Ведьма.

– Кто ты такой, чтобы забирать то, что тебе не принадлежит???

– Я – твой страшный сон. Я всегда буду ходить за тобой следом! Скажи мне, где ведьма! – зло крикнул в ответ человек.

Сквозь темноту между нами вдруг стали проступать полупрозрачные фигуры женщин, стоящие вокруг стола с горящими свечами в моей гостиной. Они держали руки над свечами и что-то шептали.

Человек за столом тоненько завизжал, звук был какой-то нечеловеческий, от него у меня сразу схватило голову железным обручем. И тут полупрозрачная фигура, по очертаниям напоминающая Виолетту, низким голосом крикнула:

– Поднимите мне веки!

Другие женщины поднесли руки к ее лицу, из глаз фигуры, похожей на Виолетту, вырвался столп огня, фигура развернулась к человеку, сидящему за столом, пронзая его огнем, как лучами лазера. Человек закричал еще громче и стал корчиться, как от боли, цепляясь скрюченными пальцами за край стола.

В моей голове, откуда ни возьмись, стали складываться строки, и я зашептал, обращаясь к силуэту за столом:

– Видишь ты все размыто! Дорога в мой дом тебе закрыта! Плутай-блуждай, дорогу забывай! Как собака на цепи, сиди ты у себя взаперти! – мне показалось, я слышу, как скрипит зубами человек за столом. – Ключ, замок, да будет так!

Договорив, я зачем-то топнул ногой и хлопнул в ладоши. Свет в комнате стал нестерпимо ярким, и снова провалился в полузабытье.

Очнулся я на диване в своей квартире, надо мной столпились мои женщины, Виолетта и Иван Матвеевич. Есения стояла у моего изголовья, приложив свою маленькую холодную ручку к моему горящему лбу.

– Папа, папочка, – шептал мой ребенок, – я не дам тебя в обиду! Я никогда не дам тебя в обиду, не бойся!

– Нет, – почему-то испугался я и подскочил, как ошпаренный. – Не надо, Есения, он же найдет тебя!

Мои женщины рассмеялись. Олеся крепко меня обняла:

– Не найдет, успокойся! Вы с Виолеттой закрыли ему дорогу… Он не скоро еще восстановит свои силы, чтобы попытаться снова нас найти…

– Но все равно попытается? – обреченно сказал я.

– Да, – подтвердила мои опасения Анна Леонидовна. – Но мы здесь, мы рядом, и мы не оставим Есению до тех пор, пока у нее не будет достаточно сил…

– Достаточно, чтобы что? Чтобы убить его?

– Я не хочу его убивать, – закусила губу моя дочь.

Аглая Ивановна приобняла девочку за плечи:

– Тебе и не придется… – и пояснила, обращаясь ко мне. – Достаточно, чтобы вернуть его к свету! Помоги нам, Боже…

«Помоги нам, Боже!» – отдалось в моей голове. Как можно вернуть к свету того, кто полностью пропитан Тьмой? Как моя маленькая девочка сможет обратить к свету совершенное зло?

Виолетта покинула нашу квартиру также неожиданно, как появилась в ней, семья Олеси тоже уехала, и мы снова зажили обычной жизнью.

Есения ходила в школу, учила уроки, и даже не встревала в новые неприятности. Олесе больше тоже не попадались опасные клиентки. Как рассказала мне Олеся за одним из ужинов, Алине ритуал помог, она избавилась от сущностей, и выписалась из клиники. Девушка тут же пришла к Олесе, благодарила и клялась, что больше никогда в жизни не обратится к темным силам. Оказалось, уж не знаю, как, но она тоже видела весь наш ритуал по изгнанию сущностей и даже почувствовала как-то грозящую нам после него опасность.

Но в общем и целом жизнь вошла в такое спокойное русло, что я даже стал как-то забывать про весь этот колдовской мир, окружающий меня. Я снова погружался в рабочие проблемы, ходил гулять со своими девочками и парки, Есения каталась на аттракционах, баловалась и веселилась, совсем, как обычный ребенок. Каждую ночь перед сном я благодарил небеса за то, что они оберегают мою семью от неприятностей.

Приключения, конечно, продолжали происходить в нашей жизни, но уже не такие пугающие. Когда Есения была уже в пятом классе, я снова застал своих девочек, сидящих вместе за их «ритуальным» столом.

