Страница 24 из 31
«Вот я бы никогда не смог так складно сказать, как она говорит. Выходит, папаша мой был прав – я бездарность и тупица».
После они обменялись парочкой новостей об общих знакомых и умолкли. Моран в тишине изучал черты Тины, ощущая в голове тяжесть, неспособность ясно соображать, собственное тело почудилось ватным. Он злился на себя всё отчаяннее и яростнее: «Как бы я хотел, чтоб она в эту секунду испытывала то же наваждение!.. Бессмыслица, грёбанная бессмыслица. Что я здесь вообще забыл?» – спрашивал он себя.
- Ты собиралась на прогулку да? Ну, пока я не объявился, – внезапно спросил Моран.
- Да, я люблю гулять в сырую погоду. Ты, наверное, не очень, да?
- Не знаю, – хмыкнул Себастьян. – Никогда не задумывался.
- Что ж, – она плавно поднялась с дивана и протянула ему свою тонкую руку, – есть возможность поразмышлять на эту тему прямо сейчас, – её серо-зелёные глаза неистово сверкнули, и Моран многое готов был отдать, чтоб узнать причину их оживления.
Он, необычайно для себя самого, послушно взял протянутую ему руку в свою и направился следом за Тиной.
Они гуляли несколько часов; исходили пару туристических троп, затем катались на катере по озеру. Оба почти не разговаривали, Себастьян лишь согласно кивал восторгам Тины и её эмоциональным возгласам, выслушивал её болтовню о том, как она вдохновилась на создание нового архитектурного ансамбля. Моран много курил. Две пачки выкурил за три с половиной часа, почти не вынимал изо рта сигарету, и Тина шипела на него словно змея, что он «безобразный осёл, губитель природных красот». Как только они вернулись домой, пробыв там всего двадцать минут, сразу решили, что пора бы проехаться и на байке по горным дорогам.
Близился вечер, было около семи. Оставив у проезжей части мотоцикл, Тина и Себастьян взобрались на каменистый холм, усеянный неприхотливой растительностью. Дул промозглый ветрюга, трепал неаккуратную косу Тины, спутывая пряди у лба, что лезли в глаза. Она обхватила свои хрупкие плечи руками, съёжилась от холода и усмехнулась, развернулась к Себастьяну и прижалась к нему, дрожа. Недоумение пробежалось по его лицу, Моран медленно и неуверенно обнял огромными ручищами тонкий стан своей подруги. Затем Тина вскинула голову, задрав нос, и коснулась щекой подбородка Себастьяна.
- Ой! – хихикнула она, потирая ладошкой лицо. – Колючка какой.
Себастьяну почудилось, словно ему грудную клетку сдавило под прессом, он с трудом мог вздохнуть, и, казалось, эмоции, что наполняли его, вот-вот хлынут через край.
- В тебе нет ни капли жалости ко мне… – сказал он непривычным на слух печальным низким голосом.
Тина удивлённо нахмурила светлые брови, на фоне которых глаза её, отражая пасмурное небо, залились необычайной голубизной.
В ответ на её немой вопрос Моран лишь крепче сгрёб девушку в свои каменные объятия и горячо прильнул к её губам. Грубая, неотёсанная, звериная ласка. Тина не смогла его оттолкнуть, сама не понимала, как это вышло. Ей даже нравился его мужественный напор и настойчивость – это было честно и искренне. Тина беспомощно сжала в кулачки полы его кожаной куртки.
Отстранившись, Себастьян погладил широкой тёплой ладонью её холодную щёку и пристально заглянул в глаза. В них было не видно дна, столько сокровенного и невиданного, но ни тени ответных чувств, скорее лишь сочувствие. Его пронзила острым лезвием досада. И эту досаду было не излить. Перед Мориарти он мог орать, крушить всё вокруг, изрыгая брань и проклятья, но он не мог точно так же выразить горечь неразделённых чувств – это не годилось.
- Я бы ни за что не стала жалеть тебя, – сказала Тина, отвечая на его взгляд.
«Я никогда не встречу никого лучше неё. Пропади я пропадом – размазня… Я спускал курок, целясь в женщин, стариков, хороших и талантливых людей – рука не дрожала даже. Теперь стреляют её глаза, сделав мишенью меня».
Ему захотелось быть с ней откровеннее, хотя бы частично намекнуть на то, каков он на самом деле. Моран понимал, что это глупость, но рот не слушался.
