Танцующая королева

— Вот!

Филин увидел две блестящие параллельные друг другу пластинки.

— Это аккумулятор?

— Совершенно верно.

— Но как он работал?

Евгений пожал плечами.

— Я не понимаю, честно говоря. Когда я полностью разрядил машину, то она впала в спячку. При этом между пластинами крутился голубой шарик. Он просто висел в воздухе, словно его поддерживало силовое поле. Вот только стрелки приборов не отклонялись ни на сотую долю. А поле дает приличный всплеск, даже столь микроскопическое. А когда я попытался замерить заряд шарика, то спалил прибор. Там чудовищная энергия, способная обеспечить спячку на десятки, если не сотни лет. Отключается же все совершенно просто. Достаточно сдуть шарик.

— Как это? — опешил Филин.

— Запросто! Как свечку тушишь, — Евгений хмыкнул, повернулся к шкафчику с инструментами и достал из него спринцовку. — Одно нажатие, и схема обесточена. Возможно, это официальный способ выключения.

— А куда девается энергия?

— Я так и не понял. К слову, как снова привести аккумулятор в рабочее состояние тоже не знаю. Видимо, должен быть какой-то специальный инструмент, которого у меня нет, по понятным причинам.

— Дела…

— Вот потому-то я предпочитаю опыты на полигоне. Иначе мои «зверушки» мне ничего полезного рассказать не смогут. Ладно, пошли, надо возвращаться. Только про оружие никому!

Филин кивнул.

— Само собой!

Он и вдруг вспомнил, что завтра он пойдет в охотничьей группе с Ростовцевым. Что ж, можно будет осторожно повыспросить, что известно кибернетику-археологу о кибернетике-мастеровом. Теперь, по крайней мере, получится отыскать общую тему для разговоров. И о Евгении попытать, опять же.

Да, не все однозначно в обоих лагерях. Координатор, несомненно, обладает властью, ограниченной или нет — вопрос второй, но обладает. При этом, не заставляет своих… подданных разделять веру в теорию Глена. А Стивенс просто-таки навязывает единственную точку зрения. И хотя это в перспективе заведомый проигрыш, что доктор не может не понимать, он продолжает гнуть свою линию. И обрастает сторонниками, в число которых попадают не самые глупые люди. Они, как и Мережко, считают, что заключают некий договор на время, пока не разгромят ненавистный Город. Но это путь в один конец. Стивенс, когда захватит власть, наверняка перекроет все возможности для исследований. Ему это просто невыгодно. И тогда всё. Очень скоро вновь прибывшие не смогут адаптироваться к социуму. Люди «Галактиса» перестанут быть людьми Земли. Возможно даже, что оказавшихся здесь новичков начнут уничтожать.

Филин настолько углубился в свои мысли, что совершенно забыл про Майю. Только сейчас он сообразил, что даже не попрощался с девушкой.

— Вот черт! — стукнул он кулаком по ладони. — Эх…

Но ничего поделать было нельзя. Уже поздно выяснять, где живет девушка, а уж ломиться к ней в каюту, чтобы извиниться и попрощаться, — глупее не придумаешь. Надо оставлять все это на другой день.

На этот раз охотники шли впятером: трое женщин и двое мужчин. Патруля не было, «ос» тоже, но Ростовцев шел по лесу насторожено, словно ждал какого-то подвоха. Женщины же о чем-то тихо переговаривались, словно не замечая тревоги командира.

— Михаил! — чуть не шепотом позвал Филин. — Что-то произошло?

Кибернетик мельком глянул на инженера и тут же отвернулся.

— Мы сейчас идем мимо места падения чужого корабля. Тут иногда попадаются любопытные вещи.

— А где сам корабль?

— Немного правее. Но можете не пытаться — его не увидеть, если не знать точное местоположение. Но там нам делать нечего, внутри уже все изучено. Да и не так уж много оставалось артефактов.

— Ясно, — ответил Филин, стараясь скрыть разочарование.

А себе он дал себе слово, что обязательно побывает на инопланетном корабле, как только появится хоть малейший шанс.

Инженер вдруг усмехнулся: ему в голову пришла забавная идея, что тут все корабли — инопланетные. Создали планетоид или вычислили, но это точно не Земля.

