Дурное начало

Начиная с простого, Морриган задалась вопросом — откуда взялось решение пройти через Лотеринг? Оно — первопричина дальнейших злоключений. Так ли требовалась передышка с теплой постелью, едой и иными удобствами? При серьезном рассмотрении — нет. Не принося серьезных жертв можно было обойтись без… этого. Однако, девушка всегда расценивала Лотеринг в качестве точки притяжения собственного любопытства. Как-никак крупнейшее поселение Ферелдена достижимое пешим переходом юной жительницы Коркари. Конечно, та помнила и посещения иных форпостов на краю Диких земель. Тем не менее ни в одном другом месте не случалось по-настоящему запоминающихся приключений. Начало положило неосторожное поведение в Меринвуде, деревеньке на десяток домов. Из-за «шалостей» туда направился отряд Храмовников Лотеринга. Разумеется, никто не обнаружил и следа юной чародейки. Зато следующий визит маленькой проказницы пришелся в точности к месту квартирования злополучного отряда. Огромный, по меркам Коркари, храм. Чудные мельницы с невероятными вращающимися лопастями. И столпотворение разнообразного люда. Это врезается в память. Острые глаза юной особы немедленно приметили точку притяжения местных — повозки торговцев с десятками чудных вещей, некоторые из которых в дальнейшем без чего-либо ведома приобрели новую хозяйку. Главным впечатлением детства, пожалуй, стала встреча с неизвестным аристократом, посетившем глухое по понятиям северян место. Впечатляющая карета, шикарное платье дамы, и блестящие украшения немедленно запали дикарке в душу. Добычей с той встречи стало миниатюрное дамское зеркальце в обрамлении из золота и древесины, покрытой лаком. Сокровище, ставшее источником ярких эмоций. Торжество обладания, окутанное девичьими грезами, и глубокая детская обида, когда указанный предмет безвозвратно исчез в глубинах поношенных одежд матери. Та ещё неделю называла юную Морриган глупой сорокой, чье гнездо по бликам блестящих на солнце вещей найти легче легкого.

Таким образом интерес девушки проложил себе путь к дню сегодняшнему прямиком из детства. Бессознательно сорвав травинку и сжав ту полными губами, наделенными естественным цветом и изяществом линий, не требующими ни капли косметики, Морриган ухватилась за ускользающую мысль. Ведь и правда, в детстве и юности ту немало интересовали дорогие и ярко сверкающие в солнечных лучах украшения. Пока та мало отличала дорогое и блестящее — это могли быть даже бусы из янтаря или стекла, собранные хасиндами с песчаных берегов Морозного моря, протянувшихся восточнее болот, ближе к Гварену. Позднее девушку очаровывал уже блеск золота, серебра и драгоценных камней в обрамлении перечисленных металлов. Но сейчас… Чародейка подняла к глазам руку с поцарапанной полоской золота на пальце. Странный подарок Флемет, как и прочее, что брало начало от этой женщины. Однажды не примечательная вещица просто появилась на шнурке перед кроватью девушки. Но, несмотря на радость дочери подарку, мать в дальнейшем игнорировала вопросы, связанные с украшением. Будто между кольцом и легендарной ведьмой не существовало ни малейшей связи. И все же, предмет оставался чародейке дорог. И как память, и как единственная реальная драгоценность в собственности, на которую мать не обращала внимания. Теперь при взгляде на кольцо оживали только эмоции, связанные воспоминаниями. Блеск золота и осознание стоимости душу уже не трогали. Поразмыслив, Морриган констатировала, что от прежней тяги полностью излечилась. К добру или худу.

Было ли это очередной странностью? Определенно. И сопротивление мыслям, что подобное изменение во благо, требовало дополнительной сосредоточенности. При здравом размышлении, пока зависим — тяжело представить для сравнения собственное поведение без зависимости. При обратной ситуации тот же тезис по-прежнему сохраняет собственную справедливость. Потому оценить плюсы и минусы для другого легче, чем для себя. Но тот факт, что изменение произошло не по воле Морриган — однозначно окрашивал картину в мрачные тона.

