Страница 13 из 13
«В конце концов, за невинностью перед свадьбой можно будет и к целительнице сходить. Девочки же рассказывали, что так можно», — уговаривал он.
Я кивнула своим мыслям. Сердцебиение унималось ещё долго, и стоило на мгновение подумать о спящем рядом мужчине, как оно снова пускалось вскачь. Святая Ама Истас, помоги!
В итоге уснуть получилось только к рассвету, и почти сразу зайтан дознаватель меня растолкал. Он выглядел свежим, бодрым и возмутительно отдохнувшим. Смотрел с весёлым прищуром, а на губах играла едва заметная улыбка.
— Виола, просыпайся! У нас столько дел. Я заказал завтрак.
— Можно просто Ви, — сказала я, потягиваясь. — Доброго утра, зайтан Аршес. А как ваше имя?
— Аршес — и есть имя, — фыркнул он.
Ой, неловко как-то. Так я его по имени всё это время звала?
— А фамилия?
— Ни к чему тебе. Зови меня по имени, Ви. Хм. А мне нравится. Тебе идёт. Собирайся, Ви, нас ждут великие свершения. Это я про завтрак. А потом — поход в канцелярию. Скажи, как у тебя с терпением?
— Не знаю. А что?
— Ничего, сама увидишь. Сразу предупреждаю, что орать, топать ногами и угрожать сотрудникам канцелярии бесполезно. На обед уйдут. Поэтому стискивай зубы и жди молча.
— Слабо представляю вас топающим ногами, — хихикнула я.
— Ты просто не знаешь, что такое королевская канцелярия, — тяжело вздохнул он. — Это как если взять что-то отвратительное, а потом обложить это документами и заставить тянуться бесконечно… и всё равно лучше получится. Понимаешь, однажды там полтора года работала эртзамундская шпионка и не нашла ни одного нужного документа. А её присутствия так никто и не заметил. Я её вычислил практически случайно. Хуже нашей — только Межмировая Канцелярия, упаси Хаинко туда попасть[1].
Деликатный стук в дверь прервал беседу, и работник отеля торжественно вкатил в номер трёхъярусный столик с завтраком. Рассказ Аршеса про эртзамундскую шпионку сразу утратил ореол таинственности, гораздо больше меня занимал другой секрет: а что скрывается под узорчатой чёрной крышкой из стекла?
Рыба…
Я испытала некоторое разочарование. А ведь там могла быть булочка с сыром и маслом! Но ладно, рыба тоже сойдёт, тем более такая: с нежным красным мясом, истекающая соком и распространяющая по комнате чудесный аромат.
После вежливого полупоклона, служащий отеля исчез за дверью.
Аршес взял с другой тарелки половину ярко-зелёного лийма и щедро полил главное блюдо его кислым соком. Я такой не очень любила: от него потом долго стояла оскомина во рту. В приютском саду росло несколько лиймовых деревьев, и три раза в год мы собирали урожай зелёных кожистых плодов, эфирными маслами которых потом долго пахли руки. Но уж лучше лиймом, чем дешёвым мылом на рыбьем жиру.
Я на всякий случай повторила за Аршесом. Рыба оказалась удивительно вкусная, никогда такую не пробовала. Дознаватель ел изящно и с достоинством. А я отчаянно вспоминала уроки Аливетты и старалась не вгрызаться в еду зубами. После ночной бессонницы есть хотелось ужасно.
— Ты закончила? — спросил он, отодвинув в сторону наполовину съеденную рыбу.
— Пока нет.
Лицо Аршеса немного вытянулось, когда я осторожно общипала хвостик и тщательно объела скелетик, и стало несколько шокированным, когда я съела рыбий глаз. А что, нельзя было? Вкусно же…
— Мы можем ещё одну заказать, если ты не наелась.
— Зачем? Вон у тебя ещё половина осталась, не выкидывать же, — пожала плечами я.
— Ви… как бы это сказать помягче. Пожалуйста, не нужно выедать глаза и обсасывать кости, — сдавленно попросил зайтан дознаватель. — У нас очень много еды, а ещё тут есть десерт.
— А как это связано? — растерялась я. — Жалко же выкидывать рыбу, на которой ещё столько мяса.
— Хочешь крылышко? — он указал на куски птицы на другой тарелке.
— Хочу, конечно!
Крылышко мне очень понравилось. Но когда я захрустела суставчиками, Аршес сделал жалобное лицо.
— Пожалуйста… не надо обгладывать кости… — тихо попросил он.
