Рубежье 2

Все это время Пашек не прекращал слать слезные сообщения Алкосу, чтобы тот его выкупил, однако в ответ получал лишь обещания. Дескать, работа ведется, но имеются некоторые трудности.

Лишь на четвертый день до пленного начало доходить, что на базу людоловов он попал именно благодаря своему наставнику, которого прислал сам Алкос. Собственные выводы повергли его в глубокое уныние. Он вдруг осознал, что никто выкупать его не станет. А стоило представить, что ждет его дальше, и хотелось выть.

Несмотря на дождливую погоду, пленника подняли ни свет, ни заря.

— Готовься, Пашек. Нашелся и на тебя покупатель, — утренняя новость ошарашила.

— А чего мне готовиться, хоть сейчас…

— Приказы никто не отменял! — перебил его надсмотрщик. — Территорию убрать, нужники почистить, воды из ручья натаскать. Вопросы есть?

— Никак нет! — вытянулся в струнку Павел.

— И только попробуй не успеть все сделать за три часа. Плата за тебя совсем крохотная, можем и передумать.

Пленник стремглав бросился к сараю с инструментами, чтобы, не дай Бог, не упустить шанс, которого никогда больше не представится.

«Все-таки проснулась совесть у Алкоса. Значит, как про Димку сведения получить — так будьте любезны, а стоит в беду попасть, и меня ни для кого нет. Вернусь в Щукинск — и ни шагу из города. И нафиг мне сдался наставник? Я сразу заподозрил, когда он заговорил про вылазки в лес. Ступени поднимать, над собой расти… Тьфу… Ну, поднял я одну. Сам весь в дерьме, побоях, одежду испортил… Стоит оно того? Точно, нет!»

Пашек за полчаса подмел территорию, быстро натаскал воды и принялся за самое противное. Еще через час он закончил всё — вот что значит стимул!

— Смотрю, справился? — снова появился надсмотрщик. — Знаешь, может мы еще передумаем отпускать от себя такого ценного работника.

Павел побледнел.

— Не бойся, шучу я, — засмеялся людолов. — Иди, помойся, а то от тебя дерьмом за версту несет.

Дождь к этому времени почти закончился, однако в воздухе висела мелкая морось. Пленник побрел к ручью и принялся отмывать сапоги и перчатки, в которых работал, затем сполоснулся сам, а когда оделся, заметил неподалеку от ручья крупный звериный след. Похоже, к базе приходил разведчик из стаи шипастых волков. О таком нужно было срочно доложить надсмотрщику, и Павел посеменил к его избушке, из окна которой доносились громкие голоса. Он уже собирался постучать в стекло, даже руку занес, но быстро ее опустил, прижавшись к бревенчатой стене…

— Ходят слухи, что покупатель Пашека работает на ЧКР, — этот голос пленнику был не знаком.

— С чего вдруг? — спросил надсмотрщик.

— Один надежный человек видел очень похожего на него типа. Опять же, сам посуди — выбран пленник с минимальной ценой.

— Думаешь, они решили за нас взяться?

— Чем черт не шутит? Говорят, недавно в поезде была крупная облава. Бугорских, считай, всех повязали.

— Предлагаешь отменить обмен?

— Нет. Только неплохо бы захватить этого покупателя, да пообщаться с ним с глазу на глаз.

— А вдруг он не один придет? — надсмотрщик только и делал, что задавал вопросы.

— Других чужаков в городе не видели. Опять же, наши будут его «пасти» от самого города. Приведет «хвоста» — сразу узнаем.

— И на какой он ступени?

— Максимум — ратник. Есть подозрение, что умелый.

— В ЧКР других не держат.

— Значит, берем с собой еще пятерых. И Пашеку о них — ни слова.

— Само собой.

Услыхав свое имя, пленник дернулся и очень осторожно отошел на несколько шагов, а затем:

— Я видел след! Там эти…. волки! Скорее к ручью…

— Хватит орать! — вышел из избы надсмотрщик. — Закрой пасть и пошли смотреть, чего ты там нашел.

Насколько Павел успел узнать, людоловы имели еще пару малых баз возле Щукинска, где проживало по пять-семь бойцов и два-три пленника. На здешней Пашек со вчерашнего дня остался один, остальных выкупили. Где-то имелась и основная резиденция преступников, туда его доставили в день похищения. Однако дорогу ни в одно из этих мест он бы все равно не отыскал, поскольку всегда плохо ориентировался даже в знакомом лесу, а здесь он никогда не был, да и повязку с глаз снимали уже после доставки.

Почему на базах людоловов не появлялись пришельцы, Павел не знал. До похищения он вообще мало интересовался происходящим вокруг, зациклившись на собственной несчастной судьбе выброшенного из привычной жизни избалованного чада. Он не хотел понимать, что назад дороги нет, и нужно учиться как-то жить в новом для себя мире. На базе бандитов ему пришлось освоить некоторый минимум, что называется, под палкой. Например, запомнить, какое время — самое безопасное в лесу. Именно ранним утром здесь он и работал, как в таком случае не запомнить.

Среди людоловов специалистов по ландшафтному дизайну не имелось, но, когда им в руки попадались элдешники, те вместо выкупа отрабатывали освобождение поисками крохотных безопасных участков в лесу. Ценности для системы такие мелкие зоны не представляли, а для людоловов — очень даже.

— Да, Пашек, это действительно шипастый волк. И был он тут недавно, — вполголоса подтвердил надсмотрщик, остановившись у ручья. — Что ж, придется отправляться чуть пораньше, а следы присыпать табаком. Понял свою задачу?

— Так точно! — шепотом отчеканил новик.

Ограждений на мелких базах людоловы не ставили, чтобы не привлекать внимания охотников, только окружили три свои избушки паутинной сигнализацией. Так они могли заранее знать о приближении хищников или о попытке пленников покинуть базу. Шипастые волки умудрялись как-то обходить сигнализацию, но неизменно приходили к ручью как раз в том месте, где Пашек набирал воду.

— Падай! — крикнул надсмотрщик, а в следующую секунду раздался выстрел.

Беспрекословное выполнение приказов стало еще одной наукой, в совершенстве освоенной Павлом. Он рухнул, вжимаясь в траву, и тут же был придавлен тушей зверя.

К отражению нападения подключились другие бойцы базы. Тишину разорвали десятки выстрелов, рычание хищников и крики людей, которым пришлось отступить.

Когда туша над Пашеком зашевелилась, пленник настолько перепугался, что подскочил, спихнув с себя раненного зверя, и, пока тот не очухался, со всех сил нанес по голове удар ногой, словно пробивал одиннадцатиметровый.