Страница 15 из 22
Жаркая Италия, пьяные ночи, белые пески пляжа, роскошная вилла. Это лето могло бы принадлежать Сириусу и Виктории, не будь рядом Регулуса. Того самого влюблённого Регулуса, чью ладонь Вики сжимала под столом на протяжении всего вечера, — Сириус видел, когда поднимал ложку с пола, кою он уронил специально, чтобы привлечь к себе внимание, что в принципе у него не получилось. Считая родинки на щеках Виктории, он представлял: «Как они остаются наедине в ночи, волны Лигурийского моря омывают их стопы, по коже посылая мурашки. Он целует ее нежно, языком касаясь нижней губы, оттягивает ее, тем самым заставляя разомкнуть губы, что Вики делает с удовольствием. Она льнет к нему, ладонями скользит по торсу, очерчивая изгибы татуировок. Шепчет слова любви, мечтает о большем, и вожделеет его, как самая настоящая грешница, готовая за три серебряника отдаться прямо на песке под открытым небом. Она нетерпеливая, жаркая, желанная. У него кружится голова. Ее запах въедается в кожу, проникает внутрь, циркулируя по сосудам прямо к сердцу. Он нежен с ней. С Викторией нельзя обходиться грубо. Сумрак ночи прячет их от любопытных глаз прохожих, позволяя воплотить в жизнь желание, рвущее сердце на куски, — любовь. Его дыхание оседает на ее коже, вызывая дрожь, то ли от предвкушения скорой близости, то ли от желания пошире раздвинуть ноги.
Тонкие бретельки платья сползут вниз по хрупким плечам, обнажая грудь. Он облизывает губы, вперед тянет руку, касается затвердевших сосков. Вики вздрагивает, томно вздыхает. Она молит о большем, запрокидывая голову к ночному небу, где звездами им предначертано быть вместе. Он мнет мягкие груди, идеально подошедшие по размеру его ладоням. Она стонет, жадно, умоляюще. Мягкая и податливая, Вики покорно его слушается, ложась на песок спиной. Они обнажены телом, душой. Виктория мечется в его руках, шире раздвигая ноги в стороны, лишь бы ощутить тепло его плоти в себе, жар тела. Медленно толкаясь бедрами навстречу, Сириус задает нужный темп, обцеловывая горящее румянцем лицо Виктории, тихо стонущей в его ухо. Ее непослушные ладони скользят по его позвоночнику, задевая лопатки, шею, затылок. Вики вскрикивает, она на грани. Исступленно целует его плечи, губами касаясь шеи и ключиц, просит ускориться. Она пятками надавливает на его копчик, слишком круто выгибаясь в спине, учитывая отсутствие спортивной формы. Ее стоны соединяются с его воедино, создавая новую симфонию, доселе неизвестную человечеству. Черные пряди разметались по песку, но Вики может думать лишь о Сириусе. О его ласках, голосе, запахе. О своей любви к нему. Они вместе достигают пика, после чего Вики признается в любви ему и просит не бросать ее, как он бросал многих, предпочитая каждой сотню новых.»
— …Виктория, не налегай на вино.
— Как скажешь, пап.
Из раздумий Сириуса вывел голос Флимонта Поттера, обнявшего дочь за плечи. Еда со стола давно исчезла, уступив место шахматной доске. На Слизерине Регулус был лучшим игроком, мысленно умеющим просчитать свои шаги на десяток ходов вперед, чем сбивал и отпугивал противников. Флимонт оказался достойным игроком, и потому они успели два раза объявить ничью, но в третий Регулус все же одержал победу, чем вновь заслужил уважение в глазах отца Виктории.
Сириус знал: брат не пытается подмазаться к отцу своей любимой, он остается собой. Скучным, — как думал Бродяга, хмурясь.
— Давай еще по одной!
— Уже за полночь, пап, — заметила Вики, глянув на наручные часы, подаренные братом на шестнадцатилетие.
— Ничего, у меня завтра выходной.
Вики радостно визгнула, поцеловав отца в щеку, после чего принялась наблюдать за игрой, в которой была не так уж и плоха, благодаря Регулусу.
Молча, Бродяга вышел на веранду виллы, и, присев на деревянные ступени, закурил. Облако дыма клубилось над его головой, шлейфом оседая на черную рубашку и штанины, рваных на коленях, джинс черного цвета. Он не считал, сколько времени он пробыл так, отравляя легкие маггловскими сигаретами, но схватился тогда, когда у босых стоп валялось три окурка, а четвертая сигарета тлела меж пальцев.