Вторая мысль оказалась не столь веселой, зато более полезной. Стоило поразузнать про корабли, которые, как и «Галактис», относились к еще не наступившему для Филина будущему. Ведь там наверняка есть немало интересного.

Как бы то ни было, но когда отряд миновал те места, где, по словам Ростовцева, можно было что-то найти, ничего не поменялось. Командир все так же осматривал местность. Филин понял, что не в находках дело. Скорее всего, кибернетик знал, что инженер был у Стивенса.

— Михаил, что случилось? Вам не хочется со мной говорить?

Судя по тому, что плечи идущего дрогнули, — вопрос попал в точку.

— Нет, почему же? — отозвался кибернетик. — Просто сейчас не лучшее время.

— Возможно. Однако, я подозреваю, что причина в моей беседе с доктором Стивенсом, правильно?

— Пожалуй. У нас тут сложные взаимоотношения, мне трудно объяснить…

— Хорошо, не надо. Вы знаете Мережко?

— Да, — процедил сквозь зубы Ростовцев. — И впредь не хотел бы о нем слышать.

— Что ж, он отзывался о вас совсем неплохо.

— И черт с ним!

Кибернетик словно бы невзначай приблизился к Филину и тихо, почти не шевеля губами, быстро проговорил:

— Мы с вами поговорим в столовой, когда вернемся. Потом кивните, если поняли.

Они разошлись, и Филин, перехватив взгляд Михаила, чуть заметно кивнул. Группа продолжала путь, сохраняя порядок, но теперь инженер чувствовал себя в ней неуютно. Вроде бы люди, объединенные общим делом, просто вынуждены друг другу доверять. Особенно в таких экстремальных походах. Тут можно действовать только сообща, а оказывается…

Корабль, к которому они вышли, был сильно разбит. Традиционно отсутствовало все электронное оборудование, а в реакторном отсеке осталась дыра с рваными краями. Он выглядел так же, как на «Терехове» — реактор выдрали с корнем. Только роботы-ядерщики, хоть и сильно покореженные, лежали поблизости. Вообще, следы катастрофы здесь встречались повсюду, но склад остался абсолютно целым.

Когда нужные консервы были собраны и команда отправилась в приготовилась к обратной дороге, Филин мотнул головой в сторону останков:

— Их оставили?

Михаил мельком посмотрел на обломки.

— Они защищали реактор. Идемте, тут не стоит надолго задерживаться, расскажу все по дороге.

Лес принял людей под свою сень, и кибернетик продолжил:

— Вы видели, что посадка была жесткой. Мы нашли в коридоре останки человека, одетого в скафандр. Полагаю, что при аварии корабль был сильно поврежден. С реактором тоже что-то случилось, а человек попытался разобраться в том, что произошло. Роботы хотели увести человека, но тот умер. Медблок скафандра включил экстренное оповещение, не давая машинам уйти выполнять свою работу. А когда появились роботы из Города, чтобы забрать все оборудование, ядерщики встали на защиту человека. Ведь отключение аккумулятора угрожало гибелью, а этого допустить нельзя. Директива! В итоге, их уничтожили и забрали все мало-мальски пригодное. Как всегда. Вот такая история.

— А кем был тот человек?

Но Михаил не ответил. Возможно, не хотел, а может быть и не расслышал вопроса, погрузившись в свои мысли. Филин не настаивал, только пожал плечами. Возвращалась группа в полном молчании.

Уже вечером, когда инженер взял свой поднос и подсел к столику кибернетика, тот тихо ответил:

— Это был я.

— Как?! — тарелка едва не выпала из рук Филина.

— Тише! Не привлекайте внимания, — прошипел Ростовцев. — Значит, вы еще не поняли? Здесь если человек умер, он появится снова. Именно поэтому так популярна идея Стивенса. Ведь похищенный жив там, в Городе. Правда, это не безусловный факт: есть вероятность, что корабль больше не путешествует через подпространство. Вот как «Галактис». Те, кому довелось прибыть из одного с ним временного промежутка, утверждают, что он теперь — орбитальная станция. Впрочем, это не мешает людям с «Галактиса», например, устроиться на другой транспорт. А единожды попавший сюда навсегда останется первым кандидатом на сброс при коррекции массы. И окажется здесь. Естественно, помнить он ничего не будет.