Я разорву эту помолвку!

Я прикусила губу. В самом деле, о чем я думала. Как мне, без месяца попаданке строить бизнес в новом мире?

Нет, надо собраться. Я глубоко выдохнула и прямо посмотрела в лицо Аллану.

— Знаете, откуда я собираюсь взять начальный капитал?

Мужчина фыркнул.

— Почему это должно меня интересовать? Попросите своего папеньку?

— Нет. Хочу продать свои украшения.

В отличии от готовой одежды, ювелирные изделия были в ходу, и ломбардов в Лоррине было несколько. Все же камни и драгоценные металлы везде будут эквивалентны деньгам.

— Вы понимаете, что это будет означать?!

О, да.

Что может сподвигнуть дочь аристократа, ни в чем не имеющую нужды, вдруг отнести в ломбард свои драгоценности?

Только нужда.

Украшения здесь для дворян изготавливали на заказ, и они были уникальны. Нет причин сомневаться, что стоит мне отнести их в ломбард, как они снова вернуться в магазин — владельцы ювелирных на Элине давно практиковали подобное — и тогда любая девушка, видевшая Флоренс в этих изделиях, сможет их распознать и прийти к определенному выводу.

— Проще объявить о банкротстве, — произнес Аллан.

Верно.

— Тогда вы понимаете, чем я готова рискнуть.

— Вход в общество вам будет закрыт навечно. А когда об этом узнает отец вашего жениха… вы же несерьезно…

О, будет интересно посмотреть на это. Вдруг и помолвка отменится? Но я запретила себе слишком на это надеяться.

Подалась вперед, надеясь, что взгляд мой горит огнем.

Огнем уверенности и непоколебимости.

— Сэр Пирс, когда вас в последний раз приглашали на прием или бал? Не в качестве дополнения к леди Сильвестри, а непосредственно вас? Чтобы в приглашении значилось ваше имя?

Аллан сжал челюсти.

Ответ очевиден.

Подобного не происходило.

— Вероятно, вы считаете, что все дело в том, что вы купили титул — без обид, я всего лишь констатирую факт — и поэтому потомственные аристократы считают себя выше вас? Это заблуждение. Взгляните на меня.

Аллан нахмурился, но продолжал слушать.

— Я — дочь барона. Я принадлежу их кругу. И что с того? Разве кто-то из леди считает меня одного с ними положения? Как бы я ни старалась, как бы им не подражала и не унижалась… Я все равно недостойна.

В высшем обществе Флоренс была словно девочка для битья. Из слов Кларенс было ясно, что никто не воспринимал ее как равную себе.

Аллан нахмурился, собираясь что-то ответить.

Подняла руку, прерывая его на корню. Я догадывалась, что он хочет сказать.

— Да, Клара, возможно единственная, кто так не считает. Она та, кто судит людей не по статусу, это видно по тому, как она заводит отношения и дружбу.

Хотя бы тот факт, что Кларенс выбрала в женихи человека ниже себя по происхождению. Плевать ей на чужое мнение. За одно это она уже заслужила мое уважение и восхищение.

— Леди Флоренс, к чему вы говорите все это?

Я не спешила с ответом. Сейчас было необходимо собраться с мыслями и высказать Аллану то, что я думаю.

— Вы уже попытались стать одним из них, так же, как и я, но что в итоге? Так просто на людей не повлиять. Какой бы не была голубой кровь, если род теряет свое влияние — он теряет все. Положение, статус, поместье… Между влиянием и деньгами прямая зависимость. Если есть одно, то обязательно будет и другое и наоборот. Может, сейчас вы и богаты, но не настолько как они, чтобы занять какое-то положение в обществе. Важен не столько титул, сколько то, что остальные готовы его признать.

Аллан покачал головой, очевидно не принимая мои слова всерьез.

— Леди, я сын простого лавочника. Пусть я и добился всего, что имею своими силами и не жалуюсь на достаток, этого всегда будет недостаточно. Дети не выбирают своих родителей. И я никак не смогу изменить факт того, что я простолюдин.

— Учитель императора был простолюдином.

— Что?

Я пожала плечами. Что поделать, я много времени провожу в библиотеке. За отсутствием интернета книги и газеты стали единственным источником информации.