- Я бы… Ты знаешь, я бы так хотел открыться тебе. Серьёзно, ты и понять… представить себе не можешь, о чём именно я сейчас говорю. Просто со мной такого прежде не было, и я…
- Тш-ш, – Тина накрыла ладонью его рот. – Помолчи, не стоит. Не торопись мне обнажать то, что сокровенно для тебя: я всё пойму, но не оценю… Я Теренса люблю.
На обратной дороге они молчали, но Морану чудилось, что он вернулся в начало: вот дорога, вот кусты и деревья, и вот она, сжимает его руками, чтобы не упасть. Но это было не то начало, что предвещает душевный подъём, – это было замыкание круга.
В девять вечера, провожая Себастьяна у дома, когда он надевал шлем в седле мотоцикла, Тина поцеловала его сама, с исступлённой нежностью гладя обеими руками его лицо. Как только она оставила его, Моран снова закурил, с силой оттолкнулся ногой от земли и направился в сторону асфальтированной дороги.
Гадкая морось хлестала его по лицу, подгоняемая встречным ветром. Моран опять начал злиться на себя. «Больше никогда… ни одной не позволю», – свирепо хрипел он себе под нос. Ему всё казалось, что он слышал позади себя шёпот, подсчитывающий птиц на нашивке рукава его куртки.
Комментарий к 11 Глава. «Falling for Tina»
* «Falling for Tina» - название данной главы обыгрывает название песни, которой я вдохновлялась при написании:
School Of Emotional Engineering – Falling For Sylvia
* озеро Кушман - Озеро Cushman – живописное озеро площадью 1620 гектаров, расположенное в штате Вашингтон. Первоначально оно являлось участком реки Skokomish, который был значительно расширен при строительстве плотины. Озеро расположено на территории одноименного Государственного парка, охватывающего 500 гектаров.
========== 12 Глава. «Джеймс» ==========
Заявившись в кабинет миссис Саммерс с заявлением о намерении уволиться из фирмы, Леони поставила в тупик начальницу. Терять одного из лучших сотрудников, свою заместительницу, было ей вовсе не на руку.
- Леони, голубка, что случилось?! – неожиданно мягко спросила миссис Саммерс, опустив очки.
- Ничего… Со мной всё хорошо. Я бы даже сказала, что никогда не бывало и лучше, я всего лишь хочу поменять в жизни некоторые вещи.
- Ты что, замуж собралась?
- Хах, ну, возможно в обозримом будущем…
- Так это же не повод бросать карьеру! – раскудахталась директор, округляя глаза.
- Что вы, я не собираюсь становиться у плиты! – засмеялась Леони. – Только не с Джимом.
- Джим? Тот молодой человек, что приносил тебе кофе?
- Да. Предложил вместе посмотреть мир, но мне не хватит пары недель отпуска, чтобы это сделать. К тому же я буду обременять себя мыслями о работе, так или иначе, – выдохнула Леони.
- Неужели ты прямо вот железно? Обдумай, пожалуйста: у тебя прекрасная должность… Если не устраивает зарплата, так и скажи…
- Прошу вас, миссис Саммерс, – умоляюще взглянула в лицо начальницы она, – не надо.
- Хорошо, давай так, сколько тебе нужно времени? Зачту в качестве неоплачиваемого отпуска. Месяц? Два? Три? – миссис Саммерс серьёзно и решительно взглянула поверх очков. – Я понимаю, как ты устала; если уж совсем на чистоту, ты здесь пашешь за десятерых. Знаю, что ты думаешь, что я ни во что не ставлю твои старания, поэтому хочу, чтобы ты поняла, что это не так.
Леони немного растерялась и смутилась. Прежде начальница не проявляла подобной заботы, не выказывала и тени восхищения своей заместительницей, лишь редкие одобрительные кивки и победные ухмылки на её железном лице говорили о том, как она довольна обстановкой в компании.
- Вы меня, прямо скажу, покорили такой теплотой, – саркастично отпустила Леони, прищурясь.
- О! Теперь ты меня пилить будешь! – миссис Саммерс взмахнула жилистыми руками и взялась за жемчужные бусы на шее. – Понимаю, что я не идеальный босс, закончим на этом. Так что ты ответишь на моё предложение? Лично я уж лучше и три месяца попытаюсь тянуть на себе ношу полной ответственности, чем потеряю лучшего сотрудника. За прибавкой к оплате труда дело не станет, разумеется.