Страница 78 из 115
Я теперь ощущал эмоции Николетты — невероятно четко, а она так же ощущала мои. А я сейчас источал полнейшее спокойствие — все же не в первый раз в жертвоприношении участвую и не в первый раз с богиней встречаюсь. И благодаря этому — благодаря моему абсолютному спокойствию — Николетта постепенно начала приходить в себя и успокаиваться.
Но я еще очень долго просто находился рядом и поддерживал девушку, пока она — все так же обняв нож — стояла под потоками льющейся сверху воды. Шок от произошедшего у Николетты проходил, она приходила в себя; стала ровнее спина, расправились плечи, девушка уже подняла голову, с закрытыми глазами подставляя под тугие струи лицо, словно смывая с себя оцепенение.
Когда ощутил, что девушка более-менее пришла в себя и пробует даже, стесняясь, встать боком, закрываясь от меня, я выключил воду. Накинув на Николетту полотенце, вытер ее и помог выбраться из душевой кабины.
Оставив ее у гардероба одеваться, отправился подождать в гостиную. В мокром было не совсем комфортно, поэтому навелся на прет-а-порте принтер, напечатать себе одежду. Из доступного для меня — из мужской одежды, в меню оказалась только униформа работника Некромикона. Темный полувоенный мундир, с белыми вставками-уплотнениями на поясе, плечах и бедрах, а также с зеленым трилистником на груди.
Переодевшись и развесив на спинки кресел сушиться свою экипировку городского охотника, я ждал Николетту на диване, попивая удивительно ароматный натуральный кофе. Не сильно я его жалую, предпочитаю больше чай. Но под настроение хороший кофе — истинное наслаждение. Особенно когда отстраненно наблюдаешь, как моющий робот-пылесос удаляет с пола следы проведенного кровавого ритуала.
Я все же сделал это. Хотя шанс на то, что Николетта выживет, составлял, как иногда говорит Войцех, ноль целых ноль десятых.
Вот уж действительно, не в этот раз.
Но, несмотря на то, что я отдал ей нож, не забирая контроль над ее жизнью, я уже с огорчением понял, что в ответе за нее. Не было печали, еще одна судьба в копилке.
Это к тому, что мне теперь нужно разобраться с тем, кто хотел Николетту убить. Потому что в то, что все «произошло само», я просто не верил.
Не бывает так.
Николетта появилась, когда я сделал себе вторую кружку, заказав в кофемашине в этот раз моккачино. Внешне девушка полностью пришла в себя, вновь всем видом источая уверенность и спокойствие. Она была в легком платье — простом, но в то же время выглядящем неуловимо дорого. Кулон на шее Николетты уже не сиял так ярко, как после восстановления его змейкой. Синий яхонт превратился в красный, а капелька Огня внутри по-прежнему билась в такт ударов сердца девушки. Неярко, но заметно. Ладно, с этим тоже сейчас разберемся.
Единственное, что выбивалось из элегантного образа, — простой черный скаутский нож в руке Николетты. Который она, судя по всему, не знала, куда деть, но при этом боялась отпустить. Так, наверное, и переодевалась, перекладывая его из руки в руку. Неудивительно — я, когда кукри соединил с собой, со своим телом, примерно такие же чувства испытывал.
Жестом показав Николетте присесть рядом, взял девушку за руку — накрывая ее ладонь на рукояти ножа своей. Николетта, когда я ее коснулся, вздрогнула. Она сейчас панически — до стиснутых зубов — боялась. В том числе оттого, что не понимала, что происходит. И вновь только мое абсолютное спокойствие помогло ей начать контролировать мысли и чувства.
Слова пока были не нужны. Я держал девушку за руку и глубоко дышал.
«Вдох. Выдох. Вдох. Выдох», — словно говорил я ей, помогая восстановить дыхание.
Она эмпат, меня прекрасно чувствует и безропотно повторяет. При этом полностью доверяя — надо же, почувствовал я ее эмоции.
Доверяет, потому что ей нужно хоть что-то, какая-то надежда, чтобы за нее зацепиться. А после того, как я отдал ей нож, который мог оставить себе, она теперь смотрит на меня широко открытыми глазами. Эмоционально, конечно же.
На одном из выдохов, когда почувствовал, что пора, я раскрыл свою руку. Николетта машинально сделала то же самое — и ножа в ней не оказалось. Девушка, осознав, что произошло, ахнула, но я успокаивающе сжал ее ладонь.
Вновь я не сказал ни слова, глядя в глаза и показательным спокойствием помогая успокоиться и ей.
Вдох, выдох, вдох, выдох — и мы почти синхронно сжали кулаки.
Я, если честно, очень ждал (где-то неуловимо на краю разума), что в моей руке появится кукри. Но не удалось. Не получилось, не срослось, как говорят хирурги.
Зато скаутский нож у Николетты снова оказался в руке.
— Теперь сама, — произнес я, отстраняясь.
Пока пил остывший моккачино, Николетта с удивлением первооткрывателя училась работать с ножом, который больше не подчинялся законам времени и пространства. После нам потребовалось немного времени, чтобы научиться скрывать ее кулон. Это оказалось много проще — действие по аналогии с ранговыми перстнями, которые меньше, чем нож, и гораздо легче синхронизируются с аурой эфира и физическим телом одаренного.
В ходе обучения я понял, что потенциал Николетты невероятно высок — она не просто схватывала все на лету, но у нее любое действие получалось невероятно легко.
Примерно через час, когда Николетта не только научилась управлять ножом и кулоном, скрывая его видимость, но и полностью пришла в себя, вернув душевное равновесие, я поднялся.
— Поздравляю. Время прощаться — моя миссия выполнена…
Николетта вздрогнула, едва осознавая слова. Вновь она стала испуганной девушкой, которая мало что понимает в происходящем.
— Не парься, я пошутил, — успокоил я ее. — Это было нужно, прости, мне необходима была твоя реакция.
— И как реакция?
— На троечку.
— Почему? — даже обиделась Николетта.
— Ты обладаешь невероятным потенциалом к освоению дара владения. Но любая нештатная ситуация превращает тебя в испуганную девочку. Мне это не нравится, потому что может тебе навредить.
— Ты мне поможешь это исправить? — внешне спокойно, но внутренне замирая (я это прекрасно чувствовал) спросила Николетта.
— Да, — просто ответил я.
— Ты теперь тоже чувствуешь мои эмоции?
— Да.
— Ты и раньше их чувствовал?
— Нет. Похоже, это инициировалось во время ритуала.
— Ты расскажешь мне, что произошло?
— Мне бы кто рассказал, — усмехнулся я. — Давай для начала вернемся на пару часов назад. Расскажи, как, когда и почему ты написала мне сообщение.