Страница 79 из 136
На карте Ме́тро за неудобный и максимально опасный для атакующих путь выступал служебный проход — в него можно было проникнуть из верхнего вестибюля, где сейчас находились мы. Миновав пару комнат, можно было выйти на винтовую лестницу, которая спускалась вертикально вниз. И уже после, вновь миновав две комнаты служебного помещения, можно было выйти на верхнюю платформу, к последнему вагону. И уже оттуда, через вентиляционный люк, прыжком спуститься на нижнюю платформу, к первому вагону нужного поезда.
Вот только этот выход для атакующих был откровенно опасен — оба места появления простреливались с преимуществом защиты, как на платформе А, так и на В. Но, кроме этого, чтобы попасть от винтовой лестницы в коридор служебных помещений, необходимо было выбить запертую на замок дверь. Без шума сделать это нереально, а активные системы бронекостюмов подобные звуки улавливают со стопроцентной гарантией, сразу давая наводку на появление гостей.
Привезший нас лифт между тем поднялся обратно, закрывая отверстие в потолке и отделяя нас от остального мира. Сразу после этого прозвучал звуковой сигнал готовности. Одновременно с сигналом время отсчета побежало, отсчитывая секунды, и мы все практически одновременно надели шлемы.
Мир вокруг слегка видоизменился — окрасившись как изображение на мониторе компьютера с цветовым балансом в сторону синего. С этого момента мы все оказались в одном оперативно-тактическом пространстве, и каждый замеченный кем-либо противник, даже невидимый остальным, теперь высветится перед взором всей команды красным контуром силуэта с привязкой к местонахождению.
Информация на экран визора выводилась не только о замеченных противниках, но и, к примеру, о радиусе действия брошенной гранаты и времени до ее взрыва — если момент броска был замечен, а сама граната идентифицирована. Да, гранаты требовали идентификации, так как были разными.
У нас сейчас, как у атакующих, у каждого было по три. Первая — ЭМИ-граната, в случае попадания в зону действия вспышки которой на короткий срок выводился из строя визор и системы слежения бронекостюма. Вторая — дымовая завеса. И третья — нелетальная граната, формирующая отталкивающий импульс. В просторечии называемая колотушка или толкушка.
Да, боевые гранаты использовать на турнире было запрещено, что меня расстраивало — потому что по уму в любое помещение сначала должна заходить граната и только потом боец. Но и дым, и вспышка — все в хозяйстве пригодится. Даже колотушка, при своей относительной безобидности, все же на несколько секунд свободы действия лишает, еще и отбрасывая при удачном срабатывании.
Отведенные на последнюю подготовку полминуты прошли удивительно быстро, и красная пелена исчезла, открывая путь. Не теряя времени, мы сразу сорвались с места, стремясь занять позиции в нижнем вестибюле. Для того чтобы контролировать оба выхода — если вдруг защитники сейчас стартанут нам навстречу. Команда соперников появлялась у первого вагона поезда, в самом конце нижней платформы В, и расстояние им необходимо было преодолеть большее, чем нам. Но лучше не рисковать и поторопиться.
Сбежав по траволатору, мы заняли места в нижнем вестибюле. Надежда села на одно колено у задней стены, слившись со своей винтовкой в единое целое и контролируя нижний проход, я расположился у другой стены, взяв на прицел лестницу, ведущую наверх. Эльвира стояла наготове за углом, в готовности прикрыть нас на случай использования ослепляющих гранат. Здесь мы были втроем — Валера остался наверху. Путь его по плану лежал вниз, в одиночку по альтернативному проходу.
Успокоив дыхание после стремительного спурта, я держал на прицеле проход к платформе А. Тянулись секунды, одна за другой складываясь в минуты. Никаких действий мы не предпринимали, просто ожидая, — и это тоже было частью согласованного заранее плана.
Через несколько минут я услышал усиленный активными наушниками грохот: это Валера выломал дверь снизу. Почти сразу раздалась стрельба — видимо, семипалатинцы шили через дверь вторую, выводящую уже на платформу дверь, стараясь зацепить Валеру.
Судя по индикатору сохранности его брони, ни одна пуля цели не достигла — как было сто процентов, так и осталось. Сам Валера, после того как выломал дверь и привлек к себе внимание, вновь поднялся по лестнице. Заскочив наверх, он замер наготове — в ожидании, вдруг кто сунется следом. Маловероятно, но вдруг. Никто, конечно же, не сунулся, и Валера остался в верхнем вестибюле, так же как и мы, выжидая.
Время матча — пятнадцать минут. А пятнадцать минут — это очень долго. Даже минута — это непередаваемо долго, если каждое мгновение находишься в ожидании атаки. Мы же таких минут выдержали целых одиннадцать, прежде чем начать действовать.
Как и условились по плану, Валера кинул вниз ЭМИ-гранату в тот момент, когда обратное время отсчета раунда показывало 03:54. Следом за вспышкой вниз полетела дымовая граната, густой серой пеленой заполнив сразу оба служебных помещения предбанника к выходу на платформу.
На отметке отсчета 03:54 мы тоже закинули все имеющиеся дымы на верхнюю платформу А. Туда же, с небольшой задержкой, одна за другой полетели все наши три вспышки. Подобным образом мы сымитировали слаженную атаку с двух сторон на верхнюю платформу, сами же уже бежали вниз. Мы с Надеждой, как и на тренировках, вырвались вперед, опередив Эльвиру. В несколько прыжков преодолев три пролета лестницы, выскочили на нижнюю платформу — я навелся направо, Надежда налево. Наша задача сейчас состояла в том, чтобы создать численное превосходство и, при необходимости, разменяться с соперниками.
Чуть запоздалое появление Эльвиры также имело смысл — она за краткий миг могла оценить ситуацию и решить, кому именно помочь в огневой мощи, мне или Надежде, наводясь налево или на правую сторону от выхода на платформу. Кроме того, только у Эльвиры, как у капитана команды, имелся ранец с блоком, позволяющим сломать автоматику поезда для того, чтобы не дать ему тронуться в путь. В случае «смерти» Эльвиры необходимо было с нее этот ранец снять и подключить к энергосистемам своего костюма, а это лишнее время.
Едва мы выскочили на нижнюю платформу, как перед глазами у меня появился четкий красный силуэт в одном из вагонов. Моментально я нажал на спуск, видя, как металл вагона словно картон рвется под пулями и осыпается стекло.