Разбитые надежды

- И отчего я не такой умный и дотошный до людских сокрытых мыслей? Ты порой прям насквозь видишь, что творится в тыквах окружающих! – Сальваторе развёл обе руки в стороны и сделал тот лёгкий кивок головой, который всегда скромно, но яснее всего выражает дружеское восхищение.

- Перестань ты делать из меня психоаналитика! – Клаус рассмеялся и выхватил мяч. – Это самые простые умозаключения, которые приходят в голову исходя из прошлого наблюдения: это мой самый обычный порядок мыслей.

- Звучит просто, конечно, да вот не все так делают: обычно люди смотрят поверхностно и раскрыв рот от удивления там, где ты включаешь этот свой «мозговой анализ».

- Ну, всё-всё убедил, что я чёртов гений! – изображая девчачье смущение, весело ответил Стефану друг.

Тренер сделал свисток, дав команду расслабиться на десять минут. Клаус сбегал в коридор, чтобы взять в автомате себе и другу по бутылке колы. Идя обратно, он с воодушевлением заглядывал в лица товарищей по команде: все парни были сосредоточены и бодры, они желали победы в предстоящем соревновании и много улыбались. Молодой человек почувствовал внутри себя радостное чувство общего единения и сплочения, которое он подсознательно захотел передать Стефану.

- Какие все сильные оживлённые и счастливые – видишь? – торопливо и с волнением спросил он.

- А то! Мы будем лучше всех: мы столько тренировались, так что неделя – и победа у нас в кармане, – с тем же бодрым и оживлённым лицом, как у товарищей, отозвался друг.

«Да, он тоже чувствует всеобщее единение, ему тоже это важно, как мне и всем нашим друзьям», – с теплом в душе подумал Клаус.

- Единственное только, что меня немного огорчает, это то, что я пропущу матч братишки.

- У Кола в тот же день будет игра?

- Да… Я ходил на все-все его соревнования, а теперь получается так, что эту нашу традицию я нарушу, – с лёгкой грустью сказал Никлаус и сделал большой глоток.

- Думаю, Кол простит тебе этот один раз. Всё-таки у тебя ответственная, важная игра: ты выступаешь в соревновании между старшими школами нашего города, а это вообще-то серьёзно, – Стефан по-приятельски похлопал его по плечу.

Тем временем обстановка и атмосфера в части зала, где занимались девушки, накалялась.

- Боже, кто вообще допустил, что Форбс теперь будет с нами? Она никудышная, – фыркнула круглолицая, но весьма подтянутая шатенка с глупым выражением лица, стоя совсем рядом с Кэролайн.

- Интересно, она хотя бы вообще знает, как делать растяжку?

- Девушки, что случилось? – с серьёзными и спокойным выражением на лице и простотой в голосе спросила Кэролайн, – я, по-вашему, много места на тренировочной площадке занимаю? Если вам тесно, то вон в том углу вполне просторно, можете идти заниматься туда, – добродушно, но с лёгким сарказмом парировала она.

- Не указывай нам, что делать и куда идти! – занудными голосом бросила круглолицая шатенка.

- Да хорошо-хорошо, я просто совет дала, мне без разницы, на самом деле, – равнодушно ответила Кэролайн и продолжила тянуться кончиками пальцев к носкам.

- Что случилось? – величественным тоном спросила Елена Гилберт, поставив деловито руки на пояс: она с наслаждением осознавала себя капитаном команды поддержки, оттого ей было даже приятно, как она думала «по-взрослому без шума», разбирать конфликты.

- Да ничего, утихомирь как-нибудь Форбс, а то совсем распоясалась – вечно важной птицей себя чувствует.

Девушки, закатив глаза, удалились.

- Всё в порядке, Елена, зря ты так подорвалась, – сказала Кэролайн, чувствуя еленино «капитанское удовольствие».

Елена даже ощутила внутри себя лёгкое раздражение, как будто её саму хотят поставить на место и оскорбить, хотя ни сама Елена, ни Кэролайн не говорили ничего дурного и не имели при этом дурных намерений и мыслей, но человеческая природа ведь любит всё преувеличивать до масштабов катастрофы.

- Хорошо, как скажешь, – уже приходя в чуть нервозное состояние, ответила девушка.

- Но всё равно спасибо. Всё-таки они уже начинали немного раздражать: отвлекают жутко, – добросердечно улыбнулась Кэролайн, поняв вдруг, что Елена чем-то задета, и захотела успокоить чувства одноклассницы, не доводя диалог до абсурдного конфликта.

