умоляю его посмотреть мне в глаза. Увидеть там, что ничего не изменилось. Но он этого не делает. Вместо этого он, не глядя, быстро проходит мимо меня в спальню.

Смотрю, как он натягивает вчерашние джинсы, прежде чем сесть на кровать и засунуть ноги в ботинки.

— Мне пора на работу, — произносит он, будто я ничего не говорила.

Слезы наполняют мои глаза и затуманивают зрение, он встает с кровати. Я не могу отпустить его, не сказав мне ни слова. Пульс стучит в ушах, острая боль от его отвержения скручивает мои внутренности, Колтон хватает ключи с комода и засовывает их в карман.

— Колтон, — шепчу я, когда он проходит мимо меня к двери. Он останавливается при звуке моего голоса. Его глаза по-прежнему сосредоточены на часах, застегивая их на запястье, влажные волосы падают на лоб. Мы молча стоим — я смотрю на него, остановившегося от звука моего голоса. Он смотрит на свои часы — пропасть между нами расширяется с каждой секундой. Тишина просто оглушает. — Пожалуйста, скажи что-нибудь, — умоляю я тихо.

— Послушай… я… — он замолкает, тяжело вздыхая и опуская руки, но не глядя мне в глаза. — Я же говорил тебе, Райли, что это невозможно. — Его хриплый голос едва слышен. — Я не способен, не достоин… — он откашливается, — …во мне нет ничего, кроме темноты. Способность любить — принимать любовь — не что иное, как яд.

И с этими словами Колтон выходит из моей спальни и, чего я боюсь больше всего, из моей жизни.

ГЛАВА 27

Колтон