— Сириус, — радостный голос Виктории послышался из-за спины, — почему ты здесь? Все давно собираются ложиться.
Она без спросу, что в принципе не требовалось, присела рядом, и, запрокинув голову, глядела на звезды. Уроки Астрономии в Хогвартсе давно позабылись, да и половину времени на них Вики дремала, не понимая, зачем вытаскивать студентов из постели в ночи, если в Большом зале в любое время можно воссоздать звездное небо. Искоса глянув на счастливую улыбку девушки, Сириус закусил губу, пряча усмешку. Усилием воли он подавил желание коснуться ее волос, накрутив кончики на фаланги пальцев. В свете полной луны Вики казалась ему поистине прекрасным созданием.
— Смотрю на звезды.
Она улыбнулась, несогласно покачав головой.
— Ты смотришь на меня.
— Ты красивая, — без доли притворства прошептал Блэк, туша окурок о ступень. — Ты знала, что существует астероид, носящий твое имя, Виктория?
— Нет, — Поттер пожала плечами, пытаясь найти Малую Медведицу. — Мне больше нравятся античные боги, астрономия — это не мое.
Сириус издал смешок, жалея, что Виктория не понимает иронии сложившейся ситуации: он и Регулус — звезды, а она — одинокий астероид среди Блэков.
— Сириус, — серьезно произнесла Вики, впервые за вечер взглянув на него, — ты, человек честный, можешь дать мне слово, что не станешь портить остаток лета, пытаясь спровоцировать своего брата?
Невинно, но при этом сексуально, — во всяком случае для Сириуса, задержавшего дыхание, — Вики прикусила нижнюю губу, содрав с нее кожу.
— Ты просишь меня о невозможном.
— И все же, — коснувшись ладони Сириуса, Вики очаровательно улыбнулась, не понимая, насколько она привлекательна. — Это лето важно для меня. Я не хочу ссориться, пока отец рядом. Испусти на меня весь гнев, но позже, когда мы вернемся домой.
Когда мы вернемся домой.
Слова Виктории подействовали на Сириуса, а ведь он еще в поезде пообещал брату испортить ему каждый день лета.
— Как скажешь, Ви.
Они вместе вернулись в дом, где Регулус на пару с Флимонтом прикончил вторую бутылку вина. Когда все отправились по комнатам, мистер Поттер заглянул к дочери, ненавязчиво проверив, не прячется ли под ее кроватью один из Блэков. Вики лишь обиженно надулась, чувствуя себя ребенком. Она не хотела говорить отцу, но ей его не хватало каждый день, что они провели порознь. И о ее чувствах знал только один Блэк — Регулус.
— …Он тебе нравится? — Мужчина улыбнулся.
— Пап!
Вопрос отца застал Вики врасплох, к чему она готова не была.
— Я видел, как он смотрел на тебя целый вечер, я же не слепой.
— Очень нравится, — честно призналась Вики, ощутив, как горят кончики ушей. — Он необыкновенный, такой умный и честный…
Флимонт тихо рассмеялся, умиляясь влюбленному взгляду Виктории.
— Н-да, Регулус и впрямь необыкновенный, — он взглянул на дочь исподлобья. — А что насчет другого Блэка? Сириус тебе нравится?
— Сириус? — Вики откровенно рассмеялась. — Сириус друг Джеймса, не мой.
— Должен сказать, что его мысли намного красноречивее его действий и слов.
Вики полюбопытствовала, откуда отцу известно о мыслях Сириуса, на что он рассмеялся, напомнив кем он работает и какую должность занимает. Пожелав дочери доброй ночи, Флимонт покинул ее комнату, также заглянув к братьям Блэкам, жившим в соседних комнатах. Сириус спал. Регулус спал и сопел.
На протяжении целого месяца братья хоть и ссорились друг с другом по пустякам и без, но драк не устраивали. Так уж получалось, что в большинстве случаев, когда Вики с Регулусом отправлялись на прогулки, Сириус увязывался за ними следом, будто специально не давая остаться наедине. Регулус держал Вики за руку, переплетая их пальцы рук, отчего у Сириуса желудок сжимался, что он списывал на приступ тошноты при виде влюбленного брата. Регулус и Виктория оставались одни лишь когда Флимонт отправлялся на ночные смены, а они, взявшись за руки, в ночи бежали к пляжу, точно малые дети плескаясь до рассвета. Счастливые, влюбленные, не обременённые проблемами, они наслаждались обществом друг друга, не замечая понурого Сириуса, душа которого не лежала к интрижкам с итальянками.