Страница 10 из 13
Л: Помилуйте! Откуда мне знать-то? Зайта Наррасти всегда в себе. Разве что зайту Изаки привечала и заместительницу свою, зайтану Сугею. А мне чего? Да я их порой и не видела днями. Я что — пришла, приготовила, проследила, чтоб чисто было, да ушла. Я ж на кухне только и обреталась.
Э: Может, вы разговоры какие-то слышали или детали подмечали?
Л: Ой, да что там разговоры эти. Не любили они работу свою, всё ждали, когда дело кончится. Проэктом они приют кликали.
Э: А родные места? Кто-то упоминал, где родился? Где вырос?
Л: Изаки с югов, это точно. Уж не знаю, откудова именно, но с югов. Наррасти вроде б аберрийка. А Сугея — молчунья такая, слова не вытянешь. Уж про неё я точно ничего не скажу.
Э: Это всё? Всё, что вы можете сообщить?
Л: Дак я каб знала б, я б разве взяла такой грех-то на душу, а? Вы уж пожалейте меня. Непросто мне пришлось!
Э: Что именно непросто? Воровать?
Л: У деток воровать. Думаете, легко? Нет! Уж я и спала плохо, и кажный день зарок себе давала не таскать-то тяжести эти. У меня и спина больная, и ноги уж не ходят. Ну куда мне на каторгу-то, а? Пожалейте, смилуйтесь, сжалобьтесь над душой заблудшей. Я ж больше никогда чужого не возьму, чтоб меня нечисть побрала…
Э: Никогда, за этим я прослежу. Да и нечего на каторге воровать, зайтана Лапурра. Так что спать будете спокойно и крепко. А как похудеете там, может, и спина с ногами болеть перестанут. Сплошная польза.
Л: (нечленораздельный вой).
Капитула четвёртая, неоднократно удивившая
Главный город острова Ирла Айпагарр, на котором находился приют, считался небольшим. Но меня всё равно поразил: зданиями из разноцветного кирпича и белого известняка, мощёными галькой дорожками, уютными магазинчиками с яркими витринами. Чего там только не продавали! И пирожные, и булочки, и острые сушёные полоски рыбы, и свежие фрукты, и соки в пузатых стеклянных бутылках, и мясные тефтельки в кулёчках из плантанового листа, и сами плантаны в кляре, и крошечные жареные кальмарчики, и даже ягодные леденцы на палочках. Кажется, торговали ещё одеждой и свитками, но они не вызвали особых эмоций.
А вокруг столько людей! Я всматривалась в лица, особенно мужские. Попадались и совсем старики, и молодые парни. Но ни один даже близко не мог сравниться привлекательностью и необычностью с гайроном.
Мы с Аршесом шли через главную площадь, и местные жители провожали нас голодными до сплетен взглядами. Стараясь не тушеваться, я следовала за дознавателем, высоко подняв голову и держа спину ровно. К моменту, когда мы подошли к цели нашей прогулки — самой роскошной гостинице острова — хотелось помыться от чужого липкого внимания. А гайрон, кажется, был к нему абсолютно равнодушен.
Шикарный кабинет дознавателя находился в его шикарном отельном номере, в котором ещё имелись столовая, спальня и гостиная, естественно, не менее шикарные. Находясь там, я чувствовала себя неуместно примерно настолько, насколько неуместными бывают вши в супе.
— Давайте подпишем договор. Я найму вас в качестве моей личной помощницы с окладом в пятьдесят эскудов в лаурдебат. По-моему, сейчас принята такая ставка. Но я уточню, если это мало — премию выдам.
Я замерла с широко распахнутыми глазами. Сколько-сколько? Мне не снится? Может, я упала в обморок и головой ударилась? Или утонула? Или у меня эти… как их там?.. галлюцинации?
Аршес достал чистый шёлковый лист и принялся строчить. Я подошла поближе и опасливо взглянула на текст из-за его плеча. Почерк у него был очень красивый — убористый и разборчивый. На каждой заглавной букве он ставил по небольшой завитушке — и эти нарядные каллиграфические буквы удивили сильнее всего. Потом они сложились в условия: Аршес старательно прописал, что обязуется обеспечить мне пятиразовое питание, сон в тепле, прогулки и много чтения.