Я смутилась окончательно. А ведь Аливетта тоже не брезговала косточки обсасывать, когда нас птицей кормили, хоть и случалось это крайне редко. Это такие богатые причуды — оставлять недоеденное на тарелке? Я бы ещё и кости разгрызла — у них внутри вкусный мозг. Но под взглядом Аршеса делать этого не стала, постеснялась.
— Булку тоже нельзя доесть до конца?
— Булку можно!
— Почему булочку можно, а рыбьи глаза нельзя? — спросила я, пытливо глядя на источник сведений об этикете.
— Это… просто… просто нельзя, понимаешь? — тоскливо спросил он.
— Нет, — честно ответила я. — Не понимаю.
— Ладно, давай пока оставим эту тему и наведаемся в канцелярию. Иначе к открытию опоздаем.
Аршес оставил на столике кучу еды и поднялся. Я усилием воли подавила желание завернуть всё и забрать с собой, но одну сладкую булочку всё же утянула и спрятала в карман, положив в шёлковую салфетку.
Арка портала Айпагарра располагалась рядом с центральной площадью. В портальной было тихо — наверняка местное население предпочитает передвигаться на кораблях, а не платить за дорогущий магический переход.
— А как это работает? — протянула я, глядя на пустую металлическую арку.
— В портальной хранятся накопители, когда нужно воспользоваться порталом — его заряжают. Сейчас нужно два заряда, так как нас двое. Служащий накладывает аркан, меняя его в зависимости от того, куда нам нужно попасть. С обратной стороны приходит отклик. Если проход одобрен и свободен, то мы входим в арку. Но иногда приходится ждать. В Нагуссе портальных арок несколько десятков, но всё равно бывают очереди, — пояснил Аршес, показывая наши бумаги магу за столом.
Тот тщательно вписал наши данные сначала в один свиток, потом в другой. Попросил Аршеса оставить магический оттиск в подтверждение личности. Я с непринуждённым видом поставила рядом свой — так, будто по сто раз в день привыкла это делать.
Портал разгорелся золотистым цветом. Служащий сплёл сложный — аж на четыре уровня — аркан и наложил на сияющую арку.
Ничего не произошло.
— Ожидаем ответа от столицы, — со скучающим видом пояснил маг и уткнулся в свиток у себя на столе.
Аршес прошёлся по портальной комнате и размял плечи. Я села на одно из кресел рядом с аркой.
— А долго? — вздохнул дознаватель, вынимая из кармана шальвар хронометр — настоящий и́кис!
Мы про такие в свитках читали, да Аля свой мне показывала и давала подержать. А ещё хронометр был у директрисы, но она его не то что трогать — даже разглядывать не разрешала. Несмотря на то, что съесть икис было нельзя, я им заинтересовалась. Аршес, заметив мой любопытный взгляд, передал артефакт мне.
«Главное, слюнями не обкапать», — проворчал внутренний голос.
Ожидание затягивалось, Аршес мерил портальную комнату широкими шагами, служащий читал, а я гладила сокровище.
Золото — очень ценный металл. Во-первых, его очень мало. Во-вторых, оно имеет сродство с магией, не зря же у чар, как правило, именно такой цвет. В-третьих, золотые артефакты — самые надёжные и не разряжаются. Так что если где-то блеснуло цветом закатного солнца, значит, замешана магия. Ценнее золота — только урдин, и дело вовсе не в синем цвете. Этот металл накапливает энергию сам, его не нужно заряжать. Урдиновые артефакты работают вечно.
Именно урдиновый хронометр я сейчас и держала в руках.
Всё в этом хронометре было прекрасно, кроме того, что я совершенно не понимала, как определять по нему время. В приюте с временем вообще было просто — оно привязывалось к еде. Мы что-то делали до или после завтрака, обеда и ужина. Вот и вся точность. А карманный урдиновый икис — это что-то из области невозможного. Даже у Али такого не было, только золотой. Она показывала некоторые сокровища из бабушкиной сумки, и я всегда считала, что её хронометр — самая невероятная на свете вещь.
Ошибалась.
Пропасть между мной и Аршесом вдруг ощутилась так явственно, будто произошло землетрясение, и мы оказались по разные стороны гигантского разлома: он — с урдиновым хронометром в руках, а я — в окружении сомнительных жизненных перспектив. Стало горько и обидно. Похолодевшими пальцами я отдала ему артефакт и отвернулась к стене, чтобы не разрыдаться. Видимо, какая-то часть меня всё-таки надеялась на возможное развитие отношений между нами, но сейчас я явственно поняла: это нереально. Это Аля с собственным островом, пусть и проклятым, могла составить ему пару. Но не я.
Конец ознакомительного фрагмента.