Ведьмы и враг

Антон кивнул. — Да, но Шетана ближе… и, насколько я понимаю, Яромир той ночью срезал путь через лес. Мы будем держаться дорог и проведем ночь в городе под названием Рекаузи. Мы должны добраться до Кимовеска завтра к полудню.

Селин не могла не задаться вопросом, что значит «провести сегодняшний вечер в городе». Может быть, кто-нибудь из местных поселит их здесь? В своем последнем путешествии с Яромиром они каждую ночь разбивали лагерь и спали на открытом воздухе среди деревьев.

Однако выражение лица Антона было обеспокоенным, как будто он хотел поговорить о чем-то другом, поэтому она больше не задавала ему вопросов и просто ждала.

— Вы чувствуете себя в состоянии говорить о предстоящей нам задаче? — наконец спросил он.

Это была вежливая формальность, так как ему, вероятно, никогда бы не пришло в голову, что они могут отказаться, но даже усталая и промокшая Селин не хотела отказываться. Ей было интересно, что он собирался сказать.

Он долго молчал.

— На этот раз я не смогу выдать вас за дворян, — наконец начал он. — Леди Хелена, которая является матерью будущей невесты, знает каждую знатную семью в Дроевинке, по крайней мере, по репутации. Итак, я собираюсь сказать, что вы дочери богатого торговца шерстью, мисс Селин и мисс Амели. Хелена будет уважать это. Она вышла замуж за барона, который тоже был торговцем.

Селин сочла титул «Мисс» мудро двусмысленным. Жен богатых торговцев часто называли «Госпожами», а дочерей — «Мисс». Это отличало их от простых крестьян и в то же время от знати.

Амели громко выдохнула через нос. — Я вообще не вижу необходимости в этой уловке. Почему вы не можете просто сказать им, что мы ваши провидцы, мы здесь для того, чтобы выполнить для вас работу, и они должны позволить нам начать их читать?

Он покачал головой, — Это не сработает. Вы не знаете, каково большинство дворян. Им нужно договориться… почти поверить, что ваше прочтение их было их собственной идеей.

— Ну, некоторые из солдат Дамека, те, кто работал в Шетане, выдадут нас с первого взгляда, — настаивала Амели.

— Вы позволите мне разобраться с этим, — ответил он почти пренебрежительно, как будто этот вопрос не стоил обсуждения. — Но вам нужно больше знать о семье, с которой вы будете иметь дело.

Селин повернула голову. — Вы с ними встречались?

— Некоторые из них. — Он снова сделал паузу, как будто раздумывая, с чего начать следующую часть разговора. — Отец принца Родека влюбился в женщину, несколько ниже его по положению, леди Клариссу, и женился на ней. Ее семья была титулованной, но не королевской. Но тогда дом Эн не пользовался такой властью, как сейчас, поэтому брак не привлек особого внимания, как и рождение Родека. Именно Родек позже усилил влияние Эн, и когда его отец умер, его назначили главой дома, а затем избрали великим князем. Таким образом, статус его матери и, следовательно, семьи его матери существенно возрос. Вы меня понимаете?

Селин моргнула. — Конечно.

— Задолго до того, как Родек был избран великим князем, сестра его матери, леди Хелена, вышла замуж за мелкого барона Алексиса Квиллета, который также был богатым виноторговцем. У них было четверо детей. Первой появилась Шарлотта, затем близнецы Хит и Рошель, а затем младшая дочь Лизбет. Хит-единственный сын. Два года назад барон умер, и Хит унаследовал его титул и взял на себя бизнес, но брат Хелены, лорд Хэмиш, переехал жить к ним, и, насколько я слышал, он взял на себя ответственность за семью. Их состояние только продолжало увеличиваться.

— Откуда вы так много о них знаете?

— Это часть моего долга как принца Палена-знать как можно больше о других домах… особенно тех, кто связан с домом Эн. — Он снова заколебался. — И я познакомился с леди Хеленой и Шарлоттой. Они присутствовали на собрании королевских домов в Кеонске, когда я был юношей и…

— Вы встречались с жертвой убийства? — Вмешалась Амели.

Антон слегка нахмурился, услышав, что его прервали. — Да, но я плохо ее помню. Я говорю вам это, чтобы вы лучше представляли, чего ожидать. Эти люди не были рождены с королевскими связями. Они были возвышены благодаря браку. Это означает, что они будут постоянно защищать свой статус, вплоть до оскорбления. Просто будьте готовы. Кроме того, вы понимаете, почему предстоящий брак Дамека так важен для моего отца?

Селин кивнула. — В дополнение к объединению вашего дома с домом Эн, приданое Рошель должно быть большим.

— Да, должно быть, — в голосе Антона звучала почти горечь.

— Итак…, - сказала Амели. — Мы помогаем поднять как сундук с сокровищами, так и политический статус Дамека?

Селин бросила на нее предупреждающий взгляд. Не было необходимости констатировать очевидное. Антон прекрасно понимал, о чем их просили.

— Есть еще кое-что, — сказал Антон, неловко ерзая в седле. — Пока вы находитесь в Кимовеске, вы должны помнить о своих манерах при дворе Дамека. Вам нужно будет всегда проявлять к нему должное уважение.

Он смотрел вперед, но Селин знала, что эта короткая речь предназначалась для Амели, а не для нее. Лицо Амели потемнело, и она, казалось, была на грани того, чтобы выплюнуть что-то неприятное, когда Антон бросился дальше.

— Я говорю это для вашей безопасности. Дамек не потерпит ничего, кроме почтения, граничащего с подхалимством, со стороны любого, кого он считает ниже себя — а это почти все. Я видел, как он убивал слуг, которых считал наглыми.

Гнев исчез с лица Амели. Селин задумалась, знает ли ее сестра слово «льстивый», но это не имело значения. Смысл слов Антона был ясен.

Все трое замолчали, прислушиваясь к стуку копыт своих лошадей.

Пока Селин обдумывала все, что рассказал им Антон, она надеялась, что Амели примет его слова близко к сердцу.

В полдень они ненадолго остановились, чтобы немного отдохнуть, но к тому времени, хотя Селин отчаянно хотела слезть с лошади, она чувствовала себя почти слишком больной, чтобы слезть — и она знала, что Амели не намного лучше. Сестры никогда не ездили верхом до приезда в Сеон прошлой весной и с тех пор совершили только одно долгое путешествие… несколько месяцев назад. Их тела не были приучены к многочасовой езде верхом.

Уже на земле, Антон посмотрел на нее снизу вверх. — С вами все в порядке?

— Конечно.

Не спрашивая, он протянул руку и поднял ее. Ее ноги задрожали, когда она коснулась земли, но ей удалось удержаться на ногах. При виде этого Амели удалось слезть со своего черного мерина и прижать обе руки к спине. Все съели по яблоку и печенью и выпили по общей чашке воды.

У Антона была своя чашка.

Неподалеку был ручей, и Рюрик напоил всех лошадей. Затем, несколько неохотно, Селин снова взобралась на Соболя.

К счастью, день пролетел быстро, и, когда солнце опустилось в небо, Рюрик повернулся и крикнул через плечо, — Рекаузи впереди.