— Да. Он был сыном сапожника, потом сдал экзамены и стал артефактором и совершил много открытий. Однако даже несмотря на то, что практически каждый дворянин пользовался продуктами его труда, самому ему не было места среди них. Тогда он решил изменить рыночную модель продажи своих изделий и стал одним из самых богатых людей в стране. Даже император обратил на него внимание, пожаловал титул и сделал его учителем кронпринца — нынешнего императора. Сейчас он верховный советник при дворе.

— Леди Флоренс, спасибо, что заглянули и рассказали все это, но…

Понятно.

Хочет вежливо меня выпроводить. Оно и ясно. Наверное, для Аллана сейчас я не более чем наивная девушка, предающаяся мечтам.

— Мистер Пирс. Я не шутила, когда сказала, что собираюсь сдать все свои украшения в ломбард. Признаюсь честно, мой отец на грани банкротства. Это правда. Я прошу вас всего лишь взглянуть на мой проект. Прошу вас…

Аллан вздохнул Его взгляд переменился, стоило только сказать правду о состоянии баронства.

В конце концов сработала жалость.

Что бы я ни говорила, как бы ни пыталась достучаться и привести разумные причины… Аллан повелся на мой жалкий вид и умоляющий взгляд.

Леди в беде…

Избитый и валяющий в углу вечный женский трюк, на который клюют сильные мужчины.

Даже такой как Аллан, о котором у меня за время знакомства сложилось приятное впечатление, был шовинистом.

Да, что может путного предложить женщина…

— Это… вы написали?

Глаза мужчины округлились, когда спустя пару минут он оторвал взгляд от моего блокнота.

— Да.

— И вам никто не помогал? — недоверие в голосе.

— Да.

— Вы уверены?

Вскинула бровь.

— А как в этом можно быть не уверенной?

— Точно… точно… Кому еще известно о вашем бизнес-плане?

— Только моей горничной, — я усмехнулась.

Аллан резко встал и протянул мне руку.

— Приятно будет с вами поработать.

Спорить с Алланом приходилось постоянно.

Сначала из-за процентов нашего с ним участия в деле. Я себе с трудом выторговала половину. Что сказать, купцом мужчина был что-надо.

Затем из-за названия. Не мудрено, что он хотел назвать наш магазин и бренд, под которым и будет происходить продажа одежды в честь своей невесты.

Это было уже слишком. Да чтобы я каждый раз при взгляде на вывеску или на логотип на бумагах вздрагивала и скрежетала от зависти зубами. Не дождетесь. Еще чего. У меня сердце разбито, между прочим.

«Мода для народа» вычеркнули быстро. Звучало как-то не очень.

«Стиль и комфорт», «Трикотажный мир» тоже не подходили.

Хотелось чего-то такого, что бы не указывало прямо на то, какой товар будет в продаже, но в то же время говорило бы людям, что здесь они смогут подобрать одежду по вкусу, еще необходимо было что-то милое и вызывающее любопытство, а также близкое по своему звучанию людям.

Решили остановиться на «Сундучке». Звучало забавно и приятно на слух. Надеюсь, что этот «сундучок» принесет мне сундук денег. А может, и несколько.

Еще одним спором не на жизнь, а на смерть стал выбор места для магазина.

Аллан категорически не желал прислушаться к моему предложению арендовать помещение за пределами главной улицы. Однако доводы мои его все же переубедили. Хотя и заняло это несколько дней.

А все потому, что мне не хотелось открывать бизнес на одной с лавками портных улице. Главным козырем в споре стал приведенный мною факт того, что обычные люди вряд ли пойдут туда, где слишком дорого и даже не будут смотреть в сторону нашего магазина, расположенного в том же месте, где и так все клиентоорентировано на людей с более высоким достатком.

Нужно было выбрать место там, где часто проходят простой народ и обычные горожане.

Какова же была моя идея, что Аллан, этот упрямец, так переменил свое мнение?

Ну, во-первых, я решила предложить совершенно новый и невиданный продукт. Эко-мех. Здесь такого нет и в помине. Есть шерсть — из нее вяжут. Есть меха — из них изготавливают шубы и дубленки. Все. Других вариантов нет.