Страница 112 из 115
— Я тебе что сказала? Сообщать мне о любом важном событии, связанном с Драго. Почему я узнаю о том, что он избил Рея как-его-там Хьюза не от тебя, а от Итона Харди-Боулза?
— Так Рей получается Итону сосет? — удивленно протянула Николетта.
Отсутствие страха опьяняло и позволяло допускать прежде немыслимые вольности в общении с Доминикой. Но тут же за вольность наступила расплата — Николетта получила еще одну обжигающую, и более сильную пощечину, уже по другой щеке.
Коротко взвизгнув и вновь упав на диван, Николетта некоторое время лежала, закрыв лицо руками. И по-прежнему даже наслаждаясь происходящим. Хотя щека в этот раз горела жжением гораздо сильнее.
Она не боялась. И испытываемое ей сейчас чувство было похоже на эйфорию — ощущение свободы от страха буквально окрыляло. Доминика Романо теперь перестала быть для нее чем-то ужасным.
Ощущение подвластной стихийной силы и касание богини, которое испытала Николетта, стоя на пороге смерти, просто перевернули ее мировоззрение. Гораздо сильнее, чем тогда, когда агент с перерезанным горлом хрипел на полу, а Николетта — падая в обморок, понимала, что ее предыдущая благополучная жизнь закончилась.
Сейчас же Николетта видела и понимала, что Доминика — обычная женщина. Пусть невероятно влиятельная и донельзя опасная. Но она больше не внушала ей леденящего душу ужаса, который сковывал и подчинял волю.
— Ты выпила что-то?
— Да. Два мартини, так получилось, — произнесла Николетта, выпрямляясь и убирая локоны с лица.
Она была умной девушкой. И теперь, позволив себе лишь один раз некоторую развязность, решила вести себя в присутствии Доминики Романо, как и прежде — подчеркнуто вежливо. А вот Доминика сегодня определенно не слишком контролировала эмоции. Николетта почувствовала, как обожгло кожу на затылке — это Доминика, шагнув вперед, схватила ее за хвост и потянула вниз, заставляя поднять голову.
— Я задала вопрос, — отчеканила Доминика, нависая сверху и глядя Николетте прямо в глаза.
— Массимо попросил меня организовать ему проход на самый верхний этаж с возможностью покинуть здание на вингсьюте. Я подумала, что не стоит тебя отвлекать и…
Кожа головы вспыхнула болью, когда Доминика еще раз рванула Николетту за волосы, и очередная пощечина ожгла щеку.
«Вот это уже лишнее», — мелькнула у Николетты мысль, вместе с волной злого раздражения. Всему есть предел. И даже понимая, что лучше промолчать, Николетта понимала и то, что удержаться уже не может. Она даже приоткрыла рот, собираясь сказать, что все, хватит. Довольно небрежения, которое она терпеть больше не будет.
Хотела сказать, но не сказала. Потому что вместе с перехлестывающим здравый смысл раздражением, перед взором упала красная, даже оранжевая пелена, выкрасив весь мир в теплые тона. Доминика, собирающаяся что-то сказать — что-то наверняка обидное и хлесткое — вдруг отшатнулась и на несколько мгновений потеряла самообладание.
Николетта это не чувствовала — Доминика была одной из немногих людей, обладающих ментальным щитом. Обладающих действенным ментальным щитом — потому что эмпатия Николетты, как она уже давно поняла, была настолько сильна, что обычные уровни защиты обычных корпоратов среднего звена Николетта преодолевала легко.
Эмоции у Доминики, как и у большинства высоких руководителей корпорации, у Николетты считывать не получалось. Но сейчас испуг Доминики оказался виден невооруженным взглядом — потому что женщина на миг утратила над собой контроль. Она отшатнулась, а лицо ее исказило гримасой удивления и страха.
Мир для Николетты в этот момент еще более сильно окрасился в красно-оранжевые оттенки. Ей показалось, что даже вспышка сверкнула; пару мгновений она вообще видела все так, как будто зрение перешло в инфракрасный режим. Но замеченная реакция Доминики помогла справиться с раздражением, и зрение у Николетты вернулось в обычное состояние.
Доминика замерла, почти сразу вернув себе самообладание. Несколько долгих, очень долгих секунд прошли в тишине.
— Ты уже коснулась стихии и набрала силу в Источник? — спросила Доминика.
Заданный вопрос помог Николетте понять, что произошло: она, получается, только что сверкнула глазами, показывая наличие силы. Вот только все знания Николетты говорили о том, что без сбора энергии этого происходить не должно.
— Да, — практически без запинки и задержки соврала Николетта.
Николетта была умной девушкой. Она решила соврать, а спросить Массимо о произошедшем чуть позже.
Поскорей бы он только пришел.
— Вопрос, почему ты мне об этом не доложила, я даже задавать не буду, — опасно тихим и спокойным голосом протянула Доминика. Она вдруг вытянула руку вперед, и на ее раскрытой ладони материализовался голубой кулон-инклюз.
Точь-в-точь как тот синий яхонт, который до недавнего времени висел на шее Николетты. Синий яхонт, который превратился в яхонт красный. И Николетта сейчас порадовалась, что на ней глухой, под горло, корпоративный костюм. Который не открывает шею и не дает возможности Доминике увидеть отсутствие амулета.
— Это астральная копия твоего защитного кулона, — все тем же ровным, опасно-спокойным голосом произнесла Доминика. — Истинный инклюз. Именно он был создан сначала, а уже после, на его основе, в реальность перенесли тот кулон, который сейчас защищает тебя. И если ты еще раз вздумаешь сверкнуть так на меня глазами…
Доминика сделала паузу и сжала рукой кулон.
Николетта широко открытыми глазами смотрела на мать, совершенно не понимая, что именно сейчас должно случиться.
Но по спине у нее вдруг провело ледяным холодом — это было самое настоящее дыхание смерти. Перед внутренним взором появилась череда мыслеобразов — чужих мыслеобразов, а холодом смерти в спину дохнуло ощутимее. Теперь понимание пришло мгновенно.
Повинуясь чужой воле, Николетта схватилась за горло и со сдавленным криком сползла с дивана. Она рухнула на колени и почти сразу уткнулась лицом в пол, захрипев, словно в попытке вздохнуть. При этом Николетта практически не испытывала никаких сильных неудобств — но умело делала вид, что ей очень плохо.
И делала все это Николетта по воле богини. Богини, как будто вставшей за ее спиной и показавшей, как сейчас нужно себя вести.
— Поднимайся, — холодно произнесла Доминика.