Страница 38 из 45
— Лучше повозиться потом, когда все закончится, — туманно пояснил он.
— Что закончится? — попытался выяснить Филин, но кибернетик только пожал плечами.
— Кто его знает. А может, ничего и не начнется вообще. Так, предположения, гипотезы разные…
— А, ясно. Тогда, пошли?
— Идем.
Но едва они ступили под полог деревьев, как позади раздался голос:
— Я обязан отправиться с вами.
Филин и Мережко синхронно обернулись и увидели Марека. Сейчас он не слишком-то и походил на старика: сухощавый, пожилой, но вполне энергичный мужчина в маскировочном комбинезоне исследователя, переливавшимся сейчас всеми цветами радуги так, что слепило глаза. На поясе Марека был закреплен бластер. Закреплен, как заметил Филин, в специальной кобуре, из которой было легко выхватить оружие в любой момент. И так же легко убрать, что инженера почему-то задело.
— Марек, зачем вам с нами? Вы знаете, куда мы направляемся?
— Естественно, знаю, — уверенно кивнул головой кладовщик. — И мне надо туда попасть. А точнее, вам обязательно надо, чтобы я попал в Город.
— Я не уверен… — начал было Мережко, но Филин толкнул его локтем в бок.
— Хорошо, вы идете с нами. Но сперва переключите комбинезон в какой-нибудь режим, чтоб так глаза не резало.
Марек коснулся рукава и комбинезон стал песочного цвета.
— Нормально?
— Вполне.
— И еще, я попрошу вас рассказать, что сподвигло вас отправиться в экспедицию.
Он хмыкнул.
— Экспедиция… Громко сказано, но я готов, если вы сами не поймете.
Филин с Мережко переглянулись, затем кибернетик кивнул.
— Договорились.
Какое-то время они шли молча. Филин недоумевал, что же такого они могли понять, но Евгений, внимательно наблюдавший за Мареком, вдруг спросил:
— Контроль?
— Совершенно верно. Что ж, Глен, вам не откажешь в наблюдательности.
— Глен? — Мережко с недоумением посмотрел на Марека.
Даже Филин на мгновение растерялся. Он помнил, что рассказывал Михаил: только троим было известно. Вряд ли проговорился Михаил. Вениамин? Но зачем?
— Марек, вы что-то путаете, — пробормотал инженер. — Это Мережко, кибернетик.
— Да, Елена мне рассказала.
— Вот и прекрасно! — Филин поспешил закрыть тему. — Так что за контроль, Женя?
— Я объяснял уже, мы обнаружили, что движения у человека, у вас, Марек, стали походить на машинные. Быстрые, точные. А сейчас они, как бы сказать, более спонтанные, что ли. Или плавные. Трудно описать отличие, но теперь движения ничем не отличаются от наших.
— Отличается только их точность, — улыбнулся старик, поднял с земли ветку и «поставил» ее на раскрытую ладонь. Казалось, он совсем не движет рукой, удерживая вертикаль. Затем молниеносным движением Марек перебросил ветку на другую руку и продолжил удерживать ее перпендикулярно ладони. Прожонглировав так с минуту, он перебросил ветку Филину:
— Попробуете?
Филин честно попытался выполнить трюк, но очень быстро уронил ветку.
— Да, Женя, полный контроль. Теперь функциями тела целиком управляет мозг. Электронная часть безоговорочно подчиняется живой. Вот только цепи все же искусственные и реагируют на команды чрезвычайно быстро. Потому некоторые действия получается выполнять довольно эффектно, но все же чисто с человеческой, как бы это сказать, грацией.
— Выходит, было внешнее воздействие?
— Не совсем так. Мне кажется, это было считывание сигналов.
После некоторого размышления, Евгений кивнул:
— Очень возможно. Тогда считывание запускало процесс вторичной генерации сигналов, что влияло на команды и, в конечном итоге, порождало некую механичность движений.
— Возможно, и так, мне трудно объяснить. Но когда нечто отключилось от моих схем, то многое изменилось. И самое главное, я начал вспоминать.
— К вам вернулась память? — Мережко даже остановился.
— Не совсем так, как хотелось бы. Скорее, набор неупорядоченных образов, словно смешанных в кучу. Наверное, те, кто модифицировал мой мозг, просто не слишком разобрались в процессах, там происходящих.
