Страница 6 из 37
- Зачем ты соврала? Сумасшедшая! – Клаус схватился за голову и ещё шире улыбнулся, – он же мог нас обоих удавить за такое…
- Издеваешься? Он с самого прихода не переставал трепаться со своей женой, ему вообще не до кого из учеников не было дела: он согласился принять тебя для галочки. Расслабься, – она утешительно погладила его по плечу.
- Спасибо Кэролайн, уж не знаю, зачем ты меня выручила, но это приятно. Я могу тебя отблагодарить? – Клаус вскинул брови и вопрошающе посмотрел в сторону своей спасительницы, перегородив ей дорогу. Он понимал, что встреча лучший повод побыть с ней вдвоём.
- Можешь, – она прищурила один глаз и поджала нижнюю губку, – только я не хочу идти в кафе или парк – это уже скучно и надоело… Придумай что-нибудь оригинальное: неважно насколько это будет правильным.
- Тогда сегодня ночью здесь! – почти механически ответил он, – у бассейна, в спортзале.
- Прекрасно! – девушка рассмеялась, изумившись такому смелому предложению. – Захвати что-нибудь выпить.
- Шутишь? Я после вчерашнего отказываюсь от такого времяпрепровождения.
- Причём здесь ты? Там вообще-то буду ещё я. Так что, в случае чего – на тебе лежит доставка меня к дому в целости и сохранности.
Клаус не мог поверить своим ушам: она говорила с ним, как с давним другом, она нежно улыбалась и смеялась для него. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Никлаус по-дружески взял Кэролайн за плечи, чтобы сполна насладиться этой их новой близостью: он крепко впился пальцами в ткань кофты девушки и старался не отводить глаз от её лица.
- Пересечёмся после английского? – её взгляд вдруг стал прожигающим, словно сама Кэролайн вдруг избрала какую-то новую тактику общения с ним.
- Конечно, обязательно, – отрывисто отвечал он, не в силах насытиться своим счастьем, – увидимся тогда.
Ещё раз обласкав этим незнакомым взглядом своего нового приятеля, Кэролайн медленно отправилась в сторону кабинета английского языка и литературы.
- И кстати, если ты вдруг хочешь, – стараясь избежать неловкости в голосе вдруг начал Клаус, – я всё-таки мог бы и помочь с презентацией, – он, насколько был способен, очаровательно улыбнулся ей.
- Я подумаю, Ник.
- Было бы здорово, Кэр! – он нарочно сказал эту последнюю фразу, чтобы употребить в ней упрощенную личную форму её имени, дабы подчеркнуть своё новое отношение к ней.
«И сколько же всего может произойти сегодня ночью! Наверное, мы поцелуемся… Ну, ведь точно: она так смотрела на меня». Проследовав вслед за одноклассниками в кабинет, Клаус пытался унять дрожь во всём теле. Он уже не знал, куда деваться от этого дня, только бы скорее опустилась ночь…
========== 7 Глава. «Точка невозврата» ==========
- Ой! Пока не забыл: коллеги мои, в целях самых наилучших, хочу ознакомить вас сразу с новым домашним заданием – это не на оценку, а для анализа ваших способностей.
Так начал урок любимый преподаватель Никлауса мистер Оливер – учитель английского языка и литературы. Он был обожаем своим учеником потому, что был человеком мягким, светлым, интересным и неординарным (Клаус любил это его обращение «коллеги», потому что оно как бы возвышало учеников до взрослых).
- А что за задание такое? – послышалось чьё-то чуть обеспокоенное бормотание.
- Хотелось бы узнать, насколько вы – каждый из вас – имеет ту или иную степень одарённости в писательском ремесле, – он почесал одним лишь указательным пальцем затылок, резко обернулся и подошёл к своему столу. – От каждого из вас я хочу увидеть небольшой рассказ: тема абсолютно произвольная, – он разрешающе взмахнул обеими руками, – всё, что вас волнует, имеет право очутиться на бумаге. – Он почти радужно улыбнулся, в забытье положил себе мел в карман пиджака и раскрыл произведение, которое проходили на данный момент выпускники.
Он говорил весьма бодро, но фразы выбирал размашистые – в своей излюбленной манере. Мистер Оливер не понял, что смешки, прокатившиеся по классу, были обращены к нему, так нелепо засунувшему в карман кусок мела.
- А что же это вы, мистер Майклсон, сегодня нас не порадуете ничем свеженьким вашего сочинения? А то как-то грустно начинать урок вот так просто…
- У нас же сейчас английский, а не литература, – вырвался занудный голос.