Не очень хорошо представляя, как должен выглядеть нормальный рабочий контракт, даже я понимала, что этот — какой-то неправильный. Но вот Аршес поставил красивую размашистую подпись внизу и подвинул лист ко мне. А у меня-то даже подписи не было! Зачем она нужна в приюте? Дрожащими влажными пальцами я взяла писало и вывела: «Виола Зинтоза» так красиво, как только сумела. Рядом с чудесным почерком Аршеса это выглядело, примерно как детский замок из песка по сравнению с королевским дворцом.
Когда мы заверили документ, зайтан дознаватель поставил на него магический оттиск и попросил у меня такой же. Я его делать не умела, но быстро поняла, что к чему. Нужно просто приложить палец и пропустить сквозь него магию. Тогда на свитке останется маленький отпечаток. Или большой, если пальцы крупные, как у гайрона.
— Вот и прекрасно. Теперь вы в моём полном распоряжении, пока контракт не кончится.
— А когда он кончится? — спохватилась я.
— Когда я решу, Виола, — довольно улыбнулся дознаватель и открыл ящик стола.
Оттуда он вынул несколько десятков свитков и вручил мне.
— И имейте в виду, что никому рассказывать о ходе дела нельзя. Я уже убедился, что вы не из болтливых, но уточняю на всякий случай. Пока не произошло ничего такого, что потребовало бы клятвы о неразглашении, но если понадобится, то вы её мне принесёте, это часть нашей работы. А вот это вам для ознакомления. Допросы, которые я уже успел провести. Ваша задача — отмечать нелогичности, противоречия, странности.
Я приняла свитки и устроилась на небольшом диванчике рядом со столом Аршеса, потому что другого стола в кабинете не имелось, а свой дознаватель занимал сам.
Чем больше я читала, тем сильнее зверела. Кажется, я была на грани оборота. Не в гайрону, конечно, а в какую-то другую дикую и очень опасную тварь. Нам-то всегда говорили: «Что прислали, тем и кормим! Будьте благодарны короне, что хоть так о вас заботятся!».
А вопросы, оказывается, не короне нужно задавать. Обеспечивали нас вполне приемлемо. Если бы до нас доходила хотя бы половина выделенных благ, мы бы как жемчужины в бархате перекатывались. По всему выходило, что в начале 66-го года у приюта сменилось руководство. Всех сотрудников заменили на новых, причём подбирали специально самых равнодушных и беспринципных. И только Ятора Адейтасуна смогла пробиться в приют самостоятельно. С рекомендацией из академии, и уведомлением о распределении от королевской канцелярии директриса не смогла ей отказать. Девушка проработала чуть меньше лаурдена и исчезла.
Я сидела на диване в кабинете Аршеса и один за другим просматривала свитки с допросами. Аршес не солгал, почти все из опрошенных им воспитательниц понесли наказания, о чём свидетельствовали подписанные приговоры. В приюте было не так много работников. Директриса, её заместительница, она же кастелянша, шесть воспитательниц, повариха и целительница. Убирались, мыли посуду и ухаживали за главным сокровищем приюта — садом — мы сами. Из него и шли на стол фрукты и редкие овощи, в основном те, что похуже: мятые, червивые, тронутые гнилью. А всё хорошее зайта Наррасти, чтоб её марразы сожрали, умудрялась продавать на сторону. Очень предприимчивая была женщина, как ни посмотри. А хотелось бы посмотреть, и сильно. Например, как её забирает глубина. Желательно, живую. Хотя нет, это слишком быстро. Надо спросить у Аршеса, есть ли в Аберрии казнь через голодную смерть.
Рядом с дознавателем загорелся почтовый портал. Я такой видела всего пару раз, поэтому жадно смотрела, как Аршес накладывает на светящийся в воздухе магический сгусток вторую часть аркана, чтобы принять секретные документы. Может, конечно, документы и не секретные, но я предпочитала думать, что да. Так получалось ещё сильнее проникнуться важностью нашего дела.
— Вы проголодались?
— Конечно, — на всякий случай ответила я.
В номер принесли целый поднос с закусками. Я ознакомилась со всеми — особенно сладкими. Эх, жаль, что никто не готовит сладкое мясо с сыром, вот был бы шедевр кулинарии. Может, предложить?
Закончив с едой, вернулась к свиткам. Надо же, сколько допросов он успел провести. Вот кого точно нельзя в праздности обвинить. Дознаватель всего себя посвятил работе. Только на меня иногда посматривал и предлагал сделать перерыв на еду. Я соглашалась. Каждый раз. И даже сейчас рассасывала огромный леденец прямо во время чтения. Никогда не думала, что можно вот так здорово совмещать два приятнейших занятия. А можно с конфетой ещё и спать? Или есть риск поперхнуться?