— Это уж совершенно верно, — кивнул Евгений. — Только не «кто», а «что». Операцию делали машины под руководством машин. Отсюда и проблемы. А ты, Филин, прав, признаю — разум. И воздействовал он опять напрямую. Только почему он считывал движения?
— Учился, — лаконично ответил Филин.
— Верно!
— Поясните мне, пожалуйста, друзья! — взмолился Марек.
Филин вкратце рассказал старику обо всем, что произошло. Он упомянул и схему взаимодействия искусственного интеллекта с другими устройствами.
— Вот, значит, как… — Марек задумался. — Выходит, записку я написал себе сам.
— Какую записку?
Кладовщик вынул из кармана сложенный пополам листок бумаги и протянул его Филину. Тот прочитал вслух:
— «Ключ для синего треугольника». И больше ничего?
— Нет. Только эти слова. Когда после я получил запрос от Вениамина на два бластера и запасные обоймы для вас, то просто надел комбинезон, взял оружие и встал на платформу. Если я — ключ, то, возможно, имеет смысл взять меня с собой?
Марек улыбнулся.
— Да, именно так дела и обстоят. Думаю, воздействие осуществлено именно с этой целью.
— Воздействие… Я сперва подумал, что это шутка чья-то. Почерк-то не мой. Сейчас ясно, но когда увидел, то не мог понять.
— Воздействие, конечно, воздействие. Такое же, как на запись, и на систему дальней связи. Работа непосредственно с исполнительными устройствами, минуя все тракты. Обладай мы подобной технологией…
— Забудь, — махнул рукой кибернетик. — Я сильно подозреваю, что нужно будет пересмотреть некоторые фундаментальные законы физики, ибо воздействует на электронику вовсе не энергия. Точнее, энергия, конечно, но не известная нам. Так или иначе, мы бы уловили изменения в гравитационных, магнитных и прочих полях, благо приборов хватает. Ведь Марек вот постоянно вел, если можно так выразиться, трансляцию своих действий, и ни единого всплеска мы не зафиксировали. И это при том, что дежурные находились в приборов круглосуточно. В том мире, где мы появились на свет, подобного быть не может.
Филин махнул рукой.
— С этим ясно. В смысле, нужна масса времени, чтобы сконструировать мало-мальски приемлемую теорию. А почему этот самый машинный разум решил, что мы обязаны стремиться попасть в здание, промаркированное синим треугольником?
— Не знаю. Возможно, ему необходима помощь. Версия не хуже любой другой.
— Помощь? Сомневаюсь. Но пусть будет помощь.
Дольше они шли молча. Когда они остановились у периметра, Филин почувствовал, как у него сжалось сердце от нехороших предчувствий. Чтобы скрыть охватившее его волнение, он небрежно спросил:
— А механические зверушки не помешают идти?
— Какие зверушки? — полюбопытствовал Марек.
— Есть тут роботы такие. Даже, скорее, не роботы, а довольно примитивные механизмы, который охотятся за энергией, — вздохнул Мережко. — Да только, полагаю, у них сейчас и без нас пир горой. Как-никак, а свихнувшихся роботов тут хватает, зачем еще и на поле засады устраивать? Но все же, когда пойдем, старайтесь глядеть в оба. Мне совсем не улыбается вновь увидеть, как металлические клешни раздирают чью-то плоть.
Филин вспомнил, как блестящие конечности робота растерзали самого Мережко, и к горлу подступила тошнота. Поспешно сглотнув, инженер спросил:
— Кто идет первым?
— Я, конечно! — фыркнул Евгений, словно услышал глупейший в своей жизни вопрос. — Я привел, я и веду.
Спорить не имело смысла. Филин пожал плечами и вытащил бластер.
— Тогда я беру левую часть, а вы, Марек, правую.
Кладовщик кивнул и положил руку на кобуру.
— Я готов.
— Пошли! — скомандовал Мережко, и отряд двинулся через периметр.
Шли осторожно, внимательно осматривая местность вокруг. Филин старался поглядывать и за участком Марека: он никогда раньше здесь не бывал и мог угодить в ловушку. К тому же старика и самого требовалось охранять, если вспомнить об имплантированном в голову блоке. Как ни мала искорка энергии, а проклятые машины учуют ее за километр. И если бластеры с обоймами можно отшвырнуть в сторону, то вживленную схему никуда не денешь.