- Ах, да! Что это я: совсем уже запамятовал…
Подобного рода задание показалось многим сложным, но успокаивал факт отсутствия оценивания работы. А вот Клаус про себя твёрдо решился блеснуть.
***
Дома Никлаус был особенно оживлён в предвкушении сегодняшнего приключения. Он стащил отцовский джин, достал плавки и упаковал «орудия преступления» в свой рюкзак, который зачем-то затолкал под кровать, как обычно делают в страхе, что их вот-вот сейчас разоблачат. В собственных мыслях он уже успел несколько раз заняться сексом с Кэролайн около бассейна, хотя себя уверял, что и вовсе об этом не думает, но его по-мужски молодые желания были на данном этапе взросления неотъемлемой первобытной составляющей его самого.
Они встретились рядом со школой, под кустом пышной акации, где сразу же обменялись тем смешком, которым начинаются все проделки, и побежали на задний дворик, где был вход в физкультурный зал через зал с бассейном.
- Я была более чем уверена, что выпивки ты принесёшь мало, поэтому украла из багажника Райана бутылку бурбона, – деловито скороговоркой шепнула Кэролайн.
- Да, ты не прогадала: у меня с собой только джин. Но мы же сюда не напиваться пришли, так что, думаю, этого будет за глаза и за уши!
У Кэролайн были ключи от оконных решёток, которые остались у неё с прошлой весны, когда она руководила уборкой перед праздником окончания учебного года.
Когда молодые люди были у цели, Клаус машинально вручил своей спутнице собственный багаж, а сам ловким прыжком достал до окна первого этажа и открыл решётку, а вслед за ней и само окно. По-молодецки запрыгнув внутрь, он с особым наслаждением протянул вниз руки, чтобы помочь переправиться Кэролайн. Приняв из её рук вещи, он, вылезши из окна наполовину, с лёгкостью обхватил талию одноклассницы и перетащил девушку в здание. Очутившись внутри с Кэролайн, которую всё ещё крепко прижимал к себе по инерции, Клаус ощутил, как у него внутри всё пришло во взволнованное, похожее на страх состояние. Он почувствовал на своей шее её частое дыхание и захотел сжать девушку ещё сильнее.
- Ты уснул что ли? – Кэролайн рассмеялась и взъерошила кудри на макушке приятеля.
- Нет, нет, я просто задумался, – отговорился он самой нелепой отговоркой.
Выбравшись из объятий Клауса, Кэролайн весело побежала к бассейну, восторженно по-девичьи крикнув. Шустро сняв платье, она изящно нырнула, не расплескав воды. Клаус же, не выверяя шагов, с сильным разбегом бросился в воду, подняв большой всплеск, окативший пол почти до самой двери.
К часу ночи оба уже были пьяны и находились в полубезумном состоянии оживлённого веселья: они «топили» друг друга, толкались и бегали по всему залу, падая и поднимаясь. Когда они немного притомились, решили просто посидеть у воды за разговором.
- Вот ты мне скажи, – растягивая слова начала Кэролайн, – твои эти фельетончики – это просто писанина от безделья или ты всерьёз хочешь посвятить литературе своё будущее? – спросила она, облокотившись на край бассейна и разбалтывая ногами в воде.
- Знаешь, ты первая, кто меня об этом спросил… Это даже как-то странно: не родители, не Стеф и даже не мистер Оливер. Я в детстве вообще не придавал этому увлечению особого значения, но в последние года два я начинаю думать о том, что писательство – это то, что выходит у меня лучше всего, и так решил не только лично я, – он с задумчивым видом стал отковыривать этикетку с бурбона. – Возможно. Да, скорее всего, именно этот путь я изберу для себя.
- Я всегда по-особому уважала людей, которые знают, чего хотят от жизни и имеют собственный взгляд на что-либо. Так я всегда уважала тебя.
В эту секунду, когда последняя реплика Кэролайн была сказана, Клаус вдруг понял, что никогда не знал человека, с которым сейчас говорил. Он не знал, как она относится к нему, к окружающим её людям, вообще ко всему. И то, что она сказала, что, оказывается, всегда питала к нему уважение, его удивило. «За какие такие заслуги, интересно, я заслуживал в её глазах уважения? За то, что издевался и нелепо подшучивал над ней? Никогда не смогу понять эту девушку: она делает в точности то, что от неё никак не ждёшь, и думает о каких либо вещах иначе, чем должна, исходя из логики…»