Ведьмы в красном

Красные глаза волка поднялись вверх, сосредоточившись на копье, и без предупреждения зверь бросился в лес, исчезая из виду.

— Нет! — крикнул Куинн, подбегая к тому месту, где исчез волк. Он не оглянулся, и Эмили стояла как вкопанная, но он продолжал бежать, пробираясь сквозь кусты, и она поняла, что он идет за волком в одиночку.

Без дальнейших колебаний она бросилась за ним, сама прорвавшись сквозь кусты. Здесь, поскольку ей было легче пробираться сквозь деревья и кустарник — из — за ее меньшего размера-ей было не трудно идти в ногу с Куинном. Один раз ее шерстяная юбка все-таки зацепилась, но она рывком высвободила ее, мечтая о бриджах. Тем не менее, юбка была свободной и по большей части легко двигалась, а это платье доходило только до лодыжек, так что ей не грозила опасность споткнуться.

Немного впереди нее Куинн остановился и опустился на колени. — Кровь идет, — сказал он, поднимая лист.

— О… да, Маркус повредил ему горло раньше. Но я не видел, насколько сильно.

— Маркус? Этот цыганский охотник?

Эмили не ответила. Тон Куинна звучал так же высокомерно, как и у Кигана, когда он произносил имя Маркуса.

Когда Куинн собрался было двинуться вперед, он неуверенно остановился и оглянулся на нее. — Я не хотел, чтобы ты следовал за мной.

— Ты не можешь бороться с этой тварью в одиночку. — Она подняла дубинку. — Доверься мне. Один хороший взмах, и я смогу оглушить его достаточно долго, чтобы ты смог воспользоваться этим копьем.

Хотя он, казалось, был склонен спорить дальше, он также, казалось, стремился идти дальше, пока след не остыл, поэтому он повернулся и двинулся вперед, изучая землю и окружающие кусты. Эмили следовала за ними так тихо, как только могла, но она не слышала рычания или звуков большого существа, двигающегося среди деревьев, и она не могла не думать об их первоначальной миссии — достать больше копий для солдат.

— Куинн… — прошептала она у него за спиной. — А что, если мы его потеряли? Что, если он побежит к лагерю шахтеров и нападет там? Половина людей не вооружена должным образом.

Он был так сосредоточен на изучении Земли, что, казалось, почти не слышал ее. — Мы его не потеряли, — рассеянно сказал он, нюхая листок. — Этот след слишком свежий. Я знаю, что делаю. Я тренировался с охотниками Кимовеска, и они лучшие следопыты в стране.

— Кимовеск? Это граничит с Шетаной. Вы служили под началом принца Дамека?

Она спросила об этом скорее из любопытства, чем из-за чего-либо еще, так как это не было редкостью для солдат, которые иногда перемещались в рядах внутри благородных семей. Но со спины она увидела, как все тело Куинна напряглось от ее вопроса.

«Вы знаете Шетану?» — спросил он.

В этот момент Эмили поняла, что он сделал ошибку, упомянув Кимовеск, и она сделала ошибку, упомянув Шетану. Куинн полагал, что она была придворной дамой Антона в Сеоне, которая не была знакома с провинцией Дамека.

Медленно повернув голову, он снова посмотрел на нее, и даже в темноте она смогла разглядеть глубину его светло-голубых глаз. Она не ответила на его вопрос, но внезапно поняла, что он не собирался давать ей никаких намеков на то, что когда-то служил под началом принца Дамека.

Неужели она здесь одна с человеком, готовым уничтожить солдат, которые служили под его началом?

Ее разум восстал против такой перспективы. Это не мог быть Куинн. Он был здесь единственным, кто хотя бы пытался помочь Яромиру, единственным, кому Яромир доверял.

Но тогда… он был также единственным солдатом Палена, который знал, что Яромир прятался в сарае, наблюдая за Грэмом. Рюрик сказал ей об этом гораздо раньше. И… зверь сегодня ночью каким-то образом появился в палатке Эмили и Селин, когда Яромир был на другом конце лагеря и не смог защитить их.

Неужели заявление Селин относительно Грэма доказало, что они не шарлатаны? Действительно ли Грэм был следующей жертвой? Если Куинн был ответственен за эти ужасы, то не решил ли он тогда избавиться от двух ясновидящих из Сеона?

Но если так, то почему он так решительно настроен на эту охоту? Он явно хотел выследить зверя.

Разве что… он прекрасно знал, что если побежит в лес за волком, она последует за ним. Он достаточно насмотрелся на нее за последние несколько дней и ночей, чтобы понять это. Что, если он хотел, чтобы она последовала за ним, чтобы помочь ему выследить зверя, чтобы он мог позволить ему убить ее и избавиться по крайней мере от одной сестры — той, которая могла видеть прошлое — не вызывая никаких подозрений у себя?

Нет, опять же, она не могла принять ни одно из этих притянутых за уши предположений.

Какой мотив мог быть у Куинна, простого капрала, чтобы закрыть шахту?

Если только… по какой-то причине Деймек не захотел его закрыть, а Куинн все еще работал на него.

— У тебя очень выразительное лицо, — прошептал он.

Она начала пятиться назад. Он держал свое копье прижатым к земле, и он отпустил его, освобождая обе руки, но Эмили все еще сжимала дубинку. Она всегда полагалась на элемент неожиданности, позволяя другим недооценивать себя, пока не станет слишком поздно, и у нее было болезненное чувство в животе, что ее жизнь будет зависеть от этой испытанной и верной тактики.

Поэтому она стояла неподвижно, ожидая, что он сделает первый шаг — попытается отобрать у нее дубинку.

Вместо этого он замахнулся левым кулаком, двигаясь так быстро, что у нее была только секунда, чтобы отступить, и ударил ее по подбородку. Даже тогда сила в его кулаке была ошеломляющей, и она была отброшена в сторону, ударившись о влажную землю и перекатившись.

Через несколько секунд он уже был на ней, вырвав дубинку из ее рук и отбросив ее в сторону.

— Прости, — сказал он, придавливая ее своим весом и хватая за подбородок одной рукой. — Тебе не следовало приходить сюда. Я сделаю это быстро.

Неужели он собирается свернуть ей шею? Смесь страха и ярости охватила Эмили. Как это может быть Куинн? Как никто из них — ни она, ни Селин, ни Яромир — не мог понять ни единого намека? Отступив к единственной оставшейся у нее защите, она схватила его за запястье обеими руками.

Вместо того чтобы бессмысленно пытаться оторвать его руку от своей челюсти, она спросила:

— Почему?

И в мгновение ока она потянулась к искре его духа, пытаясь вырвать его сознание из этого мгновения, чтобы поймать его в ловушку тумана времени. Его дух был силен, и она ухватилась за него.

Почему?

Первый удар пришелся на нее, и она изо всех сил сосредоточилась на том, что привело его сюда. Второй разряд ударил, и они оба были сметены в серо-белый туман, двигаясь назад. И снова она боролась за то, чтобы продолжать тянуть его за собой, но оставаться в стороне. Она не хотела видеть его глазами. Она останется наблюдателем и позволит своему дару показать ей то, что ей нужно увидеть.