Страница 21 из 47
Все помнят ресторан МАССОЛИТа из романа «Мастер и Маргарита» с директором Арчибальдом Арчибальдовичем и с осетриной второй свежести. Булгаков описал под видом дома Грибоедова «Дом Герцена». Так называли особняк на Тверском бульваре, где родился Александр Герцен (Большая Бронная ул., 18/20). Последний раз усадьбу перестраивал в 1882 году архитектор Александр Каминский. В 20-е годы прошлого века здесь разместились РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей) и МАПП (Московская ассоциация пролетарских писателей). Отсюда недалеко и до МАССОЛИТа. А затем в особняке организовали Литературный институт имени Горького. Учили писателей. И среди них фронтовика, разведчика Григория Поженяна. Когда началась борьба с космополитизмом, Поженяну предложили заклеймить поэта Павла Антокольского, у которого он учился. На следующий день на собрании Поженян сказал просто: «Нельзя плевать в грудь, из которой сосешь». Его вызвал ректор Федор Гладков и заявил: «Чтобы твоей ноги в институте не было». Григорий Поженян сделал стойку, а он вообще-то в цирке подрабатывал, и на руках пошел на выход.
Про Марию Ермолову Станиславский, улыбаясь, говорил, что это величайшая из виденных им актеров. Ермолова из театральной семьи – ее дедушка был гардеробмейстером (старший в гардеробе), а отец – драматургом, артистом, но не самым талантливым, поэтому в театре остался на должности суфлера. А вот Мария прогремела уже в первой роли, исполненной в 17 лет. Она играла сильные, трагические характеры: Марию Стюарт, Катерину в «Грозе», Федру, леди Макбет. После исполнения роли Жанны д’Арк студенты-зрители от переизбытка чувств выпрягали лошадей и везли актрису из Малого театра домой сами. Везли в дом ее мужа адвоката Николая Шубинского на Тверском бульваре (Тверской бул., 11, стр. 1). В этом двухэтажном особняке постройки 1883 года с выступающий фонарем для зимнего сада актриса прожила сорок лет. Несмотря на нехватку жилья в послереволюционной Москве, в 1920 году Моссовет передает этот дом в пожизненное пользование актрисе в честь 50-летия ее сценической карьеры. Сейчас здесь мемориальный музей Ермоловой.
Тверской бул., 11, стр. 1
Тверской бул., 7
© Ovchi
Длинный четырехэтажный дом на Тверском бульваре занимали недорогие меблированные комнаты, в которых селились студенты консерватории и Московского училища живописи, ваяния и зодчества (Тверской бул., 7). Студенты называли свою обитель «Романовка» по имени домовладельца, вслед за ними так стали говорить и все москвичи. В конце XIX века хозяин прикупил соседнее владение по Малой Бронной и построил там Романовскую залу для концертов и театральных представлений. Зал арендовал клуб московских извозчиков, клуб торгово-промышленных служащих, иногда здесь репетировала труппа МХТ.
Революция отменила черту оседлости, и в столицу переехало много евреев. В Москве открыли два еврейских театра – «Габиму» и ГОСЕТ. Если «габима» на иврите означает «сцена», то ГОСЕТ – это аббревиатура: государственный еврейский театр. ГОСЕТ занимал Романовскую залу на Малой Бронной (Малая Бронная ул., 4, стр. 2). Возглавлял театр Соломон Михоэлс. Не просто талантливый актер, но и создатель еврейского театрального училища, председатель Еврейского антифашистского комитета. После революции власти приветствовали создание «пролетарской» еврейской культуры на идише. Но всего за 20 лет теория поменялась, и было объявлено о строительстве единой социалистической культуры. Поэтому еврейские театры, музеи, газеты, радиостанции были закрыты. Соломон Михоэлс был убит по личному приказу Сталина. Обставлено было, как случайный наезд автомобиля. На похоронах Михоэлса Илья Эренбург сказал: «Еврейский народ в войне потерял шесть миллионов человек, Михоэлс – седьмой миллион…»
Малая Бронная улица
© Orini Shutterstock.com
ГОСЕТ работал рядом с синагогой на Бронной (Большая Бронная ул., 6, стр. 3). Знаменитый архитектор Дмитрий Чичагов, автор здания городской думы, в 1883 году построил для главы московской еврейской общины Лазаря Полякова, владевшего несколькими зданиями на Бронной, молитвенный дом. Здание было вместительным и богато украшенным, но считалось семейной молельней, так как власти запрещали строить синагоги. Даже для свадеб родственников нужно было получать разрешение полиции. Есть легенда, что из молельной был проведен подземный ход в один из поляковских домов для спасения в случае погрома. Только после революции здесь появилась полноценная синагога. Но религиозная свобода быстро закончилась. Новые власти расстреляли раввина, а здание синагоги превратили в Московский дом художественной самодеятельности. Здание перестроили снаружи, сделав из него провинциальный клуб с колоннами и вездесущим фронтоном. В девяностые годы XX века сюда вернулась религиозная жизнь, синагогу еще раз перестроили сообразно уже новым архитектурным предпочтениям. За наклонным стеклянным фасадом восстановили фасад XIX века в мавританском стиле. Если есть стеклянная плоскость, значит должен быть и брутальный кирпич. И сбоку встала глухая башня с единственным большим окном, украшенным девятисвечником. Но тема преследования тяготеет над этим зданием: после реконструкции синагога на Бронной стала больше всего похожа на крепость.
Большая Бронная ул., 6, стр. 3
© Yuriy Stankevich Shutterstock.com
Между синагогой на Большой Бронной и Театром на Малой Бронной (бывшим ГОСЕТом) в 2001 году поставили памятник Шолом-Алейхему. Первым спектаклем еврейского театра на Малой Бронной был «Вечер Шолом-Алейхема». Шолом-Алейхем – традиционное еврейское приветствие, оно означает «мир вам». Такой псевдоним принял писатель Соломон Рабинович, создатель современной литературы на идише. Скульптор Юрий Чернов окружил автора героями его произведений, среди них мальчик Мотл и Тевье-молочник. Пронизанные грустным еврейским юмором и феноменальным жизнелюбием рассказы о Тевье-молочнике не сходят с театральных подмостков. Существует и мюзикл по этому произведению – «Скрипач на крыше».
С Бронных улиц мы вернемся на Тверской бульвар. Он был обустроен самым первым в Москве в 1796 году и немедленно стал модным местом гуляний. Здесь общались с друзьями, обменивались новостями, демонстрировали новые наряды. «Дамский журнал» в 1826 году писал так: «Обширная галерея наполнялась дамами, приезжавшими туда с работою. Искательные мужчины занимали их живым шутливым разговором, смех почти не прерывался, бульвар был местом приятнейшего соединения каждый вечер». Пушкин любил этот бульвар и специально приезжал сюда. Или проходил его, направляясь, например, к своему другу Петру Вяземскому. Среди знакомых поэта был некий дворянин, известный плохими лошадьми. И вот однажды Пушкин шел по бульвару, когда этот знакомый окликнул его из кареты: «Александр, садись – подвезу». Поэт ответил моментально: «Извини, тороплюсь!»
Фонтан-ротонда «Наталья и Александр». Архитекторы: Михаил Белов, Максим Харитонов, скульптор Михаил Дронов
В год празднования 200-летия со дня рождения Пушкина в Москве поставили несколько новых памятников поэту. В начале Тверского бульвара у Никитских ворот появился фонтан-ротонда «Александр и Натали». Под золотым куполом среди плотных дорических колонн стоят Пушкин и Гончарова. Из основания ротонды изливаются струи. Причем, если все фонтаны у нас циклические, в них вода ходит по кругу, то этот единственный подключен напрямую к водопроводу, следовательно, вода в нем чистая. В случае жажды можно припасть к Пушкину! Площадь Никитских ворот выбрали для монумента из-за того, что неподалеку отсюда был дом Гончаровых, а в церкви Вознесения они венчались. Изваять первую красавицу России доверили скульптору Александру Дронову. Дронов хотел лепить лихо, закружить пару в вальсе или даже поссорить… Но заказчики попросили делать статично и реалистично. На «Мосфильме» историки моды подобрали точные костюмы 1831 года – года венчания пары. Объяснили, какие были прически и обувь. Рядом с Пушкиным стоять сложно. Он настолько легок, тонок, умен, что и монументы ему кажутся скованными, неловкими, и ротонды – приземистыми.