- Да без проблем, – в небольшом недоумении отозвалась Гилберт, – если что, я на синей площадке! – она заключительно улыбнулась в ответ.

«И отчего я так неё разозлилась? Она ничего такого ужасного не сказала и даже была мила и улыбалась, а я тут же нервничать начала. Это так отвратительно и бестактно было с моей стороны», – ругала себя Елена, возвращаясь туда, где тренировалась.

***

Вечером, сидя дома за ужином, Клаус разглядывал своих родных, в особенности Кола, ковыряющего свою стручковую фасоль в тарелке. Он думал о том, как бы сказать брату, что не сможет прийти к нему на его матч, чтобы поддержать: ему всё казалось, что Кол обидится на него, а потом будет холоден и даже не захочет интересоваться, как всё прошло у старшего брата.

Майклу внезапно позвонил сосед с воплями, что его пьяный друг, уходя от него из гостей, с дури выломал дверь, пока пытался её открыть. В итоге сломалась дверь, друг вылетел из дома кубарем через порог и навернулся в детский надувной бассейн. Майкл поведал домашним этот забавный факт, чем немало всех рассмешил до боли в животе, затем поцеловал в щёку жену в благодарность за ужин и, захватив свою ветровку, отправился к соседу помочь с починкой двери и отправкой пьяного бедолаги домой.

- Да, других плотников в городе нет, – протяжно начала Эстер, пытаясь изобразить неудовольствие, но, на самом деле, в глубине души восхищаясь тем, что её мужа считают лучшим в своём деле.

- Ничего страшного, мам: он вернётся через час, – сказал Клаус, положив руку на плечо матери.

- Ага, если не задержится выпить по кружечке пива, – она со вздохом, но по-доброму улыбнулась.

После ужина Клаус заглянул в комнату к Колу, заканчивающему делать домашнее задание. Он поджал губы и вскинул брови, пытаясь придать лицу самое доброе и стыдливое выражение.

- Кол, слушай… Мне очень стыдно, что я вынужден об этом говорить и я сожалею, но я не смогу прийти к тебе через неделю на матч… – Клаус присел рядом на подлокотник дивана и зажал кисти рук в коленях. – Через неделю у нашей команды очень важное соревнование по баскетболу, между старшими классами школ нашего города…

- Те, которые ежегодно проводят? – со знанием дела спросил брат, – да, конечно, иди! Чего мне обижаться-то? Всё-таки эти соревнования – вещь ответственная для выпускных классов, а я перебьюсь как-нибудь, – совсем без обид сказал Кол.

- Правда? Ты точно не обижаешься?! Иди сюда, мелочь! – Клаус «дал пять» брату и приобнял его, похлопав по плечу пару раз.

«Какой же он уже стал большой и серьёзный! А ведь, казалось, совсем ещё недавно был такой кроха и даже говорить не умел», – с ностальгией подумал Клаус.

После он отправился в свою комнату. Никлаус всё так же помнил задание мистера Оливера, на выполнение которого всем был дан месяц, а ведь прошла неделя, а он даже ничего не начал. Клаус мучительно понимал, что пока не знает, о чём ему писать: вдохновение молчало, и ни одна интересная мысль не собиралась посещать голову юноши. Он начинал раз десять новую первую строчку: про Родину, про лучшего друга, про семью, про хобби, про политику даже, но всё было не то. Клаус внутренне расстроился и отправился спать.

***

Настал день игры. По всей школе царило волнение и беготня, зато на радость ученикам всех распустили домой пораньше. Вот только домой почти никто не пошёл, потому что интереснее всего было попасть на игру. Оттого по направлению к спортивному залу собралась гигантская очередь.

Клаус сидел в раздевалке, на скамье, завязывая шнурки на кроссовках. Он пребывал в эйфории и страхе одновременно, отчего его движения были порывисты и сильны.

- Пора! – крикнул ему, выглянувший из-за шкафчиков Стефан.

Послышался свисток тренера, и парни вышли на игровую площадку. Игра была долгая и напряжённая: первенство переходило то в руки команды Клауса, то в руки соперников. Давно в зале уже не было столь весело и шумно, беспристрастными оставались только приглашённые из университетов преподаватели физической культуры: они в своих блокнотах отмечали особо выделяющихся игроков. Девушки из команд поддержки хоть и закончили свои выступления, всё равно продолжали выкрикивать девизы, синхронно хлопать в ладоши или стучать ножками. Их молодые и свежие лица светились влюблённостью в эту секунду, в эту игру и во всех парней-игроков.