Танцующая королева

— Выходит, планетоид блокирует возможность появления здесь двойников?

— Да, копия автоматически уничтожается. Глен начал с того, что исследовал этот феномен.

— Но Глен так и не появился!

— Появился, — спокойно проговорил Ростовцев и отпил компот. — Его теперь зовут Евгений.

— Мережко? Не может быть!

— Может. Дело в том, что опыт до некоторой степени удался. Но система этого места отреагировала весьма своеобразно. Она стерла память следующей копии Глена. Полностью стерла личность и приобретенные знания, однако остались базовые понятия, вроде письма, чтения и речи. Пришлось заново учить всему. А затем пожар, произошедший на месте взрыва «Лоренца»… Тут тоже все непросто. Обычно, проходит некоторое время перед появлением следующей копии, но здесь промежуток оказался чрезвычайно кратким. В общем, Женя вернулся и угодил прямо в пламя. Он сильно пострадал от огня. Хирург и медблок вытащили его, отреставрировали, нарастили кожу. После таких операций никто не смог бы узнать Глена. Про то, кто такой Мережко, знали только трое: я, Вениамин и Елена. Женщина-хирург. Теперь на «Галактисе» только два свидетеля, — Михаил посмотрел на Филина. — Ради бога, инженер! Очнитесь и ешьте, а то скоро коситься начнут. Я не поручусь, что поблизости не окажется кто-то из осведомителей Стивенса. Сидите, я пошел за добавкой.

Пока кибернетик ходил, Филин украдкой огляделся. В столовой было довольно много народа, но в основном все сидели по двое. Иногда болтали, иногда ели молча. Хотя, конечно, разговор кибернетика-противника Стивенса, и новичка-сторонника вряд ли был в порядке вещей. Члены групп старались держать дистанцию, хотя общие бытовые проблемы и походы за едой выполнялись смешанными командами. Да и невозможно было разделить некоторые вещи. Часть оборудования контролировалась координатором, часть — Стивенсом.

Когда кибернетик шел обратно, лавируя межу столиками, его окликнул какой-то одиноко сидящий человек. Ростовцев уселся к нему за столик, и они принялись обсуждать какие-то технические проблемы. По крайней мере, слова, что доносились до уха Филина, были техническими терминами. Инженер понял, что вряд ли дождется кибернетика, допил кофе и сгрузил посуду в автоматическую мойку. Та заурчала, словно довольный кот, и благодарно мигнула зеленым сигналом.

— И тебе спасибо! — со вздохом кивнул ей Филин.

В каюте было чисто. Кто-то даже поставил в пластмассовую вазочку цветы. Рядом лежала записка. Инженер развернул листок бумаги и прочел:

«Я понимаю, почему вы ушли не простившись. Завтра собираемся у Стивенса — приходится поздороваться! Майя. P. S. Простите, что убралась у вас. Сегодня у меня был выходной».

Филин улыбнулся и убрал записку в карман. Затем лег не раздеваясь на койку и принялся обдумывать сказанное кибернетиком. После трудного дня дрема подкрадывалась незаметно. И вдруг сон как рукой сняло. Вспомнилось, как они с Валеркой появились в корабле. Сам «Терехов» довольно серьезно вмерз в лед и вряд ли прибыл только-только. Выходит, что и он, Филин, и стажер уже могли погибнуть? По спине пробежал неприятный холодок: одно дело слышать про чью-то копию и совсем другое — быть ей. Впрочем, никакой корреляции между прибытием корабля и появления в нем людей вроде бы нет. Масса же не обязательно живая? А что если?.. Тогда что было известно тому, предыдущему Филину? И где его настигла первая смерть? Или вторая? А может, память чужая?

Филин вскочил и нервно зашагал из угла в угол. Сна уже не было ни в одном глазу, зато целый рой вопросов жалил и разрастался.

— Стоп! — сказал себе инженер, глубоко вздохнул и принялся вспоминать подробности своего короткого пребывания тут.