Есения что-то весело щебетала Олесе, а моя жена держала в руках колоду карт. Когда-то Олеся рассказывала мне, что карты сами по себе не имеют магической силы, но могут помочь ведьме войти в определенное состояние, в котором она начинает видеть незримые нити природы, связывающие между собой события и людей, и по направлению этих нитей могут даже рассмотреть возможное, предполагаемое будущее.

– Знаешь, самое лучшее в этой жизни, – говорила мне жена, – что ничего неизвестно наперед и не может быть гарантировано. Мы совершаем определенные поступки, прорисовываем собственные нити. Но каждый из нас в любой момент может любую из своих нитей оборвать или изменить ее направление… Это и есть то самое право выбора, дарованное каждому человеку небесами…

– Даже чернокнижник может изменить свою судьбу? – расспрашивал я о главной, постоянно волнующей меня теме.

– Даже он, – кивала головой Олеся, – ничего не предопределено. Только чернокнижнику повернуть к Свету намного сложнее, чем обычному человеку. За ним следом уже ходят сущности, к нему уже приставлен тот самый Черный Человек, которого ты видел, когда мы делали ритуал. Он уже опутан нитями Тьмы… Только очень сильная ведьма, повторяю, Очень Сильная, а таких единицы в нашем мире, может помочь ему вырваться из этой паутины зла.

Так вот, в этот вечер Олеся с Есенией сидели за столом и, судя по всему, пытались с помощью карт войти в это самой определенное состояние.

– Так, и чем это мы тут заняты? – поинтересовался я, целуя своих девочек.

– Помогаем Евгении Ивановне! – отрапортовала Есения.

– Это каким таким образом? – рассмеялся я, присаживаясь рядом с ними. Евгения Ивановна была очень строгой и высокомерной дамой в возрасте, завучем школы, в которой училась моя дочь. Знаете, такие всегда носят на голове туго собранный пучок волос, очки на носу и ходят по школе зачем-то с указкой в руке, постоянно постукивая ей, о ладонь.

– Да вот, наша дочка почувствовала венец безбрачия на своей учительнице, – пожала плечами Олеся. – Мы пытаемся найти первопричину…

– А у него есть первопричина? И его можно «почувствовать»? – заинтересованно спросил я.

– У всего в этом мире есть первопричина! – категорично отрезала Олеся. – Ты же помнишь, я рассказывала тебе про нити судьбы… А почувствовать, да… Его можно даже увидеть…

– Это как корона на голове! – доверительно поведал мне мой ребенок. – Тесная такая корона…

– Да, сжимающий нити судьба ободок, – кивнула согласно Олеся. – Он не дает бедной женщине простроить счастливо свою жизнь…

– Оттого она такая злая! – снова поделилась со мной откровением Есения.

– Ну что ж, давайте поможем бедной одинокой женщине обрести свое счастье! – разулыбался я. Такие ритуалы мне нравятся намного больше, чем всякие привороты и борьба с чернокнижниками. В конце концов, я надеюсь, они безопаснее для обеих моих девочек. И уж точно должны быть приятнее для их подопечной…

– Ну уж нет! Ты нам будешь только мешать! – не оценили моего порыва мои женщины и отправили меня на кухню, разогревать ужин.

Я разложил ужин по тарелкам и по очереди разогрел в микроволновой печи. Что происходило в этом время в столовой, я видел только мельком, в отражении зеркала. Олеся раскладывала карты на стол и что-то шептала себе под нос, а Есения тянула какие-то невидимые нити, будто распутывая клубок.

Когда ужин был готов, девочки позвали меня к себе, и стали помогать накрывать на стол.

– Ну что, нашли вы, где запутались эти самые нити Евгении Ивановны? – спросил я, когда мы поели.

– Еще бы! – немного хвастливо заявила моя дочка. – Мы с мамой очень сильные, когда вместе!

Олеся засмеялась:

– Кровные узы вообще очень большой источник силы! Не даром, в сложных ситуациях мы всегда собираемся вместе с мамой и бабушкой…

– Так что же все-таки произошло с этим завучем? – продолжил допытываться я.

– Ну на тот момент она не была еще никаким завучем… Так, молодая, строптивая девушка-студентка, – начала рассказывать моя жена.

Оказалось, что в юные годы Евгения Ивановна пользовалась большим успехом у мужчин, но никак не могла выбрать достойного. Все ее романы были мимолетными, мужчины в большинстве своем не очень достойными. Она с легкостью влюблялась и с легкостью бросала мужчин, оставляя после себя осколки от разбитых сердец.