Поставив пока в данном вопросе точку и выплюнув пожеванную травинку, чародейка коснулась иной темы. Стараясь передвигаться сквозь поток мыслей медленно, без спешки, та спросила — как цепочка событий, одно за другим, окончилась в застенках Храмовников? Поразмыслив, Морриган отрицательно покачала головой. Суть не в том — почему. Ответ на такой вопрос имел прочную логическую основу и не содержал противоречий. Кто бы стал рисковать открытым конфликтом против трех Храмовников в тесном помещении с единственным выходом. Да ещё в поселении, где гуляют слухи о жестокой расправе над каждым мало-мальски подходящим под описание отступника? Тревожило чародейку иное. Насколько мало ту напугала темница и идущая с той рука об руку перспектива. Между тем, в прошлом запертые замкнутые пространства доставляли нешуточный дискомфорт. Девушка прикусила губу и прищурилась перебирая в памяти собственные воспоминания о кратком пребывании в застенках. Там присутствовала нервозность, подпитываемая неопределенностью. Тревожность… Но ни капли паники в ожидании вероятной расправы. Аккуратно сортируя собственные чувства, Морриган, сначала с недоверием, затем с большей убежденностью констатировала очевидное. Исподволь присутствовала твердая уверенность, как и в Остагаре, что в последнюю минуту та могла бы «обернуться». Испытав из первых рук возможности «той» формы, чародейка не сомневалась в способности вырваться из темницы. Похоже, даже Алим в конечном счете держал в уме подобный сценарий развития событий. И хотя Морриган не спорила сама с собой относительно обоснованности таких ожиданий, размышления цеплялись о малозаметную шероховатость. Нечто беспокоило девушку. Некая неправильность в естественном течении собственных мыслей. Закрыв глаза, чародейка попыталась вспомнить — к каким в точности выводам та раз за разом приходила относительно работы заклинания и странной новой «формы». День за днем. Как на ровном лбу пролегла морщина от напряжения и сосредоточенности, так в ровном потоке мыслей стала обретать четкие очертания несостыковка, ощутимая на уровне инстинктов, но спрятавшаяся в слепой зоне разума. С момента обращения на вершине башни Морриган сталкивалась с широким набором ситуаций, от мелочей до серьезных проблем, в которых «обращение» могло стать огромным подспорьем, если не решением. Но в каждом случае девушка рационально взвешивала риски и отказывалась прибегать к магии, результат которой перестал быть понятным и предсказуемым. Один раз повезло. Не было гарантии, что с магией трансформирующей тело второй раз закончится столь же безобидно. Медленно проведя рукой по лицу, будто снимая с того невесомую паутину, Морриган внутренне содрогнулась. Несмотря на осознанное отторжение данного заклинания, чародейка подсознательно оставалась убежденной в неизбежности применения того в критической ситуации. И даже сейчас та оставалась готовой к этому шагу. Не глядя повертев кольцо на пальце, девушка дополнила в уме растущий список вещей, требующих контроля, новоявленной нестройностью мыслей. Грустный взгляд скользнул обратно к ветвям дерева, пока на языке заклинательницы вертелась парочка резких эпитетов и безрадостный вывод — похоже требуемый объем выдержки стремился даже за пределы самоконтроля Флемет.

Бросив короткий взгляд на Бетани, Морриган мысленно сделала следующий шаг. Почему та пошла следом за этой девушкой? Аргумент о необходимости транспорта пришел на ум чародейки первым. Но, принимая тот, девушка подумала и о наличии альтернатив лодке. Воспользовавшись временным хаосом в Лотеринге, двое путников без труда могли затеряться в холмах. Вдалеке от дорог и без спешки продвигаясь на север. Присутствовало также мнение Алима, высказанное вслух. Но, едва ли приметно цокнув языком, чародейка призналась себе — та даже не запомнила слов эльфа. Возвращаясь к воспоминаниям… В прошлом Морриган стабильно тяготела к одиночеству, находя в том странный комфорт и простоту. И потому выбор в пользу меньшей компании, пусть и сопряженный с трудностями, сейчас, в тишине под деревом, казался девушке логичнее. Дело за малым. Ведьма Коркари напряглась, силясь определить причину отсутствия логики в собственных действиях. Краем глаз осматривая профиль юной соседки, чародейка будто мелкие камешки перебирала аргументы. Так и сяк мысленно прилаживая те к произошедшему, та пыталась воссоздать мозаику собственных мотивов. Одно ощущалось чужеродным, даже если выглядело к месту, другое подходило, даже если с первого взгляда смотрелось глупостью. Итогом медленной работы стал прозаичный вывод. Первопричиной пойти с Бетани стала… Бетани. Вернее — любопытство. Признания подобной эмоции заставило щеки девушки едва-едва порозоветь. Отчего-то думать о подобном казалось смущающей глупостью. Но, по подозрениям Морриган — свято место пусто не остается, одну зависимость неизбежно сменяла другая. Стараясь придерживаться рационального мышления, девушка перебрала контакты имевшие место с того злополучного утра у бывшего форпоста Серых стражей. Согласно выводам девушки — не каждая личность вызывала к жизни эту эмоцию. Чародейка, беззвучно шевеля губами, перебрала имена — Алим, Алистер, Дункан, Бетани… После недолгой паузы, к списку, не без сомнений, добавилась и Лелиана. По мнению Морриган, почти все — достаточно сложные, как внутри, так и снаружи. Чародейка на мгновение отвлеклась, чтобы, поморщившись, сделать скидку для Алистера, охарактеризовав перечисленными эпитетами и того. Также каждого отличала способность как к принятию сложных решений, так и к строгому следованию одной цели. Чародейка нахмурилась. Однако эльф и юная Хоук в этом списке интуитивно вставали чуть особняком. Напрашивался вывод о приоритете магов среди прочих, но… Взвесив эту мысль, девушка медленно покачала головой, посчитав такое объяснение чересчур простым. Нет, ту интересовали не маги как таковые. Заклинания. Вновь отступая в прошлое, к юности, чародейка вспоминала — искусство с детства занимало верхние позиции в списке интересов, в начале конкурируя только с шалостями и исследованием безграничных просторов мира. Но новые заклинания ни разу не послужили в качестве цели для обладания, источником для жадности. Теперь — да. Одна мысль о сложности и изяществе формулы, стоящей за коронным заклинанием Алима, «Полем отталкивания» — заставляла сердце чародейки биться чаще. Прикусив нижнюю губу, девушка осознала — с такой перспективы и эльф, и новая спутница воспринимались не иначе как изящные сосуды, до времени хранящие в себе манящее знание.