Рубежье 2

— Серьезные люди так дела не делают, но раз вы такие убогие, так и быть подам вам на бедность две тысячи.

— В курсе, что мы принимаем только наличные? — мужик явно хотел, чтобы я отказался от сделки.

— Подойди и расплатимся.

— Спрячь ствол, я без оружия, — сказал он.

Пашка всем своим видом показывал, чтобы я этого не делал.

— За придурка меня держишь? А если пришельцы нагрянут? Я-то бью без промаха, а в твоих помощничках, которые даже с шипастым волком не смогли совладать, не уверен.

Направил ствол в небо, и людолов двинулся ко мне, оставив Пашку стоять на месте.

— Никогда не думал, что чекаристы настолько глупы, — злорадно усмехнулся он. Прозвучал хлопок, мне резко обожгло руку болью, и ругер упал на мокрую траву. На поляну вышли еще двое, направив стволы на мою скромную персону. К ним тут же подключились мои провожатые, а еще один появился со спины — видимо, присматривал из Щукинска. — Собирался в одиночку нас одолеть?

В глазах на мгновение потемнело, и я пошатнулся, но устоял. Как ни странно, помогла жадность. Стоило представил, что содержимое моей куртки достанется людоловам: редозит высшей категории стоимостью в пятьдесят тысяч, хрусталики глаз василиска гребенчатого по десять штук каждый, вся моя наличность… Меня так взбодрило, что очень захотелось ответить взаимностью. Сцепив зубы, с трудом сам себя сдержал:

«Новый плащ испортили, гады! Фиг вам теперь, а не две тысячи!»

Пуля пробила плечо насквозь, в рукаве появилось сразу две дыры, однако кровотечения я не ощущал. Может, из-за повышенной регенерации?

Истечь сейчас кровью было бы совсем не ко времени. Потеряю сознания — и все мои старания насмарку. Крепко сцепил зубы, размышляя о происходящем:

«Похоже, меня здесь действительно боялись, если решились на стрельбу. Это уже совсем против правил Рубежья, даже для людоловов».

Главарь подошел почти вплотную и лишь тогда заметил ствол, направленный ему в грудь.

— Моя очередь стрелять? — вкрадчиво спросил я.

Киношный фокус с забинтованной лжерукой мне подсказал комиссар Жюв из комедии про Фантомаса. Настоящая с глоком находилась сразу под муляжом. Сейчас глазок моего пистолета был направлен на людолова из-под пуговицы.

— Нас больше, — предупредил он.

— И что? После моего выстрела тебе это будет безразлично.

— Убийства в Рубежье запрещены, — он попытался вразумить «чекариста».

— Постараюсь не убить сразу, ну а там — как получится. Только у меня глушителя нет. Если на грохот заявятся пришельцы… Короче, вы первые начали.

— Это не оправдание, — нагло заявил он.

— Мужик, похоже, что я собираюсь оправдываться? Вы нарушили правила сделки, открыли стрельбу… Сомневаюсь, что и на этом остановитесь. Я теперь в полном своем праве. Оговоренную сумму передал, а взамен — ничего, кроме пули и оскорблений. Советую всем опустить стволы, а то, не ровен час, палец от напряжения дернется.

— Ладно, — он подал сигнал, и подельники перестали в меня целиться. — Что дальше?

— Заключаем новую сделку. Ты провожаешь нас с Пашеком к городу и возвращаешься назад. После чего никто никому ничего больше не должен.

Мелькнула мысль сорвать с него куш за наглость, но я сейчас был не в той кондиции, чтобы лезть на рожон. Цель — освободить Павла, все остальное уже вторично.

— А если я не согласен?

— Тогда начинаю пальбу. Дожидаемся пришельцев, а дальше — безвыигрышная лотерея. Кто-то выживет, остальные…

— Отведи их, — вмешался другой людолов, — надоело здесь попусту мокнуть.

— Вот сам и веди, коли такой умный, — пробурчал стоявший под прицелом.

— Павел, подойди! — окликнул я приятеля. Когда он приблизился, добавил: — Возьми мой револьвер и приставь к его спине несговорчивого.

Нам сейчас только не хватало разборок между бандитами.

Так втроем мы и отправились в обратную дорогу. Оказавшись в городе, я забрал оружие. Людолов одарил нас убийственным взглядом, но удалился молча. Первое, что спросил у меня Пашка, когда мы остались одни:

— И давно ты работаешь в ЧКР?

— Даже не знаю, что это такое, — честно сознался я.

— Частная контора Рубанска, — расшифровал приятель. — Но ты точно прикалываешься? Они были уверены — ты прибыл по их душу.

— Сдались они мне сто лет. Ты-то как угодил к людоловам? — направляясь к ближайшей кафешке, увидел проходившего мимо Гошу и показал ему большой палец: дескать, все прошло нормально.

— Меня подставили. И теперь я обязательно постараюсь отомстить одному гаду. Потом. Ты лучше расскажи, как сам сюда попал?

В кафе мы просидели около двух часов. Поведал приятелю о событиях в прежнем мире после его исчезновения, исключив упоминания о Лиле и резервной системе, рассказал о своем попадании в Рубежье. Когда говорил о Кенте, у Пашки почему-то сложилось стойкое ощущение, будто я жажду отомстить наставнику.

Я вообще заметил, что радость приятеля от нашей встречи быстро угасла. Мне показалось, что это случилось после упоминания моей девятой ступени.

— Димка, а ты бы действительно смог заплатить за меня две тысячи?

— Конечно.

— У тебя при себе столько наличных? — опешил он, а в глазах читался вопрос: «сколько же тогда на виртуальном счету?»

— Раз уж ты мне их сегодня сэкономил, половина — твоя. Держи. — Передал приятелю тысячу упсов.

И сразу перевел разговор на предстоящую встречу с Кентом. Очень попросил Пашку в сообщениях по системе избегать даже намека на мое имя. Он пообещал заняться этим завтра:

— Хочу нормально отоспаться, а завтра с утра обязательно свяжусь с твоим наставником и намекну, что в Щукинске его ждет приятный сюрприз.

Павел рассказал, где его завтра найти, и мы попрощались. Уже на входе в дом, снова увидел Гошу.

— Зайдешь? — спросил его.

— Ну, как? — спросил подросток, сгорая от нетерпения.

— Наша уловка удалась, — только сейчас я наконец-то снял плащ вместе с лжерукой. — Людоловы действительно попытались меня похитить.

— Они тебя ранили? — парнишка заметил следы от пуль на одежде.

— Ага, подстрелили малость. Едва удержался, чтобы не ответить тем же.

— Да я бы их там всех… — расхрабрился Гоша.

— У них ствол с глушителем, мой — без. Пальба могла привлечь пришельцев, а мой приятель был не в лучшей форме.

— И что ты сделал?

— Показал, что у меня три руки и предсказал, что не все смогут уйти с поляны своим ходом.

— А они? — не унимался паренек.