Варлорд. Драго

Войцех между тем, очень медленно двигаясь и не совершая резких движений, с комментариями Барбосы открыл тайник. И, значительно ускорив движения, начал перекидывать в сумку тугие пачки денег, а также тяжелые, даже по виду, коллекционные альбомы с монетами. Барбоса в это время уже принимал душ — я слышал, как шумит вода.

— Спасибо, — только и сказал он, когда вышел из ванной и взял у меня три флешки с криптой, которые я вытащил из отбитой ножки стола. — Вы можете уходить, я хочу попрощаться с Франчи.

Вопросов о том, как инспектор планирует выбираться из дома и с острова, задавать я не стал. Человек взрослый, разберется. А нужна была бы помощь, попросил бы сам. На нас он, кстати, внимания больше не обращал — мы еще были рядом, но пути наши уже разошлись.

— Сколько тебе нужно? — спросил Войцех.

— Не больше четверти часа, — ответил Барбоса.

Когда мы с Войцехом выходили из квартиры, я обернулся. Марио Ферро, он же Марко Барбоса, сидел на коленях рядом с телом девушки. Я видел, как он гладит ее по волосам, и даже заметил дорожки слез, бегущие по щекам.

Покинув дом, мы с Войцехом постояли немного в тени. Ждать долго не пришлось — на двадцать третьем этаже часть стены вдруг вздрогнула и улетела прочь, вынесенная взрывом. Досматривать не стали — едва на высоте вспух яркий шар, мы уже двигались прочь, в тени стены соседней высотки и в мертвой зоне видеокамер.

Добравшись до Полигона, прошлись по узкому и темному, заваленному мусором переулку. А когда оказались в прямой видимости от нашего дома, присели посовещаться.

Вернее, мне нужен был совет. А если еще точнее, мне нужна была реакция Войцеха на идею, которая у меня уже сформировалась, пока мы добирались из Джанктауна на Полигон.

— Давай я сейчас буду говорить, а ты указывай узкие места.

— Давай, — кивнул поляк, осматриваясь по сторонам. Он уже вышел из боевого режима и стал похож на человека, на которого можно без страха глянуть.

— Я хочу отправить Доминике Романо сообщение с рассказом о Лучано Стабене, сообщив, что он делает за ее спиной левые деньги. И написать, что для того, чтобы она об этом не узнала, Лучано решил меня кончить.

— Дальше, — кивнул Войцех.

— Мне, в идеале, нужно с ней встретиться и поговорить.

— Зачем?

— Если мы найдем общий язык, я могу отдать ей черную кассу… ну, может, часть черной кассы, себе на бедность немного оставить. Если общий язык не найдем, то деньги оставим себе.

— Большие деньги всегда оставляют большой след. И даже твой дядюшка Абрам, если привлечет всех цыган этого мира, так просто их не спрячет.

— Спрячет. Это он левый металл из ломбарда через цыган собрался обналичивать, а если крупные деньги, то и к людям уже другим обратится.

— Ну, может быть. Только я тебе советую как можно быстрее поставить личный терминал и усилиться аугментациями и имплантами, возраст уже позволяет. Зайдя в квартиру, мы въехали в полосу серьезной турбулентности. А в следующий раз, когда рядом с тобой будут аугментированные организмы, меня может рядом не оказаться.

Смысл в словах Войцеха, конечно, был. Но… Поставить личный терминал можно, но вот усилиться имплантами — проблема. Для этого нужен или очень высокий, или очень низкий статус. Высокий сложно получить — многим людям целой жизни на это не хватает. Низкий же закроет мне легальный путь на большую часть острова.

Так что я сейчас почти как та самая обезьяна, которая не может решить, к умным ей идти или к красивым.

Но была и еще одна проблема. У меня словно внутренний стопор стоял, который говорил мне, что «не нужна мне такая машина».

— Надо, конечно, кто ж спорит, — между тем только усмехнулся я себе под нос.

— Что? — не расслышал Войцех.

— Да это я уже понял, говорю, — повернулся я к нему. — Принципиальные возражения есть, дичи в моем плане не видишь?

— Принципиально нет.

— А если не принципиально?

— А если не принципиально… то вокруг сплошная, как ты говоришь, дичь. Мы, не побоюсь этого слова, влезли в некоторое дерьмо.

— Бывает.

— И вопрос, нужно ли было это делать.

— Нужно, Войцех. Нужно. Поверь мне на слово.

— Да я уже, не волнуйся.

— Ты же вместе с видео вытащил список контактов?

— Да.

— Адрес Романо там есть?

— Сразу пять, и официальные, и прямые, с динамическим шифром.

— Шифр?

— Тоже есть.

— Хорошо. Давай тогда отправим сообщение ей прямо сейчас.

— Что написать?

— Мм… напиши… черт, не знаю, как здесь общаться принято. Ну давай по классике: сеньора Романо, приветствую вас со всем уважением. Меня зовут Драго Младич, и я…

Новый хозяин Полигона — писать точно не следует. Так. Что я знаю об итальянцах?

— Пиши: и я, избранный капитан от народа в районе Полигона, пытаюсь выдавить отсюда грязь. Так, стой, не-не-не…

Не в ту сторону намек. Капитан от народа — должностное лицо в Италии, возглавляющее малую коммуну, представляющее интересы простого народа и командующее городской полицией. От таких капитанов, часть из которых до перехода на работу в городскую администрацию была кондотьерами, пошло немало титулованных влиятельных семей — этот намек на мои амбиции будет весьма и весьма прозрачен. Но вот «выдавить» писать точно не нужно. Потому что «давит» на итальянском — sforza. Слишком уж неудачно может получиться. Тем более, как сказал Барбоса-Ферро, Доминика Романо из Флоренции, где сейчас правят Медичи. Так что таким вот «выдавить грязь» можно испортить вообще все.

— Пиши, что я волею Господа оказался здесь и намерен убраться в районе, сделав его чище, но так вышло, что порядок на улицах многим не нравится. К примеру, вашему человеку Лучано Стабене, который решил меня убить, потому что я случайно помешал ему делать деньги на уличных дилерах. Надеюсь, это сделано не по вашему приказу, и очень надеюсь, что вы найдете время для беседы со мной, так как хочу выразить вам свое почтение и уважение.

— Готово, — закончил набивать на виртуальной клавиатуре текст Войцех. После этого дал мне планшет ассистанта, я бегло прочитал письмо и, одобрив, отдал обратно Войцеху.

Легкое нажатие по клавише виртуальной клавиатуры, и письмо ушло.

Все, теперь только ждать.