Их встретили как новичков; то есть, никто из колонии «Галактиса» раньше скорее всего не видел членов экипажа «Терехова». Наверняка копии сталкиваются с тем, что их узнают. Пусть даже люди стараются из деликатности не напоминать о знакомстве, однако детали так или иначе выдадут. Получается, новичка-копию подготавливают явно не так, как Филина. Надо будет уточнить у координатора, каким образом проходит тренировка психики. Новички являются новичками в сообществе людей «Галактиса», но ведь первый раз можно оказаться в Городе! Роботы тоже активно занимаются поиском. Хорошо, тогда Филин, пусть будет под первым номером, попадает в Город. Там по какой-то причине погибает и появляется Филин-два, но уже со стажером Валеркой. Возможно, гибель первого… экземпляра не была случайной. Машина не имеет чувств, но если она считает, что нечто может ее уничтожить, тогда включается директива один — самосохранение. Робот обязан себя защищать. Без директивы ноль этот алгоритм становится основополагающим. Как тогда он работает? Надо уточнить у кого-нибудь из кибернетиков. Но если вспомнить роботов с полигона Мережко, то борьба за энергию выходит на первое место. Нет, тут тупик. Точнее, связь есть, это чувствуется на уровне подсознания, однако выявить и объяснить ее может только тот, кто долго занимается роботами.

Понемногу Филин успокоился, в этом немалую роль сыграло знание того, что Валерка наверняка жив. Мысли потекли ровнее, хотя и немного в другом направлении.

Хорошо, пусть роботы по какой-то причине включили защиту от внешнего воздействия, считая все вокруг опасным, — не важно пока. Тогда атака в лоб будет бесполезной, и Стивенс прекрасно это знает. Ничего положительного для обитателей «Галактиса», а вот доктору выгода при любом исходе. И очень скоро Стивенс начнет действовать. А если роботы будут держать людей в бессознательном состоянии? Так, и здесь придется тормозить: логика машин совсем не мыслительный аппарат. Подобную цепочку без умения глубоко анализировать причинно-следственные связи не соорудить. Роботы и вычислители никак не тянут на интеллектуалов, кто бы ни производил их электронные мозги.

Филин и сам не заметил, как отключился. Ему снился огромный барак, в котором лежали на койках неподвижные люди, а маленькие роботы-кузнечики с подносами в передних конечностях скакали по телам и норовили отнять друг у друга банку зеленого горошка. Потревоженные люди морщились, корчились, но глаз не открывали.

Утро в каюте — плавное включение света, дополненное тихими звуками будильника. Волны из непонятной смеси нот были обязаны, видимо, сделать пробуждение как можно менее болезненным, но Филину это лишь добавляло раздражения. Он был бы рад отказаться от завтрака и поспать или хотя бы опоздать на полчасика, но никто не знал, как выключить окаянное устройство. Скорее всего, будильником управлял электронный мозг «Галактиса», но того, кто смог бы договориться с программой, Филин еще пока не знал. Да и вряд ли координатор позволит.

— Какая-то армия, честное слово! — проворчал Филин и спустил ноги с койки.

Музыка тут же стихла, а освещение разом достигло максимальной яркости. Автоматика почуяла, что человек проснулся.

Внезапно пискнул вызов на переговорном устройстве.

— Кого там еще черт!.. — Филин нажал клавишу ответа. — Да!

— Илья, к вам можно? — вежливо осведомилась Майя.

— Да, минуточку…

Как всегда, попытка быстро одеться привела к бунту вещей: произвольно образовывались какие-то узлы, руки и ноги попадали вовсе не туда, куда прицеливался хозяин, а ботинки падали совершенно спонтанно.

Наконец взмокший и раздраженный Филин разблокировал дверь. Майя помахала с порога рукой и улыбнулась.

— Доброе утро! Собирайтесь быстрее, а то пропустите завтрак. У нас сегодня… много дел.

Девушка чуть заметно запнулась, но инженер уже уловил эту мимолетную паузу и не преминул истолковать по-своему. На всякий случай он уточнил:

— Опять пойдем к доктору Стивенсу?

— Вам сегодня надо будет еще раз встретиться с Мережко, — она виновато развела руками. — Он, конечно, странный, но его познания в кибернетике выше, нежели у кого бы то ни было. Вам нужно поучится у него.

— Раз вы настаиваете…

— Не я. Это Стивенс, он просил передать… — Майя вдруг посмотрела Филину прямо в глаза. — Я не должна вам говорить, но случайно услышала, что скоро вас отправят совсем близко к Городу. Чтобы, как говорит доктор, попытаться понять его обитателей. Потому он и придает большое значение вашему обучению. Мережко надо беречь, а вы… Не ходите!