Страница 15 из 234
Симмонс вновь вошел в комнату, посмотрел на обгоревшее тело, и его лицо приняло непонятное выражение. Затем заставил себя отвести взор от жуткой картины, которая, как он знал, теперь будет преследовать его до конца жизни, и переключил внимание на Волка, стоявшего на коленях, кривившегося от боли и сжимавшего покрытую волдырями руку. Симмонс схватил его за шкирку, рывком поставил на ноги и с силой ударил о стену, повергнув всех присутствующих в шок.
— Тебя поставили его охранять! — орал Симмонс, в глазах которого стояли слезы, и без конца бил Волка об стену. — Ты не должен был спускать с него глаз!
Эдмундс вскочил на ноги и, пока остальные приходили в себя, схватил начальника за руку. Следуя его примеру, двое других полицейских, возникших в дверном проеме, а вместе с ними и Бакстер, оттащили Симмонса от Волка и вытолкали из комнаты. А потом закрыли за собой дверь, чтобы оградить место преступления, оставив Волка наедине с гротескным трупом.
Билл сполз по стене и скрючился в углу на полу. Не в состоянии оправиться от потрясения, он откинул голову, ощутил затылком камень, и в замешательстве уставился на свои израненные пальцы. Его окружали десятки крохотных масляных огоньков, все еще горевших на поверхности запекшейся крови, подобно японским фонарикам на реке, сопровождающим заблудшие души в загробный мир. Все так же упираясь затылком в стену, он смотрел, как огоньки мигают под хлещущими без устали холодными струями воды и смывают грязь с его окровавленных рук.
Глава 6
Суббота, 28 июня 2014 года,
4 часа 23 минуты дня
Андреа вышла из такси, оказалась в тени Херон Тауэра, третьего по высоте лондонского небоскреба, и подняла глаза на самые верхние его этажи, затмевавшие собой солнце. Шаткая, долговязая мачта на крыше этой далекой от всякой гармонии конструкции нелепо рвалась ввысь, отчаянно претендуя на вип-статус в ущерб эстетике и, судя по внешнему виду, структурному единству.
Более подходящей штаб-квартиры для отдела новостей найти было нельзя.
Женщина вошла в огромный холл и машинально направилась к эскалаторам, даже не подумав сесть в один из шести прозрачных лифтов, которые с угрожающей скоростью возносили нетерпеливых бизнесменов к их офисам. Медленно поднимаясь над полом, она залюбовалась огромным аквариумом, занимавшим целую стену вестибюля, и поглядела на безупречных сотрудников, которым, по крайней мере внешне, не было никакого дела до семидесяти тысяч литров морской воды в бухте из толстого слоя акрила.
Глядя на пестрые цветки кораллов и мирных рыбок, снующих туда-сюда в благословенно теплой воде, Андреа думала о своем новом увлечении — дайвинге. И чуть было не споткнулась, когда движущаяся лента эскалатора вырвала ее из задумчивости и бесцеремонно вытолкала на неподвижный пол.
О том, что вскоре следует ждать преступления, ей сообщили по телефону в три часа ночи. Встретившись, наконец, с Волком и передав ему зловещий конверт, обнаруженный в почтовом ящике, она вместе с оператором провела еще четыре часа у здания Нью-Скотленд-Ярда, каждые тридцать минут обеспечивая обязательные прямые включения. В итоге ей пришлось без конца пережевывать одну и ту же информацию, выдавая ее в эфир, но порадовать зрителей сообщением о том, что на мостовой перед закрытыми дверями штаб-квартиры лондонской полиции наблюдается повышенная активность или происходят какие-то захватывающие события, она так и не смогла.
После одиннадцатичасовых новостей ей позвонил главный редактор Элайджа Рид, велев ехать домой и пару часов отдохнуть, но она категорически отказалась. У нее не было никакого желания лишать себя возможности освещать события, обещавшие стать самым сенсационным в ее жизни репортажем после преступлений Киллера-Крематора (тем более что сама она уже была в курсе мрачного содержания конверта, а с боссом этим открытием ей только предстояло поделиться). Наконец он ее все же убедил, сказав, что при малейших признаках активности сразу же ей позвонит.
Она устроила себе приятную получасовую прогулку под солнцем — мимо окруженных лужайками роскошных особняков, дальше вдоль Белгрейв-сквер-Гарден, а потом через Найтсбридж к большому четырехэтажному дому в викторианском стиле, где она жила вместе со своим женихом и его девятилетней дочерью. Андреа закрыла бронированную входную дверь и поднялась на последний этаж в спальню, обставленную просто, но со вкусом.
Она задернула шторы и, не раздеваясь, улеглась в полутьме прямо на покрывало. Потом протянула руку к сумке, вытащила телефон и включила будильник. Затем достала папку с фотокопиями снимков, переданных Волку, прижала ее к груди и закрыла глаза, остро ощутив, насколько важны они для полиции, для обреченных фигурантов списка — и для нее самой.
Потом она, не в состоянии уснуть, больше полутора часов лежала на кровати, созерцая высокий потолок и лепные украшения, окружавшие антикварную люстру, а заодно обдумывая моральные и правовые последствия, которые наступят после того, как она поделится имевшимися у нее уликами с Элайджей. Она ни на секунду не сомневалась, что Рид бесстыдно выставит все двенадцать фотографий на всеобщее обозрение. Тактичная ремарка, что «некоторым зрителям снимки могут показаться шокирующими», лишь подогреет нездоровый интерес публики. Андреа мрачно подумала, будут ли в этот момент смотреть телевизор родственники жертв, чувствуя, что смутно знакомые фрагменты тел их одновременно очаровывают и отталкивают.
В то утро десятки журналистов стояли бок о бок в тех же самых декорациях, давно набивших оскомину, чтобы сообщить одну и ту же информацию, отчаянно конкурируя за внимание избалованной зрительской публики. Тот факт, что преступник вступил с Андреа в контакт, давал ее каналу преимущество перед Би-Би-Си и Скай-Ньюз, которые наверняка покажут фотографии уже через несколько минут после того, как он выпустит их в эфир. Но женщина точно знала, что нужно для того, чтобы каждый телевизор в этой стране показывал только ее и больше никого:
1. Бросить наживку. Андреа сообщит, что новоявленный городской серийный убийца вышел с ней на связь.
2. Подлить масла в огонь. Канал по очереди покажет каждую фотографию, в деталях описывая, что на ней изображено, и делая самые дикие предположения, чтобы стимулировать воображение, столь подверженное влиянию извне. Вполне возможно, в студию пригласят какого-нибудь бывшего полицейского, частного сыщика, а может даже писателя, работающего в детективном жанре, чтобы тот поделился со зрителями своим мнением касательно этих откровений.
3. Пообещать. Андреа расскажет, что в полученный ею пакет был вложен написанный от руки подробный список с именами следующих шести жертв киллера и точных дат, когда они умрут. «Мы обнародуем его через пять минут», — пообещает она (период времени, достаточный для того, чтобы ее фраза облетела всю планету, но слишком маленький, чтобы полиция вмешалась и прервала вещание).
4. Выложить информацию. Когда весь мир с замиранием сердца будет смотреть на нее, она перечислит имена и даты, каждый раз делая драматичные паузы — точно так же, как ведущий песенных телеконкурсов при объявлении финалистов.
Она подумала, каким будет резонанс. Андреа ненавидела себя за эти мысли. Вероятность того, что полиция ничего еще не сказала фигурантам списка, была весьма и весьма высока, хотя они, несомненно, заслуживали узнать об этом чуть раньше, чем все остальные. Кроме того, ее, по всей видимости, арестуют, хотя в прошлом подобные мелочи Элайджу никогда не останавливали. За то недолгое время, что он пробыл на посту главного редактора, Андреа не раз видела, как он рушил человеческие жизни вбросом различных догадок и деталей проводимых расследований, полученных сомнительным путем, и дважды привлекался к ответственности — за утаивание улик и попытку подкупа полицейского.
Немного подремав, женщина села в постели, почти не отдохнув, зато определившись с дальнейшими действиями. Да, она воспользуется фотографиями: это создаст серьезные проблемы, но карьерные преимущества с лихвой возместят все неудобства. А вот обнародовать список не станет. Это будет правильно. Андреа испытала в душе гордость за то, что нашла в себе силы противостоять растущему стремлению стать такой же безжалостной и беспощадной, как и ее начальник.