Страница 81 из 136
В отличие от первого раунда, размениваться на какие-то долгие тактические изыски мы не стали. Втроем — Валера, я и Эльвира, мы бросились вперед без малейших задержек. На базе осталась одна Наденька — заняв позицию в проходе, для страховки она взяла в прицел одно из окон на стороне прохода, противоположного тому, по которому сейчас двигались мы.
Перемещение в составе тройки на этой локации во время тренировок за последние недели отрабатывалось нами не один раз. И я сейчас, с некоторыми допущениями, мог пройти этот маршрут с закрытыми глазами, даже так представляя опасность для противника.
Быстро, двигаясь гуськом друг за другом, мы миновали один поворот, второй, сбежали по лестнице и вскоре приблизились к желтым, вырвиглазного цвета дверям, находящимся совсем рядом с местом появления атакующей команды.
Если атакующие двигаются по этому коридору, они как раз должны быть сейчас здесь — кто первым пройдет через эти двери, у того в этом коридоре будет преимущество.
Семипалатинцы здесь были — как раз в этот момент одна створка двери приоткрылась, и в нее выкатилась ЭМИ-граната. Мы начали стрелять изо всех трех стволов одновременно — дверь просто вынесло в щепках, выведя из строя стоявшего за ней бойца противника. Вспышка света полностью ослепила наши приборы визоров, оставив перед глазами только белый свет, но рука уже отпустила рукоять винтовки, потянувшись к поясу, срывая гранату-толкушку.
Передвигаться с закрытыми глазами, держа сектора обстрела, по этим коридорам мы могли с некоторым допущением, а вот раскидку гранат, по воле Андре, практиковали именно с закрытыми глазами и до полного изнеможения. Поэтому сразу две наши гранаты залетели в размочаленный выстрелами дверной проем даже тогда, когда мы с Валерой были ослеплены.
Эльвира, как мы и отрабатывали эту ситуацию, вместо атаки и броска просто отступила назад, сохраняя зрение. И сразу же после ЭМИ-вспышки она вновь появилась из-за угла, держа на прицеле дверной проем, прикрывая нас.
Гранаты-толкушки — оружие полицейское. Но наступательное, и рассчитаны они на то, чтобы бросивший гранату в сторону противника боец в этот же момент мог сорваться вперед в атаку, приближаясь к месту взрыва. Что мы с Валерой и сделали, едва поменяв магазины и даже не видя очертаний прохода перед собой, все еще будучи частично ослепленными. Совсем рядом засвистели пули — прикрывавшая нас Эльвира явно засекла движение попробовавшего сунуться вперед противника.
Видя мир в едва-едва проступающих очертаниях, я на бегу выпустил весь магазин по ходу движения и сразу отвалился в сторону, давая дорогу Валере. Он влетел в коридор и грудью принял очередь, в сполохах работы активных щитов отлетев в сторону. Добить отброшенного Валеру встретивший нас семипалатинец не успел — и я уже различал силуэты, да и Эльвира подтянулась.
Практически одновременно со «смертью» второго противника поодаль гулко хлопнул выстрел снайперской винтовки, и почти сразу послышался звук разбитого стекла.
Перемигнулись цифры на периферии зрения — уже 0: 3 по убийствам в нашу пользу, остался всего один противник. И мы его уже видели: отходя и отстреливаясь, двигаясь довольно грамотно, он при этом зачем-то вышел на галерею. Да, мы его зажали, но мог бы раскидать гранаты и попробовать броситься в атаку — единственный, пусть и имевший призрачные шансы, вариант на успех. На мой взгляд.
В результате, появившись на галерее — попробовав скрыться через балкон, чтобы спрыгнуть вниз, семипалатинец моментально выбыл из игры, получив в спину выстрел из снайперской винтовки Наденьки. Которая — наблюдая в визоре всю тактическую ситуацию на карте, заранее сменила позицию.
— Команда Арктической императорской гимназии имени Петра Кузьмича Пахтусова одерживает победу во втором раунде и в матче! Чистая победа! — вновь раздался поставленный голос диктора, продублированный высветившейся перед взором надписью.
— Без комментариев, пожалуйста, — произнесла Эльвира за мгновенье до того, как с губ у меня сорвалось просящееся на язык «piece of cake».
Зря я сомневался в наших возможностях. Такой тренер, как Андре, думаю, только у нас, да и с неасапиантами, экипированными на все деньги, думаю, только мы занимались на тренировках. Кроме того, если самое-самое высокое руководство так серьезно подошло к турниру… Если Андре получил задание сделать из нас победителей, может быть тренера других команд…
Хотя нет, вряд ли темпы подготовки искусственно сбивались, скорее просто наши форсировались. А еще предполагаю, что общий уровень команд для всех (кроме нас, как непосредственных участников) очевиден. И поэтому имеет место столь расчетливая уверенность именно в нашем успехе.
— Да-да, мы еще ничего не выиграли, — между тем с легкой иронией добавил Валера, явно опередив Эльвиру, которая только-только собиралась произнести эту фразу.
Оглянувшись на своих, я легко забежал по лестнице — на площадку галереи. И спрыгнул вниз. Туда, где приходил в себя и снова учился двигаться в медленно возвращающемся под контроль бронекостюме член команды Семипалатинска. Глянул на шеврон — так и есть, капитан команды, я не ошибся.
Я присел на одно колено рядом с ним и немного подождал, пока семипалатинец полностью придет в себя. Все же защита защитой, а отхватить в спину из снайперской АЕК — это не шутки. Как воздушным молотом дух выбивает. И, когда капитан команды противника попробовал встать, я поднялся первым и протянул ему руку.
Подумав немного, он помощь принял, и мы поднялись вместе с ним. Едва оказались на ногах, я снял шлем и дождался, пока противник сделает то же самое.
— Небольшая и необязательная просьба, — обратился я к капитану команды противника, глядя в его карие глаза. — Не переживайте. Вам просто не повезло, что оказались на нашем пути первыми. Через пару недель, а то и через неделю всем станет ясно, что вы выступили более чем достойно.
Говорил я, зная о том, что мои слова станут достоянием общественности, — я в прицелах камер, все по губам читается. Но действовал сознательно. Да, после высочайших просьбы и приказа, от которых невозможно отказаться, мы согласились демонстрировать высокомерное превосходство. Но сохранять человеческое лицо при этом нам никто не мешает.
Выходили с Большой Арены императорской гимназии имени И. И. Шпрингера мы уже не в тишине — нас провожали пусть сдержанные, но уважительные